Повелительница тьмы в офисе - Пальмира Керлис
– Отлично, вези, – извлекла я пользу из сложившихся обстоятельств и пошла к его машине, – а откуда ты узнал?
– Юрист Агаты звонил нам по городскому номеру, контакты счастливой наследницы спрашивал, – поделился Вадик, галантно открывая мне дверцу, – я был уверен, что сразу после твоей работы и встретитесь.
Я села в приятно прогретый салон, включила свою музыку – с этническими барабанами, бубнами и прикольной дудкой. Братец, любитель тяжелого, как сталелитейный пресс, рока, не возмутился даже. Ата-та, чую, сегодня мои уши в опасности совсем по другой причине… Чуйка не подвела! По дороге узнала, что Вадик не только выяснил, где жила Агата, но и в скольких комнатах. Информация о двух этажах взбудоражила его так сильно, что ему захотелось завести третьего ребенка. Срочно. И в связи с планируемым расширением семейства поменяться со мной квартирами, ведь мне неудобно будет из такой дали до работы добираться. Ну не прелесть ли? Пока не получишь внезапное наследство, и не узнаешь, какие заботливые у тебя родственники.
– Обсуждать это преждевременно, – отмахнулась я. Братец недовольно нахмурился, словно я усомнилась в его способности стать многодетным отцом. – Квартира еще не моя, там есть некие загадочные условия.
– Выполним, – ответил Вадик таким героическим тоном, что стало понятно: приложит все усилия. Постучал пальцем по навигатору на приборной панели и с сочувствием отметил: – Смотри, какой путь неблизкий. Мне очень тебя будет жаль, если ты каждый день станешь мотаться туда и обратно!
Ну какой он все-таки милый. Обидно, что обнять прямо сейчас нельзя! И душить. За рулем ведь, зайка…
Ехали мы не то чтобы очень долго. На глушь окраина не походила: были и магазинчики, и сетевой супермаркет, пусть и весьма скромного размера. Но до них придется прогуляться пешком, жила Агата на отшибе, почти у леса. Когда потеплеет, тут будет живописно. Пока же пасмурная темнота заставляла сердце екать совсем не от восторга. Фильм ужасов, ей-богу! Низко висящие черные тучи, отдельный въезд к одиноко стоящему на холме дому. Несмотря на заурядную восьмиэтажность, типичной высоткой он не выглядел. Кирпичный, темный, с гранитной облицовкой и изящным шпилем на крыше. Прибавим сюда кованый забор и окружение из мощных голых деревьев. Готично…
Припарковав машину в мрачном дворе, утыканном скрипучими деревянными качелями на длинных цепях, братец как-то нервно сглотнул. Да ладно! При свете дня здесь должно быть гораздо симпатичнее. Наверное… Крепясь, я вышла на улицу к уже ожидающему юристу – полноватому мужчине в круглых очках и смешном дутом пуховике.
– Пройдемте. – Он пригласительным жестом указал на подъездную дверь с железным кольцом. Э-э-э… это у них вместо домофона? – Введу вас в курс дела.
– Я с ней, – нарисовался рядом Вадик, – прослежу, чтобы вы ее не надули. Я тоже юрист!
Ага. Отчисленный после первой же сессии, на которую даже не удосужился явиться. Но я выдавила согласную улыбку: заходить одной в единственный в доме подъезд было жутковато. Кстати, зря. Внутри оказался подъезд как подъезд, разве что старомодный. Почтовые ящики с навесными замочками, большие и закругленные лестничные пролеты, старинный лифт по типу «подъемной кабины» с закрывающейся металлической решеткой, длинные извилистые коридоры. Хоромы Агаты располагались на пятом и шестом этажах. По пути нам встретился нелюдимый сосед, седовласый и сморщенный, как изюм. В ответ на мое смущенное «Здрасьте» он недовольно зыркнул на меня из-под густых бровей и поспешил прошаркать прочь. Ну… Надеюсь, соль у меня всегда будет своя!
Дверь Агаты была черной и зеркально-глянцевой, при желании вполне можно было рассмотреть собственное отражение. Юрист отворил ее, я вошла за ним следом и очутилась в кромешной темноте. Сбоку зашуршало, проявились очертания какого-то здоровенного чудища. Волосы на затылке зашевелились, сердце ухнуло в пятки. Неистово захотелось рвануть обратно, но за спиной стоял братец, делая отступательный маневр невозможным. Мгновение спустя щелкнул нащупанный юристом выключатель, в прихожей вспыхнул свет.
«Монстром» оказалась колченогая вешалка с торчащими во все стороны «лапами». Вот только лучше от этого не стало. Ух, как тут было надизайнено… По полной! Черные панели с имитацией паутины на стенах, по центру зеркального потолка – бронзовая люстра в виде крыльев летучей мыши. Винтовая лестница в стальных «кружевах», древняя мебель в стиле ренессанса, громоздкая, на изогнутых ножках. Шкаф так вовсе напоминал гроб на колесах. Всюду пыль и запах затхлой сырости, под обувной полкой шерсть, свалявшаяся в небольшой ком.
– Во красотища-то… – Вадик поперхнулся, и вряд ли от пыли. – Ну, ремонт все исправит.
– В квартире ничего кардинально менять нельзя, – осадил его юрист, – иначе Эльвира лишится права наследования. Это одно из двух условий.
– А второе какое? – поинтересовалась я предательски дрогнувшим голосом.
– Заботиться о Шуше.
– Это что?..
– Кто, – поправил юрист и указал на комок шерсти под полкой.
Комок сверкнул чернильными глазенками и зашевелился. Е-мое…
– А-а-а! – завопил Вадик, выскочив из-за моей спины и тыча пальцем в черное, патлатое и взъерошенное существо. – Оно живое!
Шуша возмущенно тявкнула – совсем не соответствующим миниатюрному размеру басом. Ах, так это… собачка?..
– Живое, – подтвердил юрист, – и ее благополучие является вторым обязательным условием.
– А продать квартиру когда можно? – осведомился братец.
– Не раньше, чем через десять лет. И сдавать тоже запрещено.
Он приуныл. Я воззрилась на Шушу, она на меня – ничуть не добрее, чем встреченный только что сосед. По-моему, сожрет. Ее даже не остановит то, что я в пасть не влезу. По кусочкам сожрет.
– Что ж, удачи, – от души пожелал мне Вадик и просочился обратно за дверь.
М-да.
Я осталась стоять в прихожей вместе со всем этим окружающим великолепием, людоедской Шушей и юристом.
– Вы можете отказаться, – развел он руками.
Еще чего!
Глава 2
Получив подписанные документы, юрист отправился восвояси – заниматься их оформлением. Несмотря на то, что формальности были улажены далеко не все, находиться в квартире я уже могла сколько угодно. А вместе с ключами получила запечатанный конверт от покойной двоюродной прабабушки.
