Дмитрий Казаков - Я, маг! (сборник)

Когда бревна заскрежетали по песку, наступила ночь. Звезды усеяли бескрайнее черное небо, и точно такие же разноцветные огоньки смотрели им навстречу из речных глубин. Только берег, выбиваясь из окружающего великолепия, выглядел бесформенной темной массой.

Во время выхода на берег ноги Харальда, затекшие от долгой неподвижности, не желали сгибаться, и он чувствовал такую усталость, что был даже не в силах радоваться.

Костер разводить не стали.

Йофрид проснулась с первыми лучами солнца. Прислушалась к себе и с радостью отметила, что хрипы в груди, прицепившиеся к ней после побега из Пирамиды, не дают о себе знать. В ту ночь, используя магию, она словно надорвалась, и тело ответило на это недомоганием.

Девушка с трудом переносила дорогу, стараясь, чтобы спутники ничего не заметили. Копила силы и вот сегодня наконец ощутила, что почти полностью здорова. Это было приятно.

Стараясь не разбудить мужчин, она встала. Но, несмотря на то что двигалась она бесшумнее кошки, Младший открыл глаза и посмотрел на нее с легкой укоризной – и чего тебе не спится?

Когда она вернулась с хворостом, оба уже были на ногах. Харальд немилосердно зевал, а Младший при каждом движении морщился, точно старый дед, простудивший поясницу. Им переправа далась нелегко.

– Куда дальше? – спросила Йофрид, когда с завтраком было покончено.

– Какая шустрая! – отозвался Харальд. – Надо было ее вчера посадить погрести!

Лицо его, вопреки шутливому тону, осталось серьезным.

– Нам надо дойти до курганов, – сказал Младший, поднимаясь. – Это верст двадцать на восток. Воды по дороге не будет, поэтому нужно набрать сейчас!

Часть IV

СУДЬЯ

Глава 18

Каждый человек является Зверем, но не каждый – Человеком.

Курганы поднимались на теле земли подобно огромным грудям. Они отстояли друг от друга на несколько верст, но и не могли находиться ближе – исполинским сооружениям было бы тесно рядом.

Курганы были сложены из красноватой земли, имели в высоту не менее пятидесяти саженей, а в ширину – раз в пять больше. При взгляде на них Йофрид невольно охватывало восхищение – сколько же людей и времени понадобилось на то, чтобы это построить!

Пирамида тоже была грандиозна, но в ней хоть жили. Курганы же возвышались посреди пустынной степи забытые всеми. Кто насыпал их, когда, в честь каких правителей или богов? – некому ответить. Многие тысячи лет миновали, выросли и обратились в прах леса, разлились и высохли болота, а курганы все стоят, точно воины, на вечном посту, который закончится только тогда, когда придет конец этому миру.

Перед их величием не устоял даже невозмутимый Младший. На его невыразительном лице Йофрид первый раз за все путешествие увидела нечто похожее на восхищение.

Земля на курганах поросла короткой рыжеватой травой, напоминающей великанскую щетину, а на вершине каждого темнели отверстия, ведущие в подземные пустоты. Скорее всего – следы охотников за сокровищами, которые пытались копать здесь. Кто были эти люди, откуда они приходили? – не было даже намека.

Первые две громадных насыпи выглядели одинаковыми, а вот третья сразу привлекла внимание Йофрид. Внутри тела, сложенного из земли, ей почувствовалось живое сердце.

– Нам туда? – спросила она Харальда, показывая на вершину.

– Да, – ответил он. – Там должна быть Дверь.

– Так что, она появилась позже, чем был насыпан курган? Сколько же ему лет?

– Не могу ответить ни на один из вопросов! – Он рассмеялся. – Побереги дыхание, а то отстанешь!

Совет был дельным, так как пришлось подниматься по довольно крутому склону. Солнце палило, изображая из себя раскаленную сковородку, жар шел и от перегревшейся земли, и Йофрид вскоре запыхалась.

Тащилась, отстав от спутников, хотя те и забрали почти всю поклажу. Но даже когда тело ныло от усталости, она ощущала, что внизу, в глубине кургана, есть нечто обладающее магической силой. Харальд научил ее менять мир заклинаниями, в этом же мире она научилась тонко чувствовать магию.

Пещера тут обнаружилась всего одна – круглое отверстие в сажень диаметром. Солнечные лучи проникали в него, но словно вязли в глухой черноте, освещая лишь коричневые глиняные стены.

– Так вот зачем вы тащили с собой веревки и факелы! – сказала Йофрид, силясь разглядеть что-либо внизу.

Первым спускался Младший. Веревку закрепили на вбитом в землю колу, кроме того, Харальд взялся ее придерживать. Он хлопнул сына по плечу, и тот налегке, с факелом в свободной руке, скользнул во мрак.

Спускался недолго. Почти сразу послышался его спокойный голос:

– Так, стою на твердой земле. Глубина сажени две, а дальше проход, идет на север и вглубь. Спускайтесь.

Внизу было прохладно. Царившая на поверхности земли жара не имела здесь силы. Свет факелов гулял по земляным стенам, и казалось, что они облиты кровью.

Последним, вслед за вещами, спустился Харальд. В тот же момент Младший сунул Йофрид в руку факел и бросил:

– Веди!

– Почему я? – удивилась она.

– Тут могут быть магические ловушки против нежданных гостей, – пояснил вместо сына Харальд. – Кроме того, ты единственная из нас, кто способен почувствовать Дверь и вывести нас к ней.

С этим спорить было сложно.

Невысокий (приходилось пригибаться) коридор вел в глубину кургана. Стены его были гладкими, но кое-где виднелись следы от лопат. За проложенную дорогу следовало поблагодарить, скорее всего, грабителей. Хотя наверху, где должны были быть следы от их стоянки, ничего не осталось.

Проход оборвался, упершись в сплошную каменную кладку. Точнее, она некогда была сплошной, а теперь в ней виднелось пробитое кирками неровное отверстие. За ним простирался еще один коридор, квадратный в сечении, выложенный плитами из серого гранита. Его, вероятно, строили вместе с курганом.

С бьющимся сердцем Йофрид пролезла в отверстие, поставила ногу на каменный пол.

Выбирать, куда идти по выложенному камнем коридору, не пришлось. Путь направо преграждал обвал.

Пройдя десяток шагов налево, они наткнулись на грабителей. Точнее, на то, что от них осталось. Плоть давно истлела, но кости в сухом воздухе подземелья прекрасно сохранились. Они лежали в беспорядке, непонятная сила перемешала останки так, что не было ясно, кому принадлежит та или иная конечность. Черепа скалились в потолок желтыми зубами, и, судя по их количеству, погибших было девять.