Опасный вкус (СИ) - Мэйз Евгения

Черт!

Он ведь и в самом деле может быть у нее.

Не может.

Я помню, как он о ней отзывался. Помню.

“Ты сделала свой выбор.”

Я готова заткнуть уши, только бы не слышать этого, но голос звучит в моей голове и ничего с этим не поделать.

- Спать еще не хочешь?

Раф садится, подтягивая к себе лежащую в ногах пачку, закуривая вторую сигарету.

- Не могу. Пока не могу, - уточняю я, мысленно благодаря его за то, что он заговорил. -  Кажется, я перенервничала.

Он возвращается обратно. Я смотрю ему лицо, но вижу, что он, в отличие от меня, не любуется самым прекрасным витком галактики Млечный путь, а лежит с закрытыми глазами. Он не отвечает больше ничего и я уже решаю, что зря задала этот вопрос.

- Скажи мне, отчего так происходит? Почему о вампирах тебе рассказываю я и никто другой?

**Глава 2**

- Не знаю. Может это твоя миссия на этой земле?

Раф очень в этом сомневается, но по всему выходит, что так и есть. Именно он и никто другой открыл ей глаза на то, что творится у нее под носом. Нисколько не жалеет об этом, но, честно говоря, он ждал несколько иной реакции от нее, чем просто спокойствие и любопытство.

И продолжает ждать. Такой, как сегодня, когда она стояла рядом и ей стало не по себе.

Так должно быть.

Он ведь этого хотел - вот и дождался.

- Все дело в крови, - говорит он наконец. - От крови человека глаза подсвечиваются красным, а чем дольше обходишься без нее, ограничиваешься кровью животных, то нейтральным синим, золотым, изумрудным.

Алекс молчит некоторое время.

- Подчеркивает истинный цвет глаз.

Когда ему начать с ней серьезный разговор насчет их похода на юг и о словах Карен, сказанных ему напоследок?

Почему бы не сейчас, когда Алекс сама тянет его за язык рассказать про вампиров?

Ему надо только начать. Дальше слово за слово и Алекс спросит его обо всем сама, обязательно догадается. Может быть не сейчас, но позже непременно вспомнит о деталях этого разговора.

Раф знает о чем она думает все это время. Более чем наверняка она раз за разом проигрывает в своих мыслях события этого дня, возвращается к ним и размышляет, как можно было бы все исправить.

Никак. Им повезло уйти целыми и невредимыми. Хотя, с Карен сталось бы убить кого-нибудь из малышни.

“Отвезешь ее к людям и можешь быть свободным, - голос Карен звучит уже не так близко. - Ты свободен от своей клятвы.”

Раф не может.

Только не сейчас.

Как он скажет ей это?

И когда?

Когда станет совсем худо? Когда не останется сил сдерживаться? Наверняка все станет совсем плохо у берегов Флориды.

“Как же быстро Карен все придумала! Так и не поверишь, что она ни о чем не подозревала. Отомстила ему в лучших традициях обиженной женщины: подстраховалась и обезопасила себя в духе самой злобной суки!”

Он только вздохнул, посмотрев на девушку рядом. Алекс не уснула, продолжает подносить сигарету к губам.

- Чем ты занимался в Хилтоне? - она оглядывает его, тут же добавляя и покачивая головой одновременно: - На тебя смотреть больно, поразительно, что тебе совсем не холодно!

Вот то о чем он думал только что - Алекс размышляет, спрашивает и делает какие-то выводы. Правда, он не уверен что хочет отвечать конкретно на этот вопрос.

- Я сейчас вернусь.

Он поднимается и идет в рубку, чтобы достать из мешка сухую футболку. Он и для нее кое-что прихватил, только бы она не ходила в этом рванье. Две мужские куртки, найденные им в одном из пляжных домиков, оказались весьма кстати и совсем неважно кто их носил до этого. Не уверен, что парочка парней с фотографий станет возражать и особо переживать по этому поводу. Если судить по пыли на полках и мебели там уже давно никто не появлялся.

- Откуда этот интерес?

Он протягивает ей куртку, а Алекс жмет плечами. Он не видит ее глаз и не может понять: говорит ли она правду или лукавит и есть ли за этим вопросом еще что-то.

