Алекс Орлов - Каспар Фрай (авторский сборник)

– Наверное, пообещали оставить в Харнлоне и позволить торговать. У него ведь семья здесь.

– Но они же его били! Руку сломали! – напомнил Фундинул.

– Такова уж людская натура – кто бьет, того и любят. Что с вами было?

– Ничего особенного, если не считать, что мы ввязались в драку между заговорщиками и королем. Пришлось спасать себя и его величество, и очень вовремя, оказывается, нашу миссию полностью разоблачили. В мою честность они не верили с самого начала, а уж когда увидели благородный профиль графа фон Марингера…

– Я проговорился, когда меня ранили, – повинился Бертран.

– Все было известно еще до этого, – отмахнулся Каспар.

– Что пообещал в награду король? – спросил мессир Маноло.

– Жизнь. И три тысячи золотых, однако посоветовал уезжать немедля.

– Выходит, мы провалили задание, – со вздохом произнес Бертран.

– Нет, его величество дал слово, что в этом году на герцогство Ангулемское не пойдет, – у него здесь свои проблемы, я подсказал ему способ, как затеять небольшую войну с северными соседями, он заинтересовался этим. Так ему проще будет избежать тяжелого столкновения с Ангулемским.

– Кто же главный враг Ордоса Четвертого?

– Его брат, принц Гвистерн. Его высочество весьма виртуозно выводил короля на засады, однако тому везло, а потом вмешались мы.

– Когда уезжаем?

– Рано утром.

– Как же без запасов, ваша милость? – забеспокоился Углук.

– Главное – купить у лошадника двух мардиганцев для вас с мессиром, а запасов возьмем ровно столько, чтобы поместилось в седельных сумках. Мы пойдем в лес и отсидимся там пару дней, потом осторожно вернемся в пригород и докупим все, что нужно для дороги.

– Что ж, разумно, – согласился Бертран.

– Углук, заведи лошадей в прихожую, дай им овса и воды.

– Прямо в помещение? – удивился орк. – Они же куч навалят!

– Это не страшно, утром нас здесь не будет, а если оставить лошадей снаружи, их могут украсть.

Было еще темно, когда под окнами лавки застучали копыта. Ожидая любой провокации со стороны короля или принца, все схватились за оружие, однако всадники оказались посыльными из казначейства. Они привезли три кожаных мешочка с золотом, попросили Каспара все пересчитать и расписаться в грамоте за получение.

Когда посыльные уехали, Бертран сказал:

– Его величество очень спешит выпроводить нас.

– Спешит, – согласился Каспар, прикидывая, взять ли золото с собой или оставить в одном из местных банков.

Его насторожил тот факт, что король так подчеркнуто выпроваживал своих спасителей. Каспар еще не знал, что его величество якобы «случайно» проговорился о приблизительном времени отъезда Фрая одному из своих слуг, который, король знал это наверняка, шпионил для принца Гвистерна.

Расчет был прост – либо Гвистерн убьет Фрая, положив конец фокусам пронырливого наемника, либо Фрай исхитрится прикончить принца, что тоже неплохо, а уж если они оба не переживут этой встречи… Такой исход стал бы для его величества просто подарком.

Получив от своего шпиона ценную информацию, Гвистерн принял решение устроить засаду на южной дороге. Всю ночь он инструктировал уличных подонков председателя Наварро, полуроту алебардистов, тридцать человек собственных солдат и две дюжины согласившихся подзаработать кирасир, как им действовать, а под утро повел их на позиции.

С восходом солнца принц готовился получить все – и силу, и власть.

Настало утро. Каспар не знал о приготовлениях противника, однако к неприятностям был готов – за годы наемничества готовность стала его привычкой.

– Выходим! – объявил он, отметив про себя, что в лавке сильно пахнет навозом.

«Вот небось Колумбус удивится, когда вернется», – усмехнулся Каспар, выводя на улицу мардиганца. Ранние прохожие удивленно взирали на это чудо – лошади появлялись прямо из дверей.

– Углук, садись к Бертрану, а мессир Маноло сядет со мной…

– Ваша милость, давайте я за стремя держаться буду, пусть Бертран только меч возьмет, – налегке я здорово бегаю.

– Хорошо! – Каспар еще раз проверил сумку – Железный дождь лежал сверху, чтобы выхватить не мешкая. В другой сумке был приготовлен собранный лук, Аркуэнон свой тоже держал неподалеку. Показывать оружие в городе не следовало, но за крепостными стенами оно могло пригодиться.

– Фундинул, как твой скакун?

– В порядке, – ответил гном, осматривая еле заметный рубец на шкуре любимца. После лечения мессира Маноло Шустрик даже не хромал.

По улицам ехали без спешки, чтобы не напугать приставленных к ним шпионов. Каспар даже останавливался пару раз возле торговых лотков и справлялся о цене товара, как будто его это интересовало.

Рядом с Бертраном вышагивал Углук, он нес пустой кожаный мешок и с интересом посматривал на прилавки со съестными припасами.

Миновав южные ворота, отряд остановился якобы для совещания, при этом все показывали руками в разные стороны. Потом двинулись вдоль стены к восточным воротам, где находилось хозяйство лошадника Квироса.

Тут шпионам пришлось туго, отряд пошел рысью, а Углук, схватившись за стремя Бертрана, помчался быстрее ветра, будто и не весил, как два человека. Каспар оглянулся – шпики бежали, придерживая шляпы, и понемногу отставали.

Обогнав несколько медлительных телег, отряд скоро остановился у высоких ворот Квироса.

Каспар ожидал чего угодно – известия, что всех лошадей украли, отравили или вспороли им брюхо, однако хозяин сразу понял, в чем имеется нужда, и велел конюхам показать товар. Те привели пару мардиганцев, сытых и вычищенных. Оставалось только выбрать седла и седельные сумки, а потом за все расплатиться – остающихся ломовых лошадок с телегами Квирос согласился зачесть в стоимость коней.

Поблагодарив хозяина, Каспар вывел отряд за ворота, и по запутанным окраинным улицам они вернулись на южную дорогу.

Теперь можно было перевести дух, как-никак они выполнили задание герцога, да еще получили королевское золото. Самое время порадоваться, но что-то мешало Каспару, возможно, отрывок неприятного сна, о котором не хотелось вспоминать.

Дорога была наезженная, то и дело попадались повозки и ломовые телеги, их возницы угрюмо поглядывали на странных путников и сворачивали на проселки.

Каспар тревожно оглядывался, Аркуэнон ехал погруженный в невеселые мысли, Углук тяжело вздыхал, а Фундинул гладил Шустрика по шее и что-то ему шептал, будто прощался.