Андрэ Нортон - Порт погибших кораблей

Ночью было еще два толчка, но не таких разрушительных, как первый. Только штукатурка обвалилась на поврежденных зданиях. Мы постарались помочь горожанам, пока Сигмун занимался подготовкой к отплытию, и, мне кажется, наша помощь не осталась незамеченной. Тем не менее мы все чувствовали, что жители Варна рады проститься с нами.

Удушливый пепел сменился дождем, который иногда переходил в сплошной ливень. Дождь смыл всю грязь, оставив ее только в укромных уголках, и мы, помня, как совсем недавно задыхались от пепла и пыли, были довольны, хоть и промокли с головы до пят.

Ночь мы провели в зале совета, и там же находились многие горожане. Традиции и обычаи уступили перед катастрофой, и из внутренних помещений, многие из которых были основательно разрушены, появились уцелевшие женщины.

Отплыли мы на третье утро после катастрофы. С нами оставалось только два фальконера в сопровождении своих готовых к разведке соколов. Мне показалось, что на судно, спасенное Сигмуном, набилось слишком много народу. Сам он по праву принял на себя командование нашей группой, и никто с ним не спорил. Все мы, за исключением Орсии, готовы были по очереди сидеть за веслами при выходе из залива. Два моряка на носу судна отталкивали с обеих сторон плавучие обломки.

В заливе было относительно спокойно, но в открытом море приходилось бороться с волнами, чтобы выдерживать курс. К счастью, прежний хозяин судна спас парус, он спустил его до начала катастрофы. Мы подняли его, и гребцы смогли отдохнуть.

Ветер принес с собой запах гнили. Мы увидели, что море покрыто мертвой рыбой, лежавшей брюхом вверх. Безусловно, не все обитатели подводного мира погибли. Потому что иногда в массе мертвых рыб появлялись воронки, и их утаскивало в глубину.

Я внимательно следила за этими воронками. Очень живо в памяти было воспоминание о Скалге. Но если чудовище последовало за нами на юг, будет ли такая еда ему по вкусу и обратится ли оно против нашего суденышка? Если даже «Морской бродяга» сотрясался от его ударов, мы в этой скорлупке не имели никаких шансов на спасение. Но я все же не решалась искать мыслью, чтобы не привлечь ту самую опасность, которой стремлюсь избежать.

Мы плыли на юг, к востоку виднелась стена неровных утесов. Я думаю, что на них остались не только шрамы, нанесенные стихией. Но общие очертания скрывал непрерывный дождь.

Мы постоянно отчерпывали воду, и пресную дождевую, и соленую морскую, проходящую в щели, которые даже салкары не сумели законопатить. Поднялся холодный ветер, который продувал насквозь промокшее платье. Мы дрожали, пытаясь стереть брызги пены и капли дождя со своих лиц.

Над головой серая арка неба, и невозможно по нему определить время. Мы считали, что доберемся до места встречи раньше тех, кто шел по берегу. Но нам дважды приходилось уходить в открытое море, чтобы избежать острых рифов. На одном из этих рифов мы увидели свидетельства того, что он возник недавно: на нем под волнами и дождем виднелось тело сухопутного животного из долины.

Фальконеры, плывшие с нами, внимательно наблюдали за утесами. Птица одного из них отыскала новое русло реки. Вот фальконер достал своего пернатого друга из-под плаща, где укрывал его от дождя, поправил прибор у него на лапке и жестом охотника бросил птицу в воздух. Сокол сделал круг над судном, поднялся высоко в небо и полетел вперед, в сторону утесов. Нам снова пришлось повернуть от берега, чтобы избежать встречи с рифом.

Вода здесь была мутной. Я увидела какую-то спутанную массу, возможно, сорванный с берега куст. Много всякого мусора плавало в воде. Течение от берега затрудняло движение по курсу. Но тут я услышала крик Сигмуна и увидела, как он куда-то показывает.

Из тумана показались голые мачты корабля. Судно слегка дергалось вперед и назад, очевидно, не очень прочно стояло на якоре. Никакой ошибки быть не могло: именно этот корабль я видела в своем поиске.

Сигмун направил к нему наш корабль. Те салкары, которые не были заняты на работах, собрались на палубе, оживленно разговаривали разглядывая корабль. Я увидела обломанные реи. Да и главная мачта гораздо короче, чем должна быть. Тем не менее в целом корабль не очень пострадал от бури, которая привела нас сюда.

С привычным мастерством — в этом с салкарами не сравнится никто в мире — моряки поставили наше судно рядом с брошенным кораблем, и одна из женщин тут же перепрыгнула на его палубу и принялась расхаживать по ней.

Но спустя мгновение пронзительно закричала и стала от чего-то отбиваться.

Глава десятая

Еще двое — мужчина и женщина, оба с длинными волосами, — присоединились к ней, выхватив ножи. Я увидела много маленьких существ, выбравшихся из укрытий, где они молча поджидали в засаде добычу. Без сомнения они живые и, как и чудовище из глубин моря, излучали острый голод.

Ближайший фальконер бросил на палубу плащ, освобождая руки, и прыгнул, приняв участие в битве. Остальным не потребовалось много времени, чтобы присоединиться к нему.

Существа, которые прыгали на людей, кусали и оставляли кровавые шрамы, были не морскими обитателями. Они покрыты шерстью, с длинными голыми хвостами. В раскрытых пастях множество острых зубов. И издавали они отчаянный писк.

Ножи и мечи фальконеров врубались в обезумевшую стаю, резали и отбрасывали изрубленные туловища в массу нападающих. И раненые, и мертвые тут же становились жертвами своих отвратительных соплеменников, пожиравших и тех, и других.

Мы очистили палубу, сбросили последние злобные существа в море. Орсия настояла на том, чтобы укусы и порезы тут же обработать средствами, которые у нее оказались в запасе: укусы таких существ вполне могут быть ядовитыми. А от первых жертв остались только обглоданные кости.

Я поискала мысленно жизнь. Кемок делал то же самое. Больше не чувствовалось такого свирепого злобного голода. Но на борту все же была жизнь. Я повернулась, положила руку на ближайшую мачту и послала мысленный призыв, вложив в него спокойствие и уверенность.

Над головой послышались звуки, похожие на вопль. На свернутом парусе показалось маленькое существо. Оно вдвое превышало по размерам тех, которых мы убили, но я знала, что это не спасло бы его. Это и был охотник, которого я обнаружила первого.

Оно повернулось и принялось спускаться по мачте, впиваясь в древесину острыми и крепкими когтями. Мы окружили мачту, чтобы разглядеть еще одного морского путешественника.

Я видела как-то снежного кота высокогорий, удивительно грациозное и красивое животное. Этот зверек очень похож на него, но втрое меньше. Я узнала в нем животное, которое встречается в Высоком Холлаке и Арвоне. Известно, что в старину они (это были кошки) высоко ценились обладающими даром.