Рождение новой расы (СИ) - Дувакин Олег

— Мне бы не хотелось их прерывать, но я попрошу вас подняться наверх и пригласить их спуститься к нам.

Просьба древнего чертовски не понравилась Илберту. Отказать Рихарду он попросту не мог. У вампиров принято уважать тех, кто сильнее тебе, а чужое многократное превосходство в силе практически ставит тебя в один ряд с невольниками. Но вламываться к Гортеру и Хельсту, когда они так заняты… Характер у них лихой, и порой они становятся неуправляемы. А самое плохое, что этот древний-то уедет. А вот Гортер и Хельст останутся.

— Понимаю ваше замешательство, я бы тоже не обрадовался, оторви меня от женской груди. Но у вас же в погребе еще много вкусной еды? И где-то в штольнях хранится еще несколько бутылок с самой изысканной кровью, как та, что вы принесли мне? Передайте им, что сегодня ночью некий древний вампир угощает их самыми вкусными яствами, а взамен лишь просит выслушать парочку его советов, — рука потянулась к карману. Несколько золотых монет легли на стол. Королева Элис смотрела на трактирщика своими ледяными глазами и подначивала взять золото со стола.

— У меня есть несколько портретов великой заступницы всех вампиров, отчеканенных на золотых монетах. И этой ночью я планирую оставить их все у вас. Так, может, прервете Гортера, Хельста и Изабеллу?

***

Спустя пять минут Илберт вернулся. Спускаясь по винтовой лестнице, он сказал Рихарду:

— Они скоро спустятся.

— Возникли трудности?

— Нет, просто это Гортер и Хельст. С ними всегда непросто.

Трактирщик спустился вниз, направившись к барной стойке. Эделина поставила рядом с Рихардом несколько тарелок с едой.

— Спасибо, — тихо сказал он ей, и она почувствовала, как невидимая рука, словно теплый весенний ветерок, гладит ее по щеке, но только лишь для того, чтобы, опомнившись, одернуть руку. «С ним что-то не так? Или, может, это со мной что-то не правильно?» — когда Эделина отошла за новой порцией еды, она провела рукой по своей щеке. Ее глаза закрылись, кожа еще не забыла его прикосновение. Нельзя так заразиться человеком за какие-то несколько минут знакомства, но Эделина не могла думать ни о чем другом, кроме того невидимого плаща на ее плечах и сильных мужских руках. А еще ее смущало, как он выделил «Де» в ее имени.

Нилион все это время сидел рядом с Рихардом и с нетерпением ждал, когда трио спустится и начнется званый ужин. Гортер и Хельст будут откровенно измываться над ним. Изабелла будет соблазнять своими женскими прелестями, но только лишь для того, чтобы потом уколоть еще больнее. Илберт будет пренебрежителен, Эделина тоже, ну, может быть, она в конце его пожалеет. Но акт ее милосердия будет коротким и незначительным, только лишь для того, дабы усмирить собственную совесть. Потом она со спокойным выражением лица будет протирать бокалы и приветливо улыбаться вампирам с уже пробудившимся даром. Нилиону было плевать, он все стерпит. Главное, что он наестся и выиграет немного времени, пока у него не кончатся деньги на кровь из запасов Илберта.

— Гортер и Хельст — два брата, погодки. Всю жизнь они вместе. В мире и на войне, даже бабу трахают на пару, — продолжил Илберт. — Они занимают важное место в общине Кельборна.

— Что-то вроде правой руки вампирского городничего?

— Они слишком туповаты для правой, да и для левой руки тоже. Они, скорее, кастеты, в которые вставляют пальцы при надобности. Правой рукой человек пользуется постоянно, а вот кастетами от случая к случаю.

— Понятно. Значит, городничий с большинством вампиров отправился на турнир.

— Все верно. Времена сейчас, конечно, тихие, но всякое может произойти. Вдруг молодняк с голоду сбесится? — Илберт посмотрел со злой улыбкой на Нилиона. — Или того хуже, какой-нибудь охотник на вампиров пожалует.

Рихард ухмыльнулся:

— Охотники на вампиров — нынче явление редкое. У них и раньше все было непросто с охотой на нас, а после того, как Элис сделала вампиров полноценными гражданами Кирсхена, убийство вампира также преследуется по закону.