- Не знаю, я бы спросила тебя раньше, встречайся мы чаще. Зачем она отправила тебя к нам? Ты ведь не просто так появился у нас, правда? Что она хотела?

На эти вопросы он также предпочел бы не отвечать ей.

- Надевай. Один вопрос - один ответ. Потом ты топаешь спать в каюту у рубки.

Алекс снимает куртку, оставаясь в футболке с длинным рукавом. Ее аромат едва успевает коснуться носа, тут же подхваченный, укравшим его ветром. На последних словах она поднимает к нему бледное лицо.

- Ты же выбрал ее.

Он видит что она бледна и как сильно выделились темные круги под глазами. Раф вспоминает, как стучало ее сердце, и удивляется, почему она до сих пор на ногах, а не спит без задних ног.

- Пойдешь спать на диванчик в кают-компанию?

Да, он выбрал ту что ближе к входу и подальше от всех остальных по нескольким весьма тривиальным соображениям.

Запах.

Он не был уверен, что найдет на острове хоть что-то приличное из одежды за такое короткое время. Ему хотелось вернуться до восхода солнца, чтобы не напугать никого своим отсутствием.

- Я выбрал то место, дабы не убить всех запахом своего кошмарного одеколона, а не потому что люблю стеснять симпатичных девушек.

Глаза Алекс при слове “убить” ярко вспыхивают, но продолжение вызывает у нее слабую, но все-таки улыбку. Она опускает голову и бормочет себе под нос “скажешь тоже”, но вслух говорит другое :

- Спасибо.

- Она отправила меня за тобой. - Он садится рядом, забирая у нее пачку сигарет и покручивая ее в руках. - Ей нужен был кто-то, кто стал бы присматривать за детьми.

Она тянется, чтобы забрать их у него, но Раф качает головой. Ей хватит на сегодня. Не с таким коротким промежутком.

- Все равно кто. Я настаивал на том, чтобы это была женщина. Вы - мягкие, добрые, любите детей и стремитесь заботиться о них. Тогда я еще не знал тебя. Прости!

Алекс цокает, даже капюшон откидывает, чтобы взглянуть на него своим фирменным взглядом полным не то укора, не то удивления, не то улыбки.

- Кошмарное признание, Рафаэль! Просто признай это!

Она не смеется. Им сейчас обоим не до смеха. Тема совсем не располагает к шуткам и веселью.

- Есть такое, но ты ведь поняла о чем я.

Алекс кивает, вновь спрятавшись под теплый капюшон.

- Мне хотелось, чтобы хоть кто-то заботился о них. Я, к сожалению, этого сделать не мог.

- Почему?

Алекс тянет из его рук пачку, но Раф качает головой. Нет. С Джейком она может делать что хочет, а вот с ним - нет. Ему она нужна здоровой.

- Карен заметила... - Он задумывается в очередной раз над тем, когда та только успела, - ...но может кто-то доложил ей об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кто мог это видеть? В какой момент он не смог натянуть на лицо маску полного безразличия? Но разве есть теперь хоть какая-то разница? Теперь ему не от кого ждать подлости.

- Карен, однажды заметив чью-нибудь слабость, - продолжает он спустя несколько мгновений, - обязательно пользовалась этим знанием и обращала его против него.

Так было со мной. Дети, не сказать что совсем не боялись меня, но все же перестали видеть во мне только лишь монстра. Я разговаривал с ними, старался внушить им, что все не так плохо и в любой страшной истории обязательно наступит светлый день... Нормальная еда, не только сладкое, витамины, лекарства, одежда -  я приносил им это. Убеждал Карен, что нужно создать нормальные условия.

Его можно было обвинить в том, что он сгущает краски, но только Карен сначала утомлял детский плач и близкое присутствие, потом запах, потом вкус крови, что стала совсем другой, не такой как прежде.

Он молчит какое-то время, вспоминая тот хлев, подвал в котором до этого жили дети. Бараки в концентрационных лагерях были и то лучше.

Раф фокусирует взгляд на девушке. Хорошо что она не попала туда.

- Мне удалось убедить ее, но ближе к зиме. Когда осенью заболело сразу четверо. Это случилось уже после того, как я вернулся от вас.