Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

— Из-за чего? Из-за кого вернее будет сказать! — рявкнула Сидни и громко фыркнув, швырнула немного расплющенную «Колу» на стол, позволив Ливии вздохнуть с облегчением.

— Я так понимаю, Грэг вновь сбежал от тебя, как от чумы? — осведомилась она осторожно, хотя губы, будто сами собой расползались в широкой улыбке, но, едва увидев, как сузились глаза подруги в ответ на это, поспешно спрятала своё неуместное веселье.

— Что смешного? Что смешного в моих страданиях? Этот тупица просто не понимает счастья, выпавшего на его долю! Да ещё и не даёт мне это показать! Лив, вот скажи, почему мужчины, как животные — спасаются бегством? Это что, их основной инстинкт? — спросила Сидни с тяжёлым вздохом и с надеждой посмотрела на Оливию.

— Основной инстинкт у них немного другой, — произнесла Ливия и презрительно хмыкнула, — но побег подразумевается! Просто они не готовы к такому напору со стороны девушки, это их пугает. Они ведь изначально должны быть охотниками, а вот роль жертвы они не приемлют. А Грэг неспроста получил прозвище Тихоня, тут и мачо дрогнул бы, не то, что парень с таким чересчур уравновешенным характером.

— Ливия, может, ты его в лягушку на время превратишь? — спросила Сидни с надеждой и неким подхалимством во взоре посмотрела на подругу. — А я ему такой хороший аквариум куплю, будет вместе со мной жить, закормлю мушками там всякими, а как привыкнет ко мне, ты снова его человеком сделаешь.

Оливия строго взглянула на подругу, заставив ту умерить свой пыл.

— Хорошо, хорошо я поняла, не годится! — согласилась она, всё правильно поняв. — Не хочешь никого превращать, тогда свари какой-нибудь любовный эликсир или что-нибудь ещё! Ведьма ты или нет?

«Сегодня пресноводные очень популярны…» — Пронеслось в голове у Ливии, но вслух она этого решила не произносить, дабы не давать повод уличить себя в преступном желании: нарушить данные родительницам обещания и превратить Довсона в жабу.

— Сид, ты прекрасно знаешь, что мне запрещено применять свои способности во вред другим… и не надо мне возражать, — она быстро пресекла попытки подружки её перебить, — бабушка с мамой с меня самой шкурку снимут, если узнают. Тогда я уж точно никуда не поеду, а до карнавала осталось совсем немного времени и он обещает быть самым грандиозным, самым крупным за всю историю своего существования. Я непременно должна там быть! Прости, дорогая, не в этот раз.

Сидни осознав, что уговорить подругу не удастся и она в этом вопросе неприступна как скала, поникла и глаза её наполнились разочарованьем и печалью. Оливия же при этом испытала укор совести, словно совершила предательство, но, несмотря на это поддаваться на очередную провокацию была не намерена.

Память же укрепляя её в этом решении, услужливо напомнила о том, как она, поддавшись на уговоры Сидни, с помощью своего дара сорвала парик мистера Ричардсона, учителя математики во время занятия на глазах у целого класса. Потом по школе ещё долго ходили рассказы о том, как парик учителя вдруг поднялся в воздух на глазах у изумленного класса и самого преподавателя и, совершив в воздухе дивный пируэт, вылетел в окно, приземлившись прямехонько посредине школьного двора. Сидни и Оливия долго хохотали над выражением лица учителя, которого едва не хватил апоплексический удар. Правда дома, зато, что она позволила себе использовать магию прилюдно и забавы ради, родительницы устроили ей такую встряску, что девушка посчитала, что минутное веселье того не стоит.

— Да и я тебе объясняла, что любые чары, как и эффект от зелья, рассеются рано или поздно, к тому же это не останется без внимания моих родительниц, что тут же повлечёт за собой весьма плачевные последствия. Сид, ты достойна истинной любви, а не каких-то заменителей. Дай ему время, не дави и сбавь обороты, будь хитрее и умнее, женщины испокон веков наделены этими великими качествами, используй это наследие.

Оливия наблюдала, как на личике подруги отражается целая гамма противоречивых друг другу чувств, но, всё же, её распинания были не зря, и подружка таки отказалась от затеи сделать из Грэга симпатичного лягушонка. Как оказалось, теперь её ум занимало другое.

— Стоп, стоп, стоп! Ливия, я тебя поняла. Не надо мне твоих нравоучений и лекций, я их слышала. Просто я не могу сидеть, сложа руки, и ждать! Вдруг кто-нибудь окажется более проворным и уведёт его прямо у меня из-под носа?!

Ливия очень сомневалась, что найдутся достойные соперницы для Сидни, но всё же поспешила успокоить подругу, пока она вновь не вернулась к теме пресноводных в види которого жаждала видеть строптивого Грэга.

— Тогда я таки дам тебе зелье, сделаешь из этой коварной разлучницы крысу.

