Роберт Джордан - Нож сновидений

Само собой, залпы не оставались без ответа, как в случае засады. Некоторые всадники отбросили копья и расчехлили луки. На арбалетчиков тоже посыпались стрелы. Точно выстрелить, сидя на спине несущейся во весь опор лошади, – задача не из легких, и сначала расстояние было слишком большим, чтобы прицелиться в меру сил, однако некоторые арбалетчики получили по стреле в руку, что, впрочем, не помешало им продолжить вращать натяжной механизм. Хорошо, что хоть ноги были защищены валом. Да, расстояние было великовато, однако это не спасало, если у цели закончился запас удачи. Мэт видел, как один из арбалетчиков упал с пробитым горлом, а другой получил стрелу в глаз. В рядах стали появляться бреши. Стрелки быстро перестраивались вперед, чтобы их заполнить.

– Ты можешь начинать, как только сочтешь нужным, Джолин, – заметил Мэт.

– Третья! Пли!

Айз Седай раздраженно тряхнула головой:

– Для этого я должна почувствовать опасность. А пока этого не случилось.

Теслин кивнула. Она следила за атакой, словно это был смотр войск, причем исключительно скучный.

– Если бы вы позволили нам с Ситой… – начала было Бетамин, но Джолин бросила на нее через плечо такой холодный взгляд, что шончанка замялась и смущенно потупила глаза. Сита как-то нервно заулыбалась, но улыбка мгновенно потухла под взором Джолин.

– Первая шеренга, пли!

Мэт закатил глаза и тихо вознес к небесам молитву, которую, скорее, можно было назвать проклятием. Эти треклятые женщины не чувствуют опасности! Даже он ощущает себя так, будто его буйная головушка уже лежит на плахе!

– Вторая шеренга, пли!

Талманес уже вышел на дистанцию полета стрелы и заявил о себе выстрелом из четырех тысяч луков с трехсот шагов, отчего многие седла противника резко опустели. Продолжая нагонять атакующих, всадники Талманеса выстрелили еще раз. И еще. Вражеские ряды дрогнули. Кто-то развернулся на месте и, опустив копье, ринулся навстречу угрозе с тыла, а кто-то ответил ливнем стрел. Однако большая часть нападавших продолжала переть вперед.

– Стройся в каре! – крикнул Мандеввин, лишь на мгновение опередив Мэта. Проклятие, с этим нельзя затягивать.

Однако Отряд был отлично вымуштрован. Арбалетчики, занимавшие фланги, хладнокровно стали отступать назад, словно вокруг них не свистели стрелы, со звоном отскакивая от шлемов и латных нагрудников. Иногда они не отскакивали. Солдаты падали. И все же, три ряда, не теряя строя, выстроились в каре вокруг Мэта. Музенге и Стражи Последнего Часа обнажили мечи, Огир подняли длинные секиры.

– Пращники! – командовал Мандеввин. – Стрелять на поражение! Передний ряд, направление – запад! Пли!

Тот ряд пращников, что находился прямо перед атакующими, поднесли запалы цилиндров, лежащих в ременных петлях пращей-бичей, к тлеющему шнуру в зубах, и как только арбалетчики выпустили очередную серию болтов, стали замахиваться и метать снаряды. Темные цилиндры пролетали шагов по сто и приземлялись среди нападавших. Первые снаряды еще не успели достичь цели, а пращники уже зарядили оружия и поджигали очередной цилиндр. Алудра пометила запалы обрывками ниток, чтобы указать скорость тления, и каждый цилиндр теперь с ревом разрывался то под ногами лошадей неприятеля, то возле голов всадника. Сам по себе взрыв не был оружием, но случись он около лица, человек просто оставался без головы. Обезглавленное тело еще некоторое время держалось в седле, однако в результате падало на траву. Однако самое страшное было не это. Алудра поместила в каждый цилиндр гальку, как раз вокруг порции взрывающегося порошка, и теперь камешки разлетались в разные стороны, вонзаясь в плоть. Лошади с ржанием падали на землю и бились в конвульсиях. Всадники оставались лежать неподвижно.

Левый рукав Мэта зацепила стрела, вторая пронзила правый, ее оперение застряло в ткани, третья порвала камзол на правом плече. Он запустил палец под шарф на шее и потянул его. Это проклятая штука вдруг слишком туго сдавила горло. Может, ему все-таки стоит надевать доспехи в таких случаях. Фланги противника стали загибаться внутрь, по-видимому, с целю обогнуть вал и подобраться к арбалетчикам. Отряд Талманеса продолжал решетить тыл атакующих стрелами, однако сотне человек в первых рядах пришлось бросить лук и взяться за мечи. К тому же, вряд ли все кони с опустевшими седлами принадлежат исключительно амадийцам и тарабонцам. Талманес оставил коридор по центру построения, чтобы любой желающий имел возможность покинуть поле боя. Однако таковых не нашлось. Нападающие чуяли запах ста тысяч золотых крон.

– Пожалуй… – медленно проговорила Джолин, – да, теперь я чувствую опасность.

Теслин же, не говоря ни слова, отвела руку назад и метнула вперед огненный шар размером с лошадиную голову. Проклятье, очень своевременно, надо сказать!

Трое Айз Седай развернулись в разные стороны и принялись плести огненные шары так быстро, как только могли двигать руками, но тот жуткий урон, который они наносили неприятелю, не остановил атаку. Враги уже наверняка разглядели, что здесь нет женщины, подходящей под описание Туон, но кровь кипела в их жилах, а запах денег щекотал ноздри. На сто тысяч золотых человек безбедно проживет всю жизнь, не хуже какого-нибудь лорда. Алчущие богатства подступали к каре уже с трех сторон, стараясь приблизиться к стрелкам вплотную, но арбалетные болты и снаряды пращников не позволяли этого сделать. Вокруг уже поднимался второй вал – из трупов, из умирающих людей и лошадей. И на эту стену лезли новые и новые атакующие. Они снова падали, но не оставляли попыток прорваться. Арбалетные болты отбрасывали их назад. На таком расстоянии стрелы проходили сквозь доспехи, словно горячий нож через масло. Безумцы рвались вперед и погибали.

И тут наступила тишина. Ну, не совсем уж и тишина. Было слышно, как шумно дышат стрелки, поспешно вращающие ворот натяжного механизма арбалетов. Повсюду раздавались стоны раненых. Где-то в агонии ржала лошадь. Однако Мэт не видел, чтобы кто-то между валом и отрядом Талманеса держался на ногах, и все оставшиеся всадники были облачены в темно-зеленые шлемы и доспехи. Айз Седай опирались руками на луки седел. Они тоже тяжело дышали.

– Дело сделано, Мэт! – донесся крик Талманеса. – Те, кто еще не мертв, умирают. И никому из этих болванов не пришло в голову сбежать.

Мэт покачал головой. Он полагал, что золото лишь чуть-чуть помутит их сознание, но они просто напросто полностью обезумели.

Нужно будет растащить все трупы, чтобы Мэт и остальные могли спуститься на луг. Талманес приказал солдатам заняться этим, и они тотчас стали привязывать неподвижные тела веревками к своим лошадям и разволакивать их в разные стороны. Никто не горел желанием лазать по этому кладбищу. Никто, кроме Огир.