Павел Липский - Тень угасшего пламени

Фагайр остановился перед обшарпанным старым домом, внутрь которого вела узкая дверь, возвышавшаяся на покосившемся крыльце. Старик поднялся по скрипящим ступеням и постучал. Некоторое время ничего не происходило, но затем щелкнул засов, и дверь чуть-чуть подалась вперед. Фагайр взялся за ручку и, приоткрыв проем ровно настолько, чтобы протиснуться туда самому, вошел внутрь. Тут было темно и тихо. Советник закрыл за собой дверь, нащупал в темноте засов и задвинул его на место.

- Зачем ты пришел? - раздался голос из темноты.

Ничуть не смутившись, Фагайр уверенно прошел в единственную бедно обставленную комнату, которая сейчас тонула во мраке. Все тем же четким шагом, который говорил о том, что старик хорошо знал это помещение, он подошел к стене и уселся в старое потертое кресло.

- Я пришел, потому что мне нужна твоя помощь, - сказал советник.

Во тьме произошло какое-то движение, и в такое же старое кресло напротив Фагайра опустился человек. Стало слышно его легкое дыхание.

- Что же могло такого произойти с мудрым Фагайром, что он решил воспользоваться моей... радикальной методикой решения вопросов? - продолжил вкрадчивый голос, в котором послышалась неприкрытая ирония.

Старый советник вздохнул.

- Итак, зачем ты пожаловал? - снова спросил голос.

- Мне не хотелось сюда приходить, и ты об этом прекрасно знаешь. Но, раз уж я решился на такую глупость, то только потому, что на то есть веская причина.

Из темноты послышался сухой смешок.

- Так вот, - продолжал Фагайр. - Не буду тянуть, и перейду сразу к сути дела. Скажи, ты мог бы предотвратить эту войну? Безусловно, ты знаешь все детали, и мне не нужно объяснять, о чем я говорю.

Несколько минут слышно было только дыхание собеседника, а затем он заговорил:

- Ты ничуть не изменился, Фагайр, совсем такой же, как когда-то. Без обиняков, да? Сразу к делу. Что, ж, да будет так. Да, разумеется, я хорошо знаком с ситуацией, о которой ты говоришь. Тот мальчишка, что сидит сейчас на троне, решил поиграть в солдатики и доказать всем свое королевское величие. Но что же ты хочешь от меня? Я не могу образумить его, не могу излечить от тех качеств, коими в полной мере обладал его печально известный дед.

- Убеждение тут уже не поможет, - тихо сказал старик. - Он твердо уверен, что его сын похищен именно кальтирцами, и мои советы для него ничего не стоят. Но речь не о том. Я знаю, что ты способен... на многое. Твои связи... и умения могут сделать то, чего не добьешься прямым путем. Именно об этом я и прошу, и, хоть мне и не хотелось об этом тебе напоминать, но ты мне кое-что должен.

- Ты просишь многого, старый Фагайр, - произнес голос. - Но, я и не рассчитывал на меньшее. Я всегда знал, что, став однажды твоим должником, я должен буду рано или поздно отдать долг сполна. Хорошо, старик, мне потребуется месяц, чтобы все устроить.

Фагайр снова вздохнул и, не задерживаясь ни на секунду, встал и, не прощаясь, вышел из дома. Подождав, пока его шаги стихнут вниз по улице, таинственный незнакомец поднялся из своего кресла и, подойдя к старому грязному столу, зажег масляную лампу, стоявшую на его поверхности. Робкий свет упал на крупное лицо и заискрился в единственном глазу наклонившегося над столом человека, который, тем временем, вытащил откуда-то пухлый старый фолиант в черном, лишенном каких-либо украшений и надписей переплете. Проведя рукой по истершейся обложке книги, одноглазый кивнул каким-то своим мыслям, и на его губах проступила торжествующая улыбка.

... Вторая неделя уже подходила к концу с тех пор, как Ворон узрел столицу Скальдорна. В лагере было шумно, людно, и никто не обращал друг на друга внимания. Почти с первого же дня начались учения, на которых всех, невзирая на их силы и возможности, муштровали до полного изнеможения. Рекрутов разбили на десятки, каждый из которых возглавлял десятник. Ворон попал под начало старосты Барика, что порадовало шамана, потому что ему не хотелось заводить никаких новых знакомств.

Дни проходили в постоянной муштре, строевой подготовке и обучении владению оружием. По характеру своих ощущений, появляющихся в такие моменты, Ворон понял, что в прошлом вряд ли был хорошим мечником, хоть и имел некоторое представление об этом роде оружия. Сейчас же шаман честно старался извлечь из этих грубых уроков семена нового умения, которые можно было бы прорастить в дальнейшем. Во всяком случае, лишним оно уж точно не будет. Тренировки отнимали много сил, и Ворон возвращался к своему костру порядочно измотанным, но, вместо того, чтобы завалиться спать, как поступали другие, он погружался в глубокую медитацию, полностью восстанавливая свои физические силы за несколько часов. Остальную часть ночи шаман лежал на спине, смотря на звезды и вновь и вновь пытаясь открыть для себя больше воспоминаний прошлого.

- Почему они называют нас варварами, учитель? - молодой шаман посмотрел на морщинистое лицо старика, на котором сейчас лежали отблески заходящего северного солнца.

- Потому что ничего о нас не знают и боятся, - медленно ответил Намурату. - Они думают, что мы дикари, закостеневшие в своем невежестве, нелюдимые звери. Ну и пусть думают, так даже проще, потому что эта репутация позволяет нам жить вдали от их мира.

- Но мы ведь не такие, - снова подал голос молодой. - Мы просто другие, отличающиеся от этих людей на равнинах.

- Верно, - согласился старик. - А, кстати, чем?

- Тем, что у нас есть цель существования, а еще тем, что мы помним то, что они уже давно забыли.

- Именно, мой мальчик. Мы - стражи, и лучше бы им так никогда и не узнать, что мы стережем.

Нетерпеливый король дал войску только один месяц для подготовки. Он был в твердой уверенности, что все, что не было доработано, может быть наверстано в дороге, ибо переход предстоял немаленький. И вот настал день, когда большой военный лагерь стал готовиться к походу. Началась неизбежная в таких случаях суета и спешка. В последний момент выяснилось, что сам король проведет смотр войскам, так что десятникам было строго наказано проверить, чтобы каждый солдат был правильно одет и экипирован, тогда как офицеры-сотники из числа мелкого рыцарства строго наблюдали за самими десятниками.

Войско Скальдорна состояло из пехоты, лучников и конницы. Лучники были специально обучены и не набирались из рекрутов, а конница представляла собой цвет знатных семейств, ибо в кавалерию допускалась лишь аристократия. У Скальдорна была и регулярная армия, но в случаях чрезвычайного положения, как, например, сейчас, добирались рекруты, составляя главную ударную силу. В обыкновенных условиях им должно было быть дано достаточно времени, чтобы новички могли получить нормальную боевую подготовку, но Траугил посчитал, что месяца будет вполне достаточно, и никто не смел ему перечить.