Андрей Дмитрук - Дмитрук. СЛЕДЫ НА ТРАВЕ

Делом секунды было сфокусировать на истекающем кровью солдате энергию Переместителя. Короткий удар ветра встопорщил воду ручья, тело растаяло. В регенераторной клинике Вольной Деревни разберутся и с этой поломанной психикой…

Чтобы не возбуждать новых эксцессов, Валентин перевел свой защитный энергококон в режим "светового обтекания", а потому стал невидим. Так, благополучно миновав контрольные посты и перелетев через проволочные заграждения, посланник Вольной Деревни оказался в овальной, наскоро расчищенной котловине, где стояли войска. Стационарные реакторы были брошены в горах, собрать полевые Самоан не успел — обходились без силового колпака. Да и зачем был нужен колпак, если ударное соединение спешно готовилось к вылету?…

Среди покрытых джунглями холмов, над которыми курились столбы гейзерного пара, на черном пепле выжженной котловины оканчивалась посадочная лихорадка. Танки грузно въезжали в трюмы вертолетов, солдаты толпились вокруг трапов. Видимо, после бегства и благополучного прибытия в Вольную Деревню адъютанта Голембиовского мятежники отчаянно заторопились. Опоздай Лобанов на пару часов — и вся эта рать обрушилась бы на истерзанный усобицами Новый Асгард…

Син Тиеу стоял в окружении ближних людей у распахнутой кормы флагмана. Мужчины в касках с золотым знаком, в добротных комбинезонах, обвешанные оружием и радиоприборами, сытые и уверенные, рассматривали некую схему на развернутом листе — должно быть, карту обреченного города.

Валентин Аркадьевич мысленно выделил невысокую, плечистую фигуру командира; с яркостью представления, некогда достижимой только для опытных йогов, обвел Син Тиеу светящимся овалом… Все! Больше не существует времени. Пропала суета людей и машин. Офицеры так и стоят, склонившись над картой, и один из них поражает некую цель указательным перстом. Все! Внутри остановленной микросекунды живут только они двое — мятежный начальник братства и человек из Вольной Деревни. У них собственный темп. Когда бы ни вернулись из него Лобанов и Самоан — прочие даже не заметят, что командир куда-то исчезал…

Сразу все поняв, Син Тиеу медленно повернул голову к Лобанову и сказал — высокомерно и печально:

— Какое дело сгубили, слюнтяи! Что в столице, знаете? Уличные бои, заводы останавливаются. Скоро будет большая кровь…

— Ну да, — охотно кивнул Валентин. — А вы, миротворцы, всех бы успокоили, помирили…

— Думаю, что успокоили бы.

— Вечным сном, да… А впрочем, пофилософствуем мы с вами в Вольной Деревне. Если пожелаете, на моей террасе, за чаем… Ну, продолжайте грузиться, не буду мешать.

— Какие санкции предусмотрены на случай моего отказа? — не шевельнувшись, спросил командир.

— Санкции?.. Этого я не знаю, — честно ответил Валентин. — Но, надо полагать, Совет Координаторов принял… м-м… соответствующее решение.

— Решение! — презрительно усмехнулся Син Тиеу. — Большая загадка!.. Разумеется, совершеннейший гуманизм. Никакой пиротехники! Это вы делаете чужими руками. Вот как нас бросили против Морриса…

— Ничего не поделаешь, мы не можем допустить, чтобы из-за вас события на Вальхалле стали еще менее управляемыми. Между прочим с той же целью мы предложили вам совместно обезвредить Морриса. И вовсе не бросили — вы могли бы и отказаться… Нет! Все выглядело совершенно иначе. Отцы-патриархи обратились к нам с просьбой о помощи…

— О боги! — впервые дрогнул монотонный голос Самоана. — Вам нужно официальное обращение? Чье?! Старой психопатки, называемой Боевым Вождем? Или этих надутых кретинов в орденах?…

— Да, — кротко сказал Валентин. — Нам нужно такое обращение. Необходимо.

— Значит, вы признаете законным нынешнее правительство Вальхаллы?

— Признаем, ничего не поделаешь. Другого пока нет. Если народ свергнет это правительство и изберет другое — лучше, конечно, путем всеобщего голосования, — тогда мы вздохнем спокойнее. Но пока что для нас государство Вальхалла — это высокородная мать Гизелла фон Типпельскирх, консул и сенат…

— А почему бы вам не посчитать наше выступление… народным? — прищурился Син Тиеу.

— Увы! — развел руками старейшина школы. — Вынужден сказать, что у вас нет ничего общего с народом, друг мой. Ни-че-го…

— В самом деле? — Углы рта Сан Тиеу поползли вверх. — Странно! Равенство всех перед законом, конец тирании клана, конец расизма, распределение благ строго по труду — по-вашему, это не нужно народу? Но разве Земля не призывает к тому же самому? Разве у нас с вами не общая цель — коммунизм на Вальхалле?…

— Да, — сказал Валентин Аркадьевич. — Если мы кого-нибудь и боимся, до сих пор боимся у себя в Кругах — так это исключительно вас. Таких, как вы.

— Каких же это?

— Слишком последовательных, дружок. Искренних — а я свято верю в вашу искренность, — искренних и радикальных обновителей мира. Тех самых, которые ради идеи — пусть и правильной, но ведь не абсолютно же, абсолютно верных идей не бывает! — ради своей идеи могут упечь миллионы людей в какие-нибудь общины для перевоспитания, сгубить девятерых на каторге, лишь бы десятый наловчился связно бормотать набор лозунгов. Конечно, у вас более современные средства мозговой обработки, я это понял, — но сама суть!.. Ей-богу, можете обижаться, но по мне — во сто раз лучше старый, глупый, разъеденный интригами клан, чем эта безупречная мясорубка, которую собираетесь наладить вы!

— Клан! — Сдержанность начала отказывать командиру: говоря, Самоан комкал снятые перчатки. Лобанов видел бурю в его душе, похожую на багрово-черный вихрь. — Клан уже выкопал себе могилу. За собственные деньги. Прикормил своих убийц. Еще день, два…

— Ну, вы же не станете выручать патриархов. Разве что сделаете состав захоронения более пестрым, свалив туда и архангелитов…

Валентин отшатнулся от жуткой вспышки ярости, излученной Син Тиеу.

— Ладно. Я палач, людоед. А вы? Что делаете вы? Не лезете в кашу?! Хорошо. Они видят, что вы сидите за стеной, и наглеют. Скоро они начнут бросать трупы у ворот вашей Деревни!

— Мы же все-таки не боги, чтобы все предвидеть…

— Вот-вот! Не предвидели! — захлебывался Самоан. — Нет, вы надеялись на другое! Что все побегут к вам… Ошибаетесь! Беглецы — не идейный резерв. Это крысы, трусливые и жадные. Раньше они спасались в Улье, теперь на Земле. Да! Новый Улей! Места хватит всем!..

— Ну, чепуха же, Син… Мы никого не собираемся лишать родины. Отдохнув, подлечившись, все желающие смогут вернуться обратно.

— Ага! И все начнется сначала. Кланы, касты, расы, старшие братья, младшие братья. Пока вам не надоест церемониться. И тогда вы вспомните меня. И сами бросите десант на столицу…