Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

Буду надеяться, что покуда в моем сознании присутствуют эти сомнения, то я не потеряю себя настоящего. Хотя, раз уж на то пошло, а помню ли я вообще, кем я был до начала всех этих событий, и стоит ли мне держаться за образ прежнего себя? Не подставит ли это меня в самый ответственный момент под удар?

Дерьмо… как все сложно…

Хлопнув дверью с такой силой, что аж задребезжал плохо закрепленный пластиковый бампер авто, я подставил лицо прохладному зимнему ветру. Это немного освежило мою голову, и я, сунув руки поглубже в карманы, зашагал к обшарпанному подъезду унылой девятиэтажки, где располагалось мое очередное временное логово.

Дождавшись вонючего лифта, я поехал на седьмой этаж, бесстрастно разглядывая обклеенные пестрыми рекламными листовками двери. Меня все еще одолевали философские вопросы, кто же сейчас имеет больше влияния на меня? Я сам или Сила?

Путанный бег моих мыслей прервался остановкой лифта, который распахнул свои створки, не довезя меня всего на пару этажей. Внутрь втиснулась неопрятного вида женщина средних лет, держащая в руках пакет с мусором еще более дурнопахнущий, чем даже эта проссанная кабинка. Тетка протиснулась, не очень-то вежливо оттолкнув меня свободной рукой, но я даже не обратил на это особого внимания.

— Ты вниз? — Деловито осведомилась она, нажимая подпаленную неизвестным хулиганом кнопку первого этажа, не став даже ждать моего ответа.

— Вверх. — Коротко бросил я, не желая ни с кем вступать в беседы или перепалки.

Женщина противно цокнула и протяжно вздохнула, состроив такую кислую мину, будто я сейчас влез к ней прямо в квартиру. Она пыталась всячески демонстрировать, как ее тяготит мое общество, и как она спешит спуститься, но ничего нельзя было поделать, я кнопку нажал раньше. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, каждый раз задевая мою штанину своей зловонной ношей.

Наконец, лифт довёз меня до нужного этажа, и я уже спешил покинуть негостеприимную провонявшую помоями кабинку, когда ощутил какой-то злорадный укол в эмоциях своей попутчицы.

— Что такое? — Спросил я, резко развернувшись, и женщина от неожиданности вздрогнула, отступив насколько это позволяли сделать стенки лифта.

— Да вот рожа подозрительная у тебя какая-то! — Ядовито изрекла она, внутренне наливаясь желанием поскандалить. — Как будто один из этих… беглых, которых целыми днями по телевизору крутят. Полицию бы на тебя вызвать, все нормальные люди в это время на работе должны быть, — выдвинула она какой-то странный аргумент, который, по какой-то причине, не захотела примерить и на себя, — а ты вон, по подъездам шныряешь. Закладки, наверное, делаешь…

С каждым новым словом, она распаляла себя все больше, обрастая в эмоциональном плане множеством уродливых шипов, и, судя по всему, останавливаться не собиралась. Странная женщина…

Когда двери лифта начали закрываться, я почуял, как тетка даже слегка расстроилась из-за того, что не получилось вывести меня на ответную грубость или агрессию. Но когда моя рука змеей метнулась в сужающийся просвет, не давая створкам сойтись окончательно, она испуганно пискнула, уставившись на меня взглядом загнанного в угол кролика.

Медленно, но верно к ней начало приходить осознание того, что она явно перегнула палку, и желание поконфликтовать с незнакомцем у нее поубавилось очень сильно.

— Полицию вызвать? — Переспросил я, еще не решив окончательно, как мне следует поступить с неудачливой соседкой, но звук моего собственного голоса даже для меня прозвучал крайне угрожающе.

— Э-э-э, а ты чего вообще до меня докопался?! — Не спешила показывать она свой испуг и перешла в нападение. — Сейчас и ментов вызову, и мужа позову, понял?! Ну-ка, руку убрал, я спешу!

Женщина попыталась вытолкать меня из дверей одной рукой, а другой, в которой находился вонючий пакет, принялась жать на кнопку закрытия дверей. Я не стал использовать свое физическое превосходство, ведь тогда бы она наверняка переполошила весь подъезд своими криками, так что я просто кольнул женщину маленьким остриём Силы под ребра.

