Дайрен. Твоё потерянное счастье (СИ) - Иванова Ника
− Твой отец сошёл с ума. Неужели он думал, что моя мать ничего не заметит? Этот амулет заставляет разумного поступать против воли, выполняя приказы того, кто совершил привязку. Я изменился бы, перестал быть собой.
− Он мечтает любой ценой возвыситься и подобраться поближе к твоему дяде. Наш род очень богат, но не настолько знатен, как другие в нашем королевстве, − печально произнесла Нирена, безвольно опустив руки.
− Где он взял амулет?
− Купил у кого-то из своих старых знакомых. Отдал сумасшедшие деньги. Он дал клятву о неразглашении.
− Жаль. И можешь не бояться его. Я попрошу дядю, и он защитит тебя, а мама обязательно возьмёт к себе в помощницы. Ты безумно талантлива, Нирена. Передай своему отцу, что эта игрушка, − Дайрен покачал на пальце изящную цепочку с алым камнем в замысловатой оправе, − попадёт к королю, если он выполнит свою угрозу. Поверь, не стоит его бояться.
− Ты поможешь мне после того, что я пыталась сделать? — Нирена, ошеломлённая словами юноши, посмотрела на него глазами, полными неверия и надежды.
− Да. Вот такой я непредсказуемый, − улыбнулся Дайрен и неожиданно притянул к себе девушку, наградив нежным поцелуем в щёку и крепко обняв. — Беги к себе! Припудри носик и улыбнись. Жизнь прекрасна, Нирена!
− Я клянусь, что буду твоим самым преданным другом. Навсегда!
Дайрен улыбнулся во след умчавшейся девушке, с омерзением посмотрел на амулет и спрятал его в карман парадного зелёного мундира мага-целителя. Н-да, перспектива стать марионеткой в руках тщеславного аристократа испугала его до дрожи в коленях. Хвала богине Эдейле, без её вмешательства явно не обошлось. Дайрен вздохнул и со всех ног помчался туда, где, быть может, всё ещё находился Энгар. Он от всей души надеялся, что его прекрасный эльф ещё не исчез в дымке портала. Стоило вылететь на пологий берег озера, как от сердца отлегло. Высокий, обманчиво изящный Энгарель, был здесь. Его длинные чёрные волосы развевал лёгкий ветерок. Он был один. Ашесс прятался где-то в глубине озера, но это к лучшему, ведь Дайрен не хотел, чтобы кто-то ещё, кроме принца, услышал его слова. Он перевёл дух и решительно позвал:
− Энгарель! — и, когда принц повернулся, Дайрен выдохнул: − Я люблю тебя! Люблю больше жизни!
Глава вторая
Когда признание, наконец, сорвалось с губ, Дайрен ожидал многого, но не этого опасного, холодного, как сталь клинка взгляда любимых глаз цвета осеннего неба. Многие считают, что у всех эльфов должны быть зелёные глаза. На самом деле всё совершенно не так. Дайрен за пять лет обучения в Магической Академии видел и голубые, и синие, и фиалковые, и, конечно же, зелёные глаза. Эльфы такие же разные, как и любые другие разумные существа. Вот у принца Энгареля были серые глаза довольно редкого оттенка. Он, вообще, во многом был исключением, так во всяком случае думал Дайрен. Ему казалось, что за время их романа он сумел изучить его как самого себя. Энгар умел любить, кто бы что ни думал о нём.
Принц, будучи наследником, не спешил обзаводиться парой и несколькими милашками-эльфятами, зато от души баловал своего кузена, сына младшего брата своего отца, который состоял в счастливом браке с наследником императора дроу. Дайрена умиляло, когда Энгар с улыбкой на губах и искорками смеха в глазах повествовал о проделках своего любимчика, называя этого тридцатипятилетнего юношу — малышом. Он, конечно, знал, впрочем, как и все разумные, что эльфы становятся совершеннолетними в пятьдесят лет, но для человека всё же было непривычно слышать подобное, ведь люди в таком возрасте уже приближаются к старости, всё дальше и дальше удаляясь от юности, не говоря уже о детстве.
