Антон Медведев - Орден Люцифера

— Не знаю, — смущенно улыбнулся Илья. — Здесь мы выходим на вопрос о смысле жизни, а на нем уже столько копий сломано...

— Да, — кивнул Виктор. — Согласен... — Он за­молчал, глядя, как вошедшие официанты расстав­ляют на столе тарелки с едой. Все было на редкость изысканно и аппетитно — Илья смотрел и чувство­вал, как у него начинают течь слюнки. Последним появился пузатый запотевший графин с водкой: не дожидаясь ухода официантов, Виктор тут же вынул из графина стеклянную пробку и наполнил красивые граненые стопки.

— Ну, за знайомство! — Он поднял стопку.

— За знакомство! — поддержал его Илья.

Огненная жидкость сразу провалилась в же­лудок, растекшись в нем горячей лужицей. Илья торопливо закусил соленым груздем — это было восхитительно.

— Чудесно! — выдохнул он, думая о том, как резко все в его жизни повернулось к лучшему. Четверть часа назад он брел по улице, разбитый и опустошенный, а теперь сидит в этом уютном ка­бинете за поистине царским столом.

— А я о чем говорю! — хохотнул Виктор. — Вот это и есть настоящая жизнь. Люди просто разучи­лись наслаждаться ею. Они работают, чтобы рабо­тать, а не для того, чтобы жить. Икорку, икорку на­мазывай — вчера только из Астрахани привезли.

— Спасибо. — Илья осторожно поддел кончи­ком ножа комочек черной икры и положил себе на хлеб.

— Да ты ложкой ее, ложкой. Не обижай меня! — наигранно рассердился Виктор.

— А я так и сделаю, — отозвался Илья, взял ложку и от души зачерпнул икры. — Ножом не­удобно.

— Вот теперь уважаю, — удовлетворенно ска­зал хозяин и снова потянулся к графину.

После второй стопки Илье стало совсем хоро­шо. Чудесный вечер в компании с замечательным человеком.

— Нет, ну смотри, — убеждал его Виктор. — Вот ты художник. Ты видишь мир не так, как мы, простые смертные. После тебя в этом мире оста­нется хоть что-то. Ты творец, а значит, должен стоять на вершине всей этой человеческой пира­миды. Ведь это логично: творцы должны стоять выше потребителей.

— Должны, но не стоят, — отогретые водкой слова сами слетали у Ильи с языка. — В этом об­ществе все наоборот. И этого никак не изменишь.

— Не скажи, — покачал пальцем Виктор. — Все зависит только от тебя: ты просто должен взять то, что принадлежит тебе по праву. Просто взять, понимаешь?

— Так как же я возьму, если мои картины ни­кто не покупает? Если люди их не ценят? Ну вот ты купил — оценил, спасибо тебе за это. Но таких, как ты, — единицы. А остальным нужен китч, халту­ра. Вон, недавно картину видел: три цветных ква­дратика на синем фоне. А ля Малевич. И ничего, купили. Недели не провисела.

— Ты просто не понимаешь, — снова покачал из стороны в сторону пальцем Виктор. — Дело не в том, что ты рисуешь. А в том, что ты вкладыва­ешь в свою картину. И так не только с картинами, но и вообще со всем в этом мире. Я, например, за­нимаюсь ресторанами только потому, что люблю хорошо поесть. У меня их только в этом городе три штуки. Но при желании я с не меньшим успехом мог бы заниматься чем угодно. Например, рисовать картины. И они бы пользовались успехом.

— Извини, но это вряд ли, — не согласился Илья. — Написать картину не так уж и просто — надо многое уметь.

— Умение — дело наживное. Важна энергия, которую ты вкладываешь в то, что делаешь. Важ­но то, что стоит за твоей спиной. За твоей спиной сейчас пустота, ты сам по себе. Поэтому и картины твои пустые, в них нет силы. А люди, Илья, всегда тянутся к силе. Понимаешь?

— Не очень... — нахмурился Илья.

— Да и бог с ним, — Виктор вновь потянулся к графину. — Потом об этом поговорим. Давай лучше о бабах поболтаем. Ты каких больше любишь: — блондинок или брюнеток?

— А черт их знает, — пожал плечами Илья, беря стопку с водкой. — Мне все нравятся.

— Вот это уже по-нашему! В этом мире все очень просто: бери столько, сколько можешь взять. Не возьмешь ты, возьмет кто-то другой. Вот и вся правда жизни. Ну, за женщин!

Остаток вечера Илья помнил достаточно смут­но. Помнил, как появились в кабинете красивые де­вушки, Юля и Вика. Было хорошо и весело. Вика звонко смеялась, запрокидывая голову и демон­стрируя прелестную шею. Юля вела себя более сдержанно, однако в ее темных глазах Илья то и дело улавливал огонь желания.