— Да, охотники сюда уже давно не заглядывали. Но городничий все равно посчитал, что Гортер и Хельст должны остаться. Они, как узнали, что не отправятся на турнир, были как с цепи сорвавшиеся. А потом им дали несколько аргенов серебром, вот они и срывают свою злость на Изабелле.

— А как давно тебя обратили? — обратился Рихард к Нилиону.

— Четыре месяца назад, господин.

— И силы все еще нет? В каком поколении был этот вампир.

— Это только Первородный может знать, — буркнул Нилион. Самые первые вампиры точно знали, какого поколения был их дарующий. (Ну, или думали, что знали). Но как только количество поколений стало двухзначным, вампиры начали сбиваться со счету.

— Я рассчитывал на то, что дар должен был уже пробудиться. Та, которая меня обратила, ждала всего пару месяцев. Так она мне сказала…

— Ха, еще один недоумок, который стал жертвой Изабеллы, — хмыкнул Илберт. Нилион мог рявкнуть на него, дабы тот заткнулся, но вместо этого лишь жалобно посмотрел в бессильной злобе.

— В эту таверну частенько заходят смертные, богатые смертные. Один золотой арген, и самая горячая женщина в городе твоя на всю ночь. Изабелле пара веков, и она всегда была шлюхой. О ее теле и мастерстве ходят легенды. Вообще вампирки — самые прекрасные любовницы в мире, из эльфиек еще, наверно, выходят хорошие. Когда-то Нилион у нас был богатым мальчиком, сыном торговца, у которого все было. Ну и пришел ко мне за острыми ощущениями. А Изабелле иногда хочется поиграть. Не знаю, чего она там ему напела, но он действительно поверил, что та полюбила его и хочет наделить священным даром, дабы вечность с ним разделить.

— Количество вампиров на каждый город строго регламентировано мэром города и вампирским городничим. Если вампиров меньше положенного — ничего страшного. Больше — начинаются проблемы, — продолжил Рихард за Илберта. — Ваш городничий, как я понимаю, достаточно умен, чтобы иметь несколько свободных мест про запас.

— Верно, приходит наш малыш на прием к городничему и говорит. Хочу стать вампиром, мочи нет. Желаю навечно слиться с любимой в объятиях и никогда друг дружку не выпускать.

— Так и было, Нилион? — спросил Рихард у молодого вампира, смотря все это время на Илберта.

— Нет, все было совсем не так! — прошипел себе под нос Нилион.

— Да так все было. Мне городничий Синреэл все рассказал. Мы тут всей таверной от смеха давились, а Изабелла смеялась громче всех. Так вот, Синреэл посмотрел на него и сказал: «Да не вопрос, сделаем тебя вампиром. Стоить это будет столько-то». Нилион посчитал и понял, что это почти все состояние его отца. Ко мне заходил, интересовался, почем у меня кровь стоит. Посчитал, что оставшихся денег ему должно хватить, чтобы полгода питаться из моих запасов.

— Полгода — большой срок, — молвил Рихард.

— Именно столько ждала Изабелла, когда ее обратили. Только этому молодому дураку сказала, что ее дар проявился спустя два месяца. Обманула парня, хотела посмотреть, как он будет сходить с ума от жажды и пойдет на свою первую охоту беззубым слабаком. А еще ей было интересно наблюдать, как он медленно травит своего отца. Она мне рассказывала, как Нилиона трясло по ночам, когда через стенку его отец в кашле выплевывал свои легкие. Она нам всем рассказывала в красках, как малыш Нилион скулил!

Рихард повернул голову к Нилиону.

— Судя по тому, как ты смотришь на кровь, ты ошибся в расчетах. Когда истекают те «полгода», что ты себе отмерил?

— Через считанные дни. Этот гад разбавляет кровь для меня, и мне приходится брать еще. Я не напиваюсь.

— Нужно выйти на охоту. Кровь меченых может быть разбавлена максимум алкоголем, — констатировал Рихард.

Великая судебная реформа королевы Элис. Одним своим решением королева сократила численность преступников и заполучила вампиров в союзники. Одним из ее основных положений было смягчение наказания за грабеж, насилие и убийство. Вместо этого преступника настигала кара на порядок милосерднее, но маги выжигали на нем специальную татуировку — метку. В военное время вампир кормится врагами Кирсхена, во времена эпидемий — безнадежно больными. В мирное, спокойное время — мечеными. Вампирам нельзя нападать на простых мирных жителей, но убийство и пытки меченого никак не преследуются по закону. А уж кровососы — большие любители поизмываться над жертвами…