Правда, маги являются исключением, особенно маги Жизни. Они живут намного дольше обычных людей, оставаясь в прекрасной форме до весьма преклонных лет, и начинают быстро стареть только тогда, когда их магические силы не могут справиться с природой, которую, как ни крути, обмануть нельзя. К примеру, мать самого Дайрена, являясь сильнейшей целительницей королевства Рангвор, совершенно не выглядела на свои сорок пять, блистая красотой двадцатилетней девушки. Эгнар любил и своего дядю, и кузена, и даже к своему венценосному отцу относился с теплотой и уважением. Светская маска холодности была именно маской, а не его сутью. И вот теперь Дайрен не мог понять, почему любимый так смотрел на него. Он чувствовал, особенно прошлой ночью, что в сердце принца есть немного тепла и для него. Он ведь ничего не требует за свои слова, просто хочет, чтобы Энгар знал о его чувствах.
− Как мило, − чувственные губы Энгареля растянулись в презрительной улыбке, − и как банально. Я думал, ты всё же отличаешься от своих сородичей, Дайрен Рей. Чего ты хочешь от меня, высказав подобную романтическую глупость?
− С каких пор чувства стали для тебя… для вас, принц, глупостью? — Дайрен тихо отозвался, пряча поглубже обиду. Не таких слов он ждал, не таких.
− Я уважаю искренние чувства, человек, а ты… Неужели так хочется стать придворным целителем, что ты пошёл на обман? Должность при каком-нибудь бароне, или в лучшем случае графе уже не прельщает тебя? Хотя, конечно, с частицей моей силы ты стал бы одним из самых молодых магистров Жизни. Ради такого можно попытаться стать моим фаворитом. Только я продажных шлюх не тащу в свою постель, − пропитанные холодным презрением рассуждения принца острыми когтями вонзались в сердце Дайрена, который, широко распахнув глаза, слушал и не мог поверить, что такие речи обращены к нему.
− О чём ты, Энгар? Разве я давал повод думать о себе так? — ошеломлённо произнёс юноша, делая шаг к принцу, который тут же выбросил перед собой руку, предупреждая.
− Как именно? Что ты продажная шлюха или расчётливый карьерист? И изволь обращаться ко мне по титулу, человек!
− Ночью вы, Ваше Высочество, предпочитали, чтобы я называл вас по имени.
− А ещё больше мне нравилось, когда твой милый ротик был занят делом, − бросил, ухмыляясь, принц.
− Почему? За что вы так со мной, мой принц? — упрямо помотал головой Дайрен, словно всё вокруг страшный сон и на самом деле всё иначе. Энгар не мог говорить пошлые презрительные слова в его адрес, не после всего, что между ними было. Нет!
− Не стану скрывать, мне нравилось быть с тобой в постели. Ты довольно милый, нежный, даже страстный мальчик, но это всё, что в тебе есть настоящего. Всё остальное ложь!
− А как же ваше чувство правды? Оно дало сбой? Я не лгу!
− Да, мы тоже можем ошибаться, как любой из разумных. Я никогда, слышишь, никогда не отдам частицу себя пустому никчёмному человеку. Это слишком ценный дар, чтобы разбрасываться им! Найди себе дочурку какого-нибудь аристократа и женись, Дайрен. Хотя, быть может, ты уже присмотрел себе дурочку, способную поверить твоим зелёным глазам? Очарование ариссы даже в твоей капле крови многого стоит, если приложить усилия. Глядишь, и окажешься поближе к королевскому двору.
− Никогда не мечтал обитать среди придворной своры, − зло ответил Дайрен, чувствуя, как его глупое сердце трещит, словно кусок льда, готовый вот-вот разлететься на осколки.
− Отчего же? Аристократы способны дать даже такому бастарду как ты многое, если правильно себя подать. Ты способный! В твоей копилке есть даже принц эльфов, − усмехнулся Энгар. Он вдруг подошёл ближе, провёл большим пальцем по ледяным губам Дайрена и вкрадчиво произнёс: − Если меня спросят, я дам лестные рекомендации, малыш. Прощай!
Когда фигура принца исчезла с глаз, Дайрен без сил опустился на колени, словно подрубленное под самый корень молодое деревце. В голове звенела боль, ломая виски, корёжа разум. Любить оказалось слишком больно. «Почему? Мама, почему ты никогда не предупреждала меня, что любить так больно?» − прошептал Дайрен сухими губами, обращаясь к самому близкому человеку, словно она могла услышать его. Она находилась слишком далеко, хотя была сейчас нужнее всех. Только она всегда понимала его, защищала от всех бед, но от любви защитить не смогла, как не смогла когда-то защитить себя. Бастард? Да, Дайрен никогда не знал своего отца, но разве за это можно презирать? Можно. В детстве он часто дрался, защищая свою честь.
