Королевства Войны (ЛП) - Смедман Лиза

Тучи, столь же черные, как чернила, наползали на горизонт. Они циркулировали, сгущаясь, словно живые существа. Всполохи молний то и дело освещали их. Гряда облаков расширялась и росла прямо на ее глазах, поглощая все больше предрассветного неба. Женщина смотрела в изумлении, она не могла понять, что сейчас видит. Это было неестественно. Это была не буря. Это был кошмар, ставший реальностью. Тени поглощали человека, которого Варра любила. Скоро они поглотят и весь мир.

Тучи птиц заполнили небо, в панике улетая на север. Движение на краю луга привлекло ее внимание  – дюжины животных бежали из-за деревьев мимо нее. Олени, цокающие белки, еноты. Она застыла на месте, будто примерзнув, пока они уносились прочь.

Глядя в небо, женщина понимала панику животных. Ей тоже следует бежать. Все должны. Шторм приближался, и попасть в него означало погибнуть.

Страх подтолкнул ее к действиям. Варра заскочила в дом и схватила большой мешок. Она кинула в него репу, морковь, фасоль и картошку из ее огорода, орехи и дикие груши. У нее было совсем немного мяса – всего пара вяленых кусков. Женщина надела ботинки, набросила плащ, свернула одеяло в скатку и бросилась к дверям.

Вода. Она забыла воду. Она побежала назад в дом, пытаясь вспомнить, где может быть фляжка. Найдя ее, Варра наполнила флягу из ведра, что накануне вечером набрала в высыхающем ручье.

Женщина вышла на луг и бросилась бежать вслед за животными на северо-запад. Она плохо знала Сембию, но ей было известно, что где-то там есть дорога.

Только после восхода солнца она подумала об Эревисе, гадая, был ли он в безопасности.

* * * * *

Бреннус, стоя возле огромного гладкого металлического куба, экраном которому служили линзы  ясновиденья, перемещал магический глаз к буре, которая так напугала женщину Кейла. 

Когда темные облака, прорезаемые вспышками молний, приобрели четкость на экране куба, два гомункула взгромоздились на его плечи и присвистнули. Их маленькие коготки вонзились в плечи.

Бреннус немедленно понял, что это была за буря — разлом между планами. План Тени перемещался на Прайм. Но как это возможно и кто сделал это?

– Что это? – спросил один из его гомункулов высоким голосом.

– Тихо, – приказал Бреннус и вернулся к предсказанию.

Когда он закончил заклинание, он сосредоточил его на изображении шторма, возле самого края облаков, и задумался над тем, что он мог сказать ему. Он бросал еще одно заклятье предсказания, и еще одно, заставляя волшебство пробиться в глубины бури, разгадать ее тайны. Немертвые тени кишели в сердце шторма. Ордулин сгибался и искривлялся на равнинах Сембии, его здания, парки, и жители, превращались в строения и существ тьмы…

И буря прошептала два имени.

– Шар, – тихо повторил один из его гомункулов.

– Волумвакс, – сказал другой.

Бреннус попытался понять события. Его брат был Пророком Ночи Шары, и все же Бреннус знал, что Ривален не вызывал разлома. В этом не было смысла. Анклав Теней хотел захватить Сембию, не разрушая ее. Но создание разлома, скорее всего, не было несчастным случаем.

 – Смотрите, – сказал один из его гомункулов, восхищенно указывая на каскад зеленых молний, прорвавшийся сквозь тучи.

– Умолкните и дайте мне подумать, – пробормотал Бреннус.

Разрушение Ордулина изменит динамику гражданской войны в Сембии, возможно, оно же  изменит отношения его брата с его богиней.

Гомункулы хихикали над тем, как рой теней пролетел перед линзой прорицания, их глаза пылали как угли.

– Достаточно, – произнес Бреннус, больше себе, нежели своим созданиям.

Оба гомункула, начали дергать его за уши.