Единственная, кто мог ею быть впоследствии «амурных диверсий», это — Кларисса, звезда школьной команды поддержки, которая люто ненавидела Сидни за то, что ранее та отбила у неё парня, и теперь не пропускала случая навредить. Оливия захохотала, представив эту чрезмерно раскрашенную фифу крысой, а миниатюрную подружку — хищной, опасной кошкой. Подруга, наверное, представила ту же картину и присоединилась к веселью Ливии.

На них тут же стали обращать внимание, пытаясь понять причину столь бурного веселья у закадычных подружек. Если бы каким-то образом они могли это узнать, удивление быстро бы сменилось ужасом или брезгливостью.

— Ладно, пошли, хищница, а то на литературу опоздаем. — Оливия грациозно поднялась со своего места, подхватив рюкзак.

— Лив, я, наверное, прогуляю… не готовилась абсолютно, а ты знаешь Марча, какой он дотошный в вопросах своего предмета, всю душу вытрясет. И чего нам в последнем году обучения достались преподаватели — параноики? Это несправедливо! — воскликнула девушка с возмущённым видом.

— Ой, да ладно, как всегда вывернешься. Ты натура творческая, что-нибудь придумаешь на ходу. — Недолго думая, Ливия схватила Сидни за руку и потянула за собой из кафетерия, ослепительно улыбнувшись парням, с восхищением глядевшим на неё.

— Да… Зря ты не идёшь на вечеринку, посвящённую дню Всех Святых, парни уже готовы устроить забастовку по этому поводу, а Тайлер Фоулер чуть не разрыдался. Как я слышала, он поспорил, что ты будешь его парой на вечеринке. Бедняга… На что он только надеется, сердце Оливии Уоррен неприступно, как Форт Норкс.

Оливия с усмешкой посмотрела на подругу, легко шагавшую рядом, глаза которой искрились смехом.

— Сид, ты прекрасно знаешь, я уж лучше вживую пообщаюсь с нечистью, чем буду наряжаться в нее. Карнавал меня более привлекает, нежели то, во что, в конечном счете, выльется торжество, да и приставания пьяных недоумков не терплю. Я бы, конечно, все-таки с тобой пошла за компанию, но мне повезло. А парня, который способен чем-нибудь меня удивить и поразить, пока не встретила, к тому же ты знаешь, как обстоят дела с мужчинами в нашем семействе.

Ливия усмехнулась и тряхнула рыжими локонами, весело подмигнув подруге. Перспектива остаться старой девой её нисколько не страшила, наоборот, она находила её довольно привлекательной. К страданиям она была не готова.

— Но ты уж, надеюсь, хорошо проведёшь время, Сид!

— Уж не сомневайся, я слышала, что Грэг там будет, и я уж точно своего не упущу. — Сидни улыбнулась своим мыслям и, подхватив Оливию под локоть, вошла в класс.

Урок литературы Оливия любила и старалась не пропускать, в отличие от подруги, которая ненавидела читать. Особенно ей понравился курс античной литературы, поэтому, как только он появился в программе изучения, она записалась на факультатив. Ей нравилось читать о страстях тех давно ушедших в прошлое эпох, учиться мудрости у авторов, творивших на заре зарождения литературы, как вида искусства, да и вообще самого искусства в частности.

В те времена, люди не отмахивались, тихо посмеиваясь от того, к чему сейчас они относят в счёт легендам и вымыслу. Магия и волшебство имели место быть в жизни человечества. Древние пытались понять непонятное и изведать неизведанное. Алхимики в своих узких кельях, устроенных под лаборатории, уставленных всевозможными колбами и баночками с разноцветными жидкостями, пытались создать золото из подручных средств, а Священная Инквизиция боролась за чистоту вероисповедания, вычисляя еретиков и ведьм. То было славное и ужасное время…И Оливия любила погружаться в него, черпая силы и знания из древних фолиантов и толстых, с поблекшими желтыми страницами, томов книг.

Читала она много и с удовольствием, время от времени открывая и томик современной литературы, которая так же была достойна прочтения и ознакомления. Но великий Гомер с его неподвластными времени творениями: «Илиада» и «Одиссея»; Аристотель, отец многих наук, Еврипид, Сократ, Платон, Сапфо и другие, привлекали её гораздо больше. Многое, что было известно этим творцам, навеки останется неузнанным и непонятым. Оливия, желавшая узнать хоть малую крупицу этих знаний любила посещать библиотеки и никто кроме её семьи, да за исключением разве что Сидни, не знал, что красавица Оливия Уоррен любит покопаться среди пыльных стеллажей библиотек и архивов. Она самостоятельно изучила латынь, греческий, арабский, французский и конечно итальянский. Знала она и один из исчезнувших языков. Бабушка и мама поддерживали ее в данном увлечении, зная, что всё это пригодиться рано или поздно.