Затем он оказался на улице в сопровождении девушек. Здесь же был и Виктор. Откуда-то подка­тил роскошный черный «мерседес», Илья вместе с Юлей и Викой сел на заднее сиденье. На переднее поставили ящик с выпивкой и закуской. Виктор с ними не поехал: заглянув в открытую дверь, он по­желал Илье приятно провести время, а девушкам с напускной строгостью велел не уронить честь фирмы.

Проснулся Илья уже утром, в одиночестве. Де­вушки ушли, оставив на столе записку: «Ты оч. ми­лый». Внизу были два телефонных номера: рядом с одним стояло имя Юля, с другим — Вика. Чуть ниже, уже карандашом, было приписано: «Для тебя — бесплатно. Звони в любое время. Вика».

Голова почти не болела — вероятно, потому, что водка была хорошая. Ящик с едой и выпивкой так и стоял на столе, вчера было не до еды. Илья вспомнил, что, как только он привел девчонок до­мой, те сразу потащили его к кровати. Учитывая то, что он довольно много выпил, раздевали они его сами. О проведенном с Юлей и Викой време­ни он вспоминал не без удовольствия — раньше ему никогда не приходилось развлекаться сра­зу с двумя девушками, да еще такими красивы­ми. Немного удивило его только то, что девчонки ничуть не стеснялись друг друга. Наоборот, вся эта ситуация их только заводила. Вспоминая, что они вытворяли, Илья смущенно улыбался. Честь фирмы они действительно не уронили. Впрочем, как и он.

Поев и побрившись, Илья в половине одиннад­цатого отправился в художественный салон. Не­много волновался: действительно ли Виктор ку­пил его картину? И если купил, то выплатят ли ему сразу деньги?

К его удивлению, все прошло великолепно. Вый­дя из магазина, Илья еще раз пересчитал новые хрустящие банкноты и удовлетворенно вздохнул — жизнь налаживалась.

Конечно, сразу со всеми долгами пока было не рассчитаться. Илья заплатил за квартиру, вернул две тысячи Максиму, пообещав остальное отдать в следующий раз.

Вернувшись домой, он с удовольствием пообе­дал, не забыв пропустить рюмочку под соленый огурчик. После этого почувствовал себя совсем хо­рошо, даже работа уже не внушала прежнего от­вращения. Илья с надеждой думал о том, что все наладится.

Увы, следующая неделя не принесла ожидае­мых улучшений. Деньги стремительно таяли, ра­бота не шла. Илья был близок к отчаянию. Он даже отыскал в журнале фотографию симпатичного пса и стал копировать ее на холст. Ему было стыдно за то, что он делает, однако необходимость заработка брала верх над чувствами. Ничего, все будет хоро­шо. Фотография старая, к тому же на картине он сделает другой фон. И пятна на шкуре пса можно расположить по-другому. Никто ничего не заме­тит. А этого песика кто-нибудь охотно купит сво­ему любимому чаду — для детской.

Он уже закончил грубую проработку деталей, когда в дверь позвонили. Торопливо спрятав фо­тографию, пошел открывать, гадая, кто бы это мог быть.

Это оказался Виктор: в дорогом костюме, глад­ко выбритый, весь какой-то сияющий.

— Привет! — с улыбкой сказал он. — Твой адрес дала Вика. Можно зайти?

— Да какие разговоры! — улыбнулся в ответ Илья. — Заходи. И привет, рад тебя видеть. Да не разувайся...

— Я не привык в обуви. — Виктор аккуратно снял туфли. — Это в Америке по коврам в обуви ходят. А мы люди культурные, интеллигентные.

— Тогда надень, — Илья вынул из тумбочки тапочки и протянул их Виктору. — Кстати, спаси­бо за тот вечер. Было чудесно.

— Ну, еще бы, — глаза Виктора насмешливо блеснули. — Покажешь, над чем работаешь?

— Да, конечно, — согласился Илья, хотя пред­ложение Виктора его не слишком обрадовало. Он не любил никого пускать к себе в мастерскую. И осо­бенно не любил, когда кто-то видел незаконченные работы. Тем не менее, своему новому знакомому он отказать не мог.

— И что тут у нас? — поинтересовался Вик­тор, оказавшись в мастерской. — Чудесная со­бачка, а тут? — Он подошел к стоявшему на полу у стены полотну. — Лужок со стогами. Тоже не­плохо...

В мастерской у Ильи находилось шесть работ разной степени готовности. Начав работать над картиной, он частенько чувствовал, что ничего не получается. То ли сюжет выбрал неверно, то ли еще что. Какие-то холсты он просто грунтовал заново и начинал писать что-то другое. А иные отставлял в сторону, чтобы вернуться к ним позже.

— Ну что ж, неплохо, — сказал Виктор, осмо­трев картины. — Мне нравится. Но понравятся ли они покупателю, а? — Он в упор взглянул на Илью, и тот опустил взгляд. Просто и сам понимал, что картины плохи.

— Помнишь, я говорил тебе, что могу нарисо­вать картину, которую сразу же купят? — спро­сил гость, продолжая внимательно смотреть на Илью. — Может, попробуем?