Джон Толкин - Властелин колец

– Там видно будет, — сказал Арагорн. — Отныне эта долина принадлежит энтам, пусть поступают с ней, как знают, лишь бы никто не входил в Ортханк без моего позволения.

– Ортханк заперт, — заметил Древобород. — Я заставил Сарумана запереть башню и отдать ключи. Они у Скородума.

Скородум, стоявший рядом, склонился, как дерево под ветром, и протянул Арагорну два больших черных ключа замысловатой формы, соединенных стальным кольцом.

– Примите мою благодарность, — поклонился в ответ Арагорн. — А теперь я прощаюсь с вами. Пусть лес ваш снова растет в мире. Когда он заполнит эту долину, можно будет перебраться и на запад от гор, вы ведь некогда бродили там…

Лицо Древоборода стало печальным.

– Может, леса и разрастутся, — проскрипел немножко деревянный голос, — но не энты. У нас нет детей.

– Продолжайте поиски, — посоветовал Король. — Теперь земли на востоке снова открыты для вас.

Но Древобород покачал головой.

– Далеко идти. Там теперь слишком много Людей. Но я забыл о приличиях! Не остановитесь ли вы отдохнуть у нас? А, может быть, кому–нибудь было бы приятно пройтись Лесом Фангорна и сократить путь домой? — И он взглянул на Келеберна и Галадриэль.

Но все, кроме Леголаса, поблагодарив, отказались. У каждого была своя дорога.

– Идем со мной, Гимли, — позвал Леголас. — Ты увидишь в Лесу Энтов такие деревья, каких больше нет в Среднеземье. Вот тебе случай сдержать обещание, а заодно и скрасить мне путь до Сумеречья.

Гимли согласился, хотя, кажется, без особого энтузиазма.

– Ну, вот и расходится наш отряд, — вздохнул Арагорн. — Но я надеюсь, что скоро вы вернетесь ко мне с помощью, которую обещали.

– Придем, если позволят наши Правители, — степенно ответил Гимли. — Ну, прощайте, мои добрые хоббиты! Теперь вы благополучно вернетесь домой, и мне больше не придется не спать по ночам из–за вас. Мы будем посылать вести друг другу, но боюсь, нам уже никогда больше не собраться вместе, вот как сейчас. Прощайте!

Древобород распрощался с каждым по очереди и трижды низко, с глубоким почтением, поклонился Келеберну и Галадриэль.

– Давно, очень давно не встречались мы ни у корня, ни у камня. А ванимар, ванималион ностари! — сказал он. — Печальна наша встреча на закате, ибо мир меняется. Я чувствую это по воде, я чувствую это в земле, я чую это в воздухе. Вряд ли нам суждено встретиться снова.

– Не знаю, Старейший, — только и ответил Келеберн.

А Галадриэль сказала:

– Не в Среднеземье, и не раньше той поры, когда земли, что сейчас лежат под волнами, поднимутся к солнцу. Тогда по весне, в ивовых рощах Тазаринана мы сможем встретиться вновь. Прощай!

Последними прощались со старым энтом Мерри и Пиппин. Древобород повеселел, взглянув на них.

– Ну, веселый мой народец, — промолвил он, — не хотите ли выпить со мной еще по глоточку на дорожку?

– Не откажемся, — храбро ответили хоббиты, и тогда Фангорн отвел их в тень одного из деревьев. Там стоял большой каменный кувшин. Энт наполнил три кубка, и они пили и видели лукавый глаз, поглядывающий на них поверх края.

– Осторожнее, осторожнее, — посоветовал энт. — Вы и так уже подросли за то время, что мы не виделись.

Они рассмеялись и осушили кубки.

– Ну, до свидания! — сказал Фангорн. — И не забудьте: если где услышите новости о женах энтов, дайте мне знать.

Он помахал им вслед руками и скрылся за деревьями.

Дальше всадники направились к Гриве Рохана. Там, где Пиппин смотрел когда–то в Камень Ортханка, Арагорн простился с ними. Хоббитам тяжело было расставаться с таким другом. Они столько прошли вместе…

– Я постараюсь приглядывать за вами, — пообещал Арагорн.

– Хотелось бы и мне иметь такой камень, — вздохнул Пиппин.

– Вряд ли тебе захочется заглядывать в Палантир Минас Тирита, — усмехнулся Арагорн, — но Палантир Ортханка — у меня, а ты, как мне помнится, рыцарь Гондора. Никто не освобождал тебя от этой службы. Сейчас ты в отпуске, но можешь снова понадобиться мне. А вас, дорогие друзья, — добавил он, улыбаясь, — я прошу помнить, что мой народ живет на севере, и когда–нибудь я побываю там.

Потом Арагорн простился с Келеберном и Галадриэль. Владычица пожелала ему счастья и мудрости, а Келеберн сказал:

– Прощайте, Эльфинит. Пусть ваша судьба будет лучше моей, и пусть ваше сокровище навсегда останется с вами!

На этом они расстались. Был час заката, и, когда хоббиты обернулись, то увидели Короля Запада, стоявшего на холме в окружении своих рыцарей. В закатном огне доспехи сияли золотом, а белый плащ Арагорна бился на ветру, как пламя. Прощаясь, Арагорн поднял над головой руку с зелёным камнем, и в сумерках над ним просияла яркая зеленая звезда.

Вскоре изрядно поредевший отряд свернул на запад и через Гриву выбрался в Пустоземье, потом повернул к северу, пересекая Дунгарский край. Дунгары бежали, страшась эльфов, и путников не беспокоили. Двигались не спеша, останавливаясь на ночлег в приглянувшихся местах.

На шестой день после прощания с Королем они пробирались через лес, спускавшийся с отрогов Мглистых Гор, и на закате вышли на равнину. Здесь их ждала встреча с двумя странниками. Вид у обоих был жалкий. Впереди, опираясь на посох, шагал старик, облаченный в бывшие когда–то белыми лохмотья. Следом тащился, с хныканьем и бессвязным бормотанием, сгорбленный тщедушный нищий.

– Куда путь держишь, Саруман? — негромко окликнул Гэндальф.

Саруман, а это был именно он, злобно ощерился.

– А тебе что за дело? Мало тебе моего падения, ты теперь будешь еще указывать, куда мне идти?

– Нет, Саруман. Мой труд завершён. Теперь все заботы принял на свои плечи Король. Жаль, что ты не дождался его в Ортханке. Ты бы ощутил на себе его мудрость и милосердие.

– Тем больше было причин уйти, — живо возразил Саруман, — я не нуждаюсь ни в том, ни в другом. А на твой вопрос, так и быть, отвечу. Мой путь лежит прочь из его королевства.

– Опять ты сбился с дороги, — вздохнул Гэндальф, — и твое путешествие — напрасная трата времени. Послушай, мы могли бы помочь тебе…

– Вы? Мне? — прервал его Саруман. — Не надо смеяться. Уж лучше продолжайте ненавидеть меня. Я вам не доверяю, особенно вот этой владычице эльфов. — Он кивнул в сторону Галадриэль. — Я уверен, что ее козни свели наши дороги, это она хотела порадовать вас моим унижением. Надо мне было раньше сообразить, уж я бы лишил вас этого удовольствия!

– Саруман! — молвила Галадриэль. — Ты и вправду думаешь, что у Мудрых только и дела, что преследовать тебя? Пойми, что тебе представился случай, счастливый шанс, но этот шанс — последний. Другого не будет.