Робин Хобб - Судьба Шута

Он нахмурился еще до того, как я закончил. Коротким жестом я показал ему, что он свободен, и мальчик ушел. Мне кажется, я понял, о чем он думал. Обладание Уитом стало причиной его разногласий с отцом. Он бросил Барричу вызов и сбежал в Баккип, решив, что сможет жить при дворе королевы Кетриккен, не скрывая своего дара. Но если мальчишка думает, что его владение древней магией позволит ему занять место при дворе, что же, придется мне прочистить ему мозги. Я не стану пытаться лишить паренька Уита. Но меня огорчило, что он выставляет свой дар напоказ, словно маленький проказник, который размахивает тряпкой перед самым носом терьера, чтобы посмотреть, как тот отреагирует. Рано или поздно мальчишка встретит какого-нибудь молодого аристократа, который объяснит ему, что он думает по поводу звериной магии. Вынужденная терпимость, которую неохотно демонстрировали многие, подчиняясь приказу королевы, нередко была показной, в то время как люди продолжали ненавидеть наделенных Уитом. Поведение Свифта еще раз подтвердило правильность моего решения скрыть от него, что я и сам обладаю древней магией. Нельзя, чтобы он меня выдал.

Я снова посмотрел на море и небо. Восхитительное зрелище захватывало дух и одновременно было таким знакомым. Затем я заставил себя взглянуть вниз, на невысокую стену, отделявшую меня от мощеного двора у подножия башни. Когда-то истерзанный физически и морально Галеном, наставником Скилла, я попытался броситься с этой башни. Баррич мне помешал. Он отнес меня в свою комнату, позаботился о моих ранах, а после отомстил Галену. Я по-прежнему в долгу у него. Может быть, согласившись заниматься с его сыном и защищая мальчишку при дворе, я смогу хотя бы частично вернуть этот долг. Последняя мысль помогла мне собрать осколки энтузиазма, который начал меня покидать после разговора со Свифтом, и я начал спускаться по лестнице. Я спешил на другую встречу, и по положению солнца видел, что уже опаздываю.

Чейд распространил слух о том, что он занимается с юным принцем Скиллом. Я испытал радость и одновременно печаль от такого поворота событий. Заявление Чейда означало, что им с Дьютифулом больше не придется встречаться тайно. То, что принц брал на эти уроки своего придурковатого слугу, в замке считали капризом. При дворе никто даже подумать не мог, что Олух учится вместе с принцем и что наследственный дар Видящих развит в нем значительно сильнее, чем в имеющихся в наличии наследниках династии. Огорчало меня то, что я, настоящий наставник Скилла, вынужден приходить на уроки тайно. Ведь сейчас меня звали Том Баджерлок, а простой стражник не может иметь никакого отношения к магии Видящих.

Я спустился по лестнице из Сада Королевы и быстро прошел по коридорам замка. В той части, где жили слуги, имелось шесть входов в тайный лабиринт, прорезавший Баккип изнутри. Всякий раз я старался пользоваться разными входами. И сегодня выбрал тот, что находился рядом с кладовкой около кухни. Я подождал, пока коридор опустеет, затем вошел в кладовку, пробрался между висящими колбасами и через несколько минут открыл потайную дверь. Мгновение спустя меня окутал уже ставший привычным мрак.

Я не стал тратить время и ждать, когда глаза привыкнут к темноте. В этой части лабиринта не было никакого освещения. В свои первые походы сюда я брал с собой свечу. Сегодня же решил, что знаю лабиринт достаточно хорошо, чтобы пройти по нему вслепую. Я отсчитал необходимое количество шагов и вскоре оказался у подножия узкой лестницы. Добравшись до верха, я резко повернул направо и увидел тонкие, точно пальцы, полоски солнечного света, которые пробивались в пыльный коридор. Пригнувшись, я поспешил вперед и через несколько минут оказался в знакомой части потайного хода. Прошло еще несколько минут, и я вышел из-за камина в Сторожевую башню. В тот момент, когда я возвращал панель, закрывавшую вход, на место, я услышал, как открывается щеколда на двери. Я едва успел кое-как спрятаться за длинной шторой, прикрывавшей окно, когда кто-то вошел в комнату.

Я затаил дыхание, но оказалось, что это Чейд, Дьютифул и Олух пришли на урок. Я дождался, пока они надежно закроют за собой дверь, и только тогда вышел из своего укрытия. Олух вздрогнул от неожиданности, а Чейд спокойно произнес:

– Ты знаешь, что у тебя на левой щеке паутина?

Я вытер щеку.

– Удивительно, что только на левой. У меня такое впечатление, что весеннее тепло разбудило легионы пауков.

Чейд мрачно кивнул.