Ей оказалось достаточно даже такого крошечного объема энергии, и тетка, с тихим сипом выпуская воздух из груди, начала оседать на пол. Съехав на враз ослабевших ногах по стенке, она уставилась расфокусированным взглядом куда-то мне под ноги, не в силах пошевелить даже глазными яблоками. В ней еще теплилась искорка жизни, но вряд ли ей мог сейчас кто-нибудь помочь. Если только этажом ниже не дежурила бригада квалифицированных медиков с дорогостоящим оборудованием…

Наконец ее нижняя челюсть безвольно упала, обнажая неровный ряд нижних зубов со следами затвердевшего желтого налёта, и от умершего биологической смертью тела хлынула Тьма.

Поглотив всю энергию, что излилась из трупа, я, безразлично глядя на тело, выпустил немного Силы, заставляя мертвеца подняться. Быстро коснувшись её воспоминаний и выяснив, что никакого мужа у нее нет и в помине, я, не желая более находиться в ее голове, приказал новообращенной марионетке возвращаться домой и сидеть там, пока она мне не понадобится. Мертвая женщина послушно поднялась с пола, нажала кнопку пятого этажа, и поехала обратно к себе в квартиру, чтобы затаиться там.

Стоя на лестничной клетке и слушая шорох тросов удаляющейся лифтовой кабины, я снова начал копаться в себе. У меня возникло ощущение неправильности происходящего, предчувствие совершения очередной ошибки. Поступил ли я слишком жестоко, убив склочную соседку? Может быть, но ведь ее брошенная невзначай угроза действительно могла обернуться для меня лишней головной болью.

Вроде поступил я вполне логично, так почему же червячок сомнений надоедливо вгрызается мне в мозг? Может, дело не в том, как я поступил, а в том, что я должен был при этом чувствовать? Может, какая-то моя часть ожидает от меня совсем иных действий? Может быть, я должен сейчас сожалеть о содеянном? Но с другой стороны, разве я когда-нибудь сожалел об убитых? Да, поначалу мне снились кошмары, меня преследовали видения посмертных гримас и крови, я вскакивал в холодном поту, я прокручивал все эти сцены в голове раз за разом, будто видео на перемотке. Но я не сожалел. Я знал, что не мог поступить иначе, потому что тогда бы на чашу весов упала бы уже моя собственная жизнь.

Ну, в таком случае, в чем же дело сейчас? Проклятье! Надеюсь, я не свихнусь с такими размышлениями окончательно…

— Николай Илларионович, — зазвучал в динамике телефона приятный голос секретарши, — к вам посетитель, очень желает с вами поговорить.

— Катерина, — устало выдохнул вымотанный Полукар, — ты же моё расписание лучше меня знаешь. Вот сама скажи, есть у меня время на него?

— Я вас понимаю, — не оценила собеседница на другом конце провода сарказма, — но встречи с вами добивается не простой человек, а Тугай Сафаров. Я не могу просто так взять и отправить его. Я боюсь, что он… этого не поймет.

— Сафаров? — Хозяин кабинета в задумчивости постучал пальцами по столешнице, пытаясь припомнить, где он слышал эту фамилию. — Это не тот, который магнат нефтяной?

— Все верно, Николай Илларионович, — подтвердила секретарша, — это именно тот Сафаров.

— И что ему понадобилось?

— Он не говорит, но утверждает, что вас это определенно заинтересует.

— Хорошо, — решился наконец Полукар после десятисекундного молчания, — впускай его, но предупреди, что уделить я ему могу не больше пяти минут. Если его устраивает, то пусть заходит.

— Я поняла, всё передам.

Секретарь положила трубку, и Николай вернулся к чтению очередного документа. Пока посетитель дойдет до него, он успеет пробежать взглядом еще по парочке страниц. В сутках, знаете ли, слишком мало часов, чтобы тратить их на пустое ожидание.

В дверь деликатно постучали, и Полукар тактично отодвинул от себя стопку бумаг, ведь принимать посетителя, занимаясь попутно какими-то иными делами, являлось верхом бестактности и неприличия. В кабинет первой вошла секретарша, а за ней, преувеличенно официально выдерживая дистанцию, важно прошествовал высокий гладковыбритый мужчина явно восточной внешности. Приветственно кивнув ему, но не предлагая пожать рук, Николай пригласил его присаживаться, указав на глубокое кресло.