Алёна Канощенкова - Иффен. Грань

— Ты уверен? — я определённо чувствовала чей-то запах. Неприятный, незнакомый, но определённо принадлежащий некоему существу, живому или неживому. И мне это не нравилось. Тем более, что я не могла ничего видеть за пределами пятна света. Но там определённо что-то было…

— Да. Мой народ не тревожит покой мёртвых.

— Здесь ещё и могилы…

— Я же об этом говорил. — Невозмутимо отозвался ушастый. — Идём, я хочу увидеть, что там, дальше.

— «А я вот не хочу…». — Тревога только усиливалась. Но возможности отговорить эльфа я не видела. Лучше было бы вернуться в тоннель и снова попытаться пройти поверху. Не думаю, что болота опаснее этих… захоронений. Мои сородичи всегда сжигают своих мёртвых и относятся к обычаю оставлять тела в окружении камня и червей с нескрываемым отвращением. И я с ними согласна.

— Там что-то есть. — Прошептал эльф, касаясь меча на своём поясе. Его рука ощутимо потеплела. Но я не услышала в его голосе тревоги. Скорее интерес и предвкушение.

— Далеко отсюда до твоего дома? — спросила я просто чтобы разогнать тишину.

— Пара дней пути.

— «Вот и идём туда». — Промолчала, конечно. Дышать становилось всё тяжелее. Воздух был холодным и давящим. Запах тлена, теперь уже вполне различимый, заставлял тело дрожать от предвкушения схватки. Волчица негромко угрожающе рычала, хотя пока ещё не видела опасности.

— Ты чувствуешь? — через несколько шагов снова не выдержала я. Рука эльфа, поддерживающая меня, оставалась тёплой и надёжной. Но я бы предпочла, чтобы этой поддержки не было.

— Что? — искренне удивился Тарриэль.

Меня начало мутить. Он явно больше ничего не замечает. Что это? Какая-то особая ловушка?

— Смотри. — Впереди появилось какое-то свечение. С каждым шагом оно становилось всё отчётливее. Тусклый серый свет, отчего-то кажущийся не более дружелюбным и приятным, чем темнота.

— Что там?

— Алтарь. — Хмыкнул эльф.

Да? Вот этот растущий прямо из пола синий цветок высотой около двух метров? Какому же богу здесь могли приносить жертвы? Среди могил, или что там по сторонам темнеется… под землёй… не может же алтарь Смерти выглядеть так… волшебно.

Эльф тихо запел, я отшатнулась, старательно загоняя поглубже обречённую мысль «Вот идиот…».

Среди могил воспарит цветок,Словно призрак былого счастья.Я укрою всю землю льдом,Я не стану с тобой прощаться.

Мой любимый, к чему эта ночь?Без тебя всё равно нет света.Никому мне уже не помочь,И я больше не Королева.

О, позволь мне, в последний разРастопить тишину молитвой.Попрошу, пусть не вспомнят нас,Я останусь с тобой, любимый.

Возведу средь лесов алтарь,Белым камнем укрою свет,Я с тобою уйду за Грань,И не скажешь мне больше «нет».

Пусть останется только ночь,Холоден камень как лёд.Жизнь и счастье? Оставьте, прочь…Мой любимый уже не споёт.

— Что это?

— Песня Королевы.

— Я не знаю этой легенды.

— Это не легенда. Судя вон по тому алтарю — дивный махнул рукой, показывая на светящийся всё ярче цветок, — мы сейчас в их гробнице. Королевы и её менестреля.

— Но почему здесь?

— Королева была последней, в ком текла кровь эльев, и пожелала вернуться после смерти к своим предкам… вместе с тем, кто никогда не был её мужем. После них никто не смел нарушать покой этого места.

— До нас. — Мрачно уточнила я. Идти дальше… я в очередной раз пожалела о том, что нельзя вернуться наверх. Но уговорить эльфа явно не удастся. А дать по голове и отволочь через тоннель…. Кто знает, как на это отреагирует тот, кто бродит вокруг. Тем более, этот кто-то уже не старался скрываться. И я то и дело чувствовала его внимательный взгляд.

— Алтарь…. - улыбнулся Тарриэль.

— «Алтарь. И правда». — Рука легла на рукоять сабли мягко, почти нежно. Нервничать я перестала, вместо тревоги появилась привычная ясность и спокойствие, такое, какое бывает только перед боем.

Ещё несколько шагов. Я останавливаюсь и рывком вытягиваю саблю из ножен.

— Иф?

— Сзади!

Нет, Ода была готова к тому, что маг, сотворивший такую «чуду» был не человеком. Но чтобы он, то есть она, оказалась самым настоящим великаном из клана Скальных… обаятельным таким, похожим на трехметрового человека, заросшего бурой шерстью… и с милыми розовыми бантиками на торчащих над ушами косичках. Великанша невозмутимо одёрнула кожаный фартук, вытерла синесливовый нос и отложила в сторону клещи. Принимала она гостей в сарае, служившем одновременно домом и мастерской — огромная кровать стояла у дальней стены рядом со столом, на котором были разложены инструменты и распялена какая-то конструкция, ремонтом которой хозяйка и занималась. Конструкция пищала и дёргала тонкими металлическими лапками, явно протестуя против этого самого ремонта.

— Тарелки бьёт. — Зачем-то объяснила великанша.

— А что это? — тут же вклинился вор, осторожно тыкая пальцем в блестящий бок конструкции.

— Домовой. — Хмуро отозвалась великанша, разглядывая Оду.

— Он же не живой!

— Зато живучий.

— Ты можешь вернуть мне нормальный вид? — торопливо спросил Людвиг, отодвигая Фета в сторону.

— Прибор?

— Что? А, это… — принц осторожно положил на стол ту самую штуковину, предусмотрительно прихваченную из его покоев и завёрнутую в содранное с кресла покрывало.

— Могу. — Великанша мельком взглянула на творение своих рук и тут же восторженно воззрилась на покрывало. Точнее, на физиономию эльфа, вытканную на нём. — Если вы приведёте мне этого красавца.

— Зачем? — растерялся Людвиг.

— Надо. — Судорожно вздохнула она, любовно прижимая покрывало к величественной груди.

Принц с ужасом представил, как они будут ловить несчастного отбрыкивающегося всеми конечностями эльфа (а его ещё найти надо) и волочь его к этой «нежной красавице»….

— … - прокомментировала магичка, не обременённая излишней скромностью.

— Стой!!! — завопила вдруг великанша, заметив странное шевеление у стола. Но было поздно. Металлический домовой ехидно присвистнул и исчез. Вор как ни в чём не бывало ковырял носком сапога пол… за спиной магички.

Ода даже восхитилась такой наглостью. На мгновение. Потом было слегка не до этого. Великанша (маг-механик, как все уже поняли) почему-то не оценила идею подарить «свободу домовым» и ринулась на вора, неразборчиво вопя что-то про «неуправляемую железку» и «серо-красного мымрюка болотного, головой его в… и под…». Ода была вполне согласна насчет мымрюка, но Фет ей пока был нужен. И, желательно в не растоптанном виде.