– Раньше я прихватывал с собой щетку из перьев от пыли и размахивал этой штукой у себя перед носом. Помогало. Но не слишком. Впрочем, в те времена мой внешний вид не имел никакого значения. Просто мне не нравилось, как они щекочут меня лапками по голой шее.

Дьютифул фыркнул – видимо, представил, как изысканно одетый советник королевы пробирается по пыльным коридорам. Было время, когда Чейд скрывался в потайных комнатах замка Баккип, служил всего лишь наемным убийцей и исполнял королевское правосудие, прячась среди теней. Но то время осталось в прошлом. Теперь же он величественно шагал по замку, открыто выступая в роли дипломата и советника королевы. Элегантные костюмы сине-зеленых тонов, а также драгоценности, украшавшие шею и мочки ушей, указывали на его статус. Белоснежные волосы и зеленые глаза казались великолепным дополнением к костюму. Шрамы, доставлявшие Чейду столько огорчений, с годами сгладились. Но я не завидовал его великолепной внешности. Пусть старик радуется тому, чего был лишен в молодости. Это никому не вредит, а те, кого ослепляют его наряды, как правило, не замечают острого ума, который является его главным оружием.

В отличие от Чейда принц был одет почти так же просто, как я. Думаю, сказывалось материнское воспитание: королева Кетриккен выросла в суровом Горном Королевстве и была приучена к бережливости. В свои пятнадцать лет Дьютифул стремительно рос, и шить ему роскошные костюмы на каждый день не имело никакого смысла. Он либо быстро вырастал из них, либо они лопались по швам во время занятий на оружейном дворе. Я смотрел на улыбающегося юношу, стоявшего передо мной. Темные глаза и вьющиеся волосы напомнили мне его отца, а вот рост и линия подбородка – моего, Чивэла.

Толстый коротышка, который сопровождал Дьютифула, являлся его полной противоположностью. По моим прикидкам Олуху было чуть меньше тридцати. Маленькие, плотно прилегающие к голове уши и вечно торчащий изо рта язык указывали на то, что у него не все в порядке с мозгами. Принц одел его в голубую тунику и обтягивающие штаны – точную копию своего костюма, вплоть до герба с оленем на груди, но туника Олуха натянулась на приличном брюшке, а штаны забавно пузырились на коленях и топорщились около щиколоток. Тем, кто не чувствовал Скилла, пылающего в нем ярким пламенем, дурачок казался смешным и немного отталкивающим.

Олух учился контролировать свою музыку, навеянную Скиллом, которая заменяла у него обычные мысли. Теперь она стала менее настойчивой, а значит, и не такой раздражающей, как раньше, однако его дар был так силен, что Олух постоянно окутывал нас своей мелодией. Я мог спрятаться от нее за стенами своей защиты, но тогда не улавливал более слабого Скилла Чейда и Дьютифула. Я не мог отгородиться от музыки Олуха и одновременно учить их, так что приходилось терпеть.

Сегодня в ней звучали щелканье ножниц, стук веретена и не смолкавший ни на минуту пронзительный смех женщины.

– У тебя была очередная примерка? – спросил я принца.

Он не удивился, поскольку знал, откуда мне все известно.

– У нас с Олухом, – устало кивнув, подтвердил он. – Я думал, это утро никогда не кончится.

Олух энергично закивал:

– Встань на табуретку. Не чешись. Не шевелись. Они тыкали в Олуха иголками. – Последние слова он произнес с обиженным видом и наградил принца сердитым взглядом.

Дьютифул вздохнул.

– Это получилось случайно, Олух. Она же попросила тебя стоять спокойно.

– Она злая, – тихо заявил дурачок.

Я решил, что он говорит правду. Придворные не могли принять дружбу принца с Олухом. По необъяснимой причине некоторые слуги были возмущены даже больше, чем аристократы, и многие умело находили способы дать выход своему неудовольствию.

– Ну, все ведь закончилось, Олух, – попытался утешить его Дьютифул.

Мы заняли свои обычные места за огромным столом. Поскольку Чейд заявил, что они с принцем начинают заниматься Скиллом, эту комнату удобно обставили – длинные шторы, закрывавшие большие окна, сейчас были раздвинуты, и в комнате резвился приятный весенний ветерок. Слуги тщательно вычистили и отмыли каменные стены и полы, кресла и столы отполировали и умастили. Здесь даже поставили настоящие стеллажи, на которых Чейд разместил свою маленькую библиотеку, а также надежно запирающийся шкаф, где он хранил самые ценные или опасные манускрипты. На громадном письменном столе из дуба стояли баночки с чернилами, лежали заточенные перья, а также большие стопки бумаги и пергамента. Кроме того, в подвесном шкафчике были расставлены бутылки с вином, бокалы и все, что могло потребоваться принцу. Получилась уютная комната, но она скорее отражала вкус Чейда, а не Дьютифула. Мне понравились перемены.