Несмотря на серьезность момента, Бреннус улыбнулся смелости его творений. Он выносил их дерзость с терпением и гордостью отца. В то время как его собственный отец вынудил его ступить на путь, связанный с богами, его мать лелеяла его умение работы с големами, гомункулами, конструктами и часовыми механизмами. Большинство из его лучших детских воспоминаний были о восхищении матери механическими игрушками, которые мастерил Бреннус. Он все еще иногда скучал по ней. Мать радовалась бы тому, как далеко он продвинулся в своем ремесле.

Бреннус задавался вопросом, почему он вспомнил об этом именно сейчас.

– Сладости, – сказал из гомункулов, а другой подхватил и принялся скандировать. – Сладости. Сладости.

Бреннус достал конфету из кармана и медленно разверну, в то время как гомункулы радостно хлопали и причмокивали губами. Он протянул им сладость, и они проглотили ее в мгновение ока. Пока они ели, он вызвал волшебство кольца, которое он носил, устанавливая связь с Риваленом.

Ривален. У меня новости.

Ментальный голос брата казался усталым.

Эревис Кейл?

Нет, –

ответил Бринннус и передал Ривалену все, что увидел и узнал. Брат ответил молчанием.

Это надо остановить, иначе в Сембии останется очень мало того, что можно оккупировать,

– добавил Бреннус.

Ривален продолжал молчать.

Ривален? Ты  все-таки болен? Мне связаться с советом Высших?

Волшебная связь потрескивала от напряжения.

Нет. Я сообщу нашему отцу. Продолжай следить за женщиной. Эревис Кейл придет. 

Эревис  Кейл, кажется, едва…

Наблюдай за женщиной,

– сказал его брат.

Маск?

– переспросил Бринннус, тени возле него заколыхались. – Эревис Кейл служит Маску.

Следи за женщиной. Она более важна, чем может показаться.

Относительно этого Бреннус не сомневался.

* * * * *

Варра продолжала идти вперед, полагая, что направляется на запад, пока, наконец, редкий лес не уступил место выбеленной солнцем равнине Сембии. Ветер трепал высокую траву, маленькие группки деревьев усеивали голый ландшафт, напоминая одиноких часовых, сгибающиеся от ветра, словно выражая почтение идущей буре. Лента дороги раскалывала равнину пополам. Радоваться, что сумела добраться так быстро, Варре мешал нагоняющий ее шторм. Она поспешила к дороге.

Проходили часы. Равнина казалась пустой, населенной лишь призраками и опасностями, исходящими от грохочущего неба. И волшебная буря, и голод не давали забыть о себе ни на миг. Южный штормовой ветер трепал полы ее плаща. Темнота, следовавшая за женщиной по пятам, пока не нагоняла. Варра плотнее завернулась в плащ и пошла быстрее.

Страх стал чем-то столь же естественным, как ежедневный путь солнца с востока на запад. Она представила, что ей придется ночевать на этой равнине под грохот надвигающейся тьмы. Подавив ужас, женщина решила не останавливаться на ночь. Она не остановится, пока не найдет хоть еще кого-нибудь.

Рев бури только укрепил ее решимость.

Час спустя, когда солнце освещало темнеющее небо последними закатными лучами, Варра услышала скрип фургонов и низкий ропот голосов позади себя.

Она остановилась, воодушевленная, и увидела группу беженцев в пяти фургонах, тащащихся по дороге в ее сторону. Около дюжины мужчин и женщин шли возле повозок, большинство из которых были забиты мешками, одеялами, посудой и инструментами – всем, что удалось прихватить из домов.

Чуть не плача от понимания, что беженцев слишком мало, Варра остановилась.

Усталые, напуганные, с въевшейся в лица дорожной грязью люди уставились на нее. Некоторые слабо улыбались и кивали в знак приветствия. Большинство просто отводили взгляд. Говорили шепотом, будто боясь, что кто-то или что-то может подслушать.