Раймонд Фейст - Ученик

— Ты можешь и тут поговорить не хуже, чем где-либо. Оставайся в постели.

Калган не стал возражать.

— Прекрасно. Но тогда не будете ли Вы любезны подать мне мою трубку?

Паг отыскал его трубку и кисет, и пока маг ее набивал, принес из камина длинную горящую щепку. Калган зажег трубку и удовлетворенный тем, как она горит, улегся с довольным лицом.

— Ну, — сказал он, — с чего начнем?

Герцог быстро посвятил его в то, что узнал Талли. Жрец по ходу вставлял некоторые упущенные герцогом подробности. Когда они закончили, Калган кивнул:

— Ваше предположение насчет происхождения этих людей весьма вероятно. Я заподозрил это, увидев вещи с корабля. А вчерашние события в этой комнате это подтверждают, — он замолчал, формулируя мысль. — Свиток был личным письмом мага этого народа, цурани, его жене. Но это еще не все. С помощью магии было сделано так, чтобы печать заставила читателя прочитать заклинание, содержащееся в конце послания. Это удивительное заклинание, позволяющее прочитать свиток любому, даже если он вообще не умеет читать.

— Странно, — сказал герцог.

— Удивительно, — подтвердил Талли.

— Да и для меня это совершенно ново, — согласился Калган. — Как бы то ни было, я нейтрализовал заклинание, так что смог прочитать письмо, не боясь магических ловушек, которые обычно маги ставят на свои личные письма. Язык был, конечно, незнакомым, и я использовал заклинание из другого свитка, чтобы перевести. Но даже поняв язык, я понял не все, о чем там говорилось.

— Маг по имени Фаната плыл на корабле в один из городов своего мира. В нескольких днях пути от берега они попали в сильный шторм. Корабль потерял мачту, и большую часть экипажа смыло за борт. Маг выкроил минутку, чтобы написать этот свиток — он явно был написан в спешке — и наложить на него заклинание. Кажется, этот человек мог в любое время покинуть корабль и вернуться домой или в какое-то другое безопасное место, но его удержала забота о корабле и его грузе. Здесь я не очень понял, но по тону письма предполагалось, что рисковать своей жизнью для других плывущих на корабле было не принято. Еще одна загадочная вещь — это упоминание о его долге перед кем-то, кого он называет «Военачальником». Может быть, это ерунда, но судя, опять же, по тону, речь идет о чести или обещании, а не о какой-то личной обязанности. В любом случае, он написал письмо, запечатал его и потом собирался попытаться перенести корабль с помощью магии.

Талли покачал головой.

— Невероятно!

— И насколько мы понимаем магию, невозможно! — возбужденно добавил Калган.

Паг заметил, что герцог не разделяет профессионального интереса мага: он явно был встревожен. Мальчик вспомнил, что сказал Талли насчет того, что значит магия такой силы, если эти люди решат вторгнуться в Королевство.

— Этот народ владеет силами, о которых мы можем только догадываться, — продолжил Калган. — Маг очень ясно выразил свои мысли в письме. То, что он смог заключить так много информации в такое короткое послание, говорит о необычайно организованном уме. Он постарался убедить жену, что сделает все, что в его силах, чтобы вернуться. Он говорил о том, чтобы открыть проход в «новый мир», потому что — это я не совсем понял — мост между мирами был уже установлен, и ему не хватало какого-то устройства, которого у него не было с собой… которое давало возможность переместить корабль в его собственный мир. Судя по всему, это был риск, на который он пошел в отчаянии. Он наложил на свиток второе заклинание — на него-то я и попался. Я думал, что нейтрализовав первое заклинание, я обошел и второе, но я ошибался. Второе заклинание было наложено так, чтобы сработать, как только кто-то прочтет свиток вслух. Это заклинание открывало еще один проход, так что послание должно было попасть в место, которое называется «Ассамблея», а оттуда — к его жене. Я чуть не попал в проход вместе с посланием.

Паг шагнул вперед. Без задней мысли он выпалил:

— Тогда те руки, возможно, принадлежали его друзьям пытавшимся найти его.

Калган посмотрел на ученика и кивнул.

— Возможно. В любом случае, из этого происшествия мы можем извлечь многое. Этим цурани подвластна магия, о которой мы можем лишь смутно догадываться. О случаях появления таких проходов в другой мир мы знаем мало, а об их природе — вообще ничего.

Герцог удивился.

— Объясни, пожалуйста.

Калган глубоко затянулся и сказал:

— Магия по своей природе неустойчива. Иногда, случайно, заклинание — мы не знаем почему — зацепляется за саму материю мира и тащит ее. На какой-то момент появляется дыра, и образуется проход, ведущий… куда-то. Больше об этих случаях почти ничего не известно, кроме того, что при этом выделяется огромное количество энергии.

— Есть, конечно, теории, — сказал Талли, — но никто не понимает почему заклинание или магическое устройство время от времени взрываются таким образом и почему создается эта неустойчивость реальности. Было несколько подобных случаев, но у нас есть только косвенные свидетельства. Все очевидцы погибли или пропали.

— Считается, — подхватил Калган, — и это аксиома, — что они, как и все остальное вблизи дыры, были уничтожены, — он задумался. — По идее меня тоже должно было убить, когда эта дыра появилась у меня в комнате.

— По Вашему описанию, — перебил герцог, — эти дыры, как Вы их называете, очень опасны.

Калган кивнул.

— А также непредсказуемы. Это одна из самых неконтролируемых вещей. Если эти люди знают, как их создавать и потом заставлять их действовать как врата между мирами, чтобы безопасно проходить сквозь них, то они обладают большой силой.

— У нас были предположения, — сказал Талли, — насчет природы этих дыр, но это первый раз, когда у нас есть что-то похожее на доказательство.

— Ба! — сказал Калган. — Странные люди и неизвестные предметы всегда внезапно появлялись время от времени. Теперь, конечно, понятно, откуда они.

Талли не хотел соглашаться с этим.

— Это только теории, Калган, но не доказательства. Эти люди все были мертвы, а устройства… никто не понимает, зачем нужны те два или три, которые не сгорели и не изменились до неузнаваемости.

— Правда? — улыбнулся Калган. — А как насчет человека, который двадцать лет назад появился в Саладоре? — сказал он, и пояснил герцогу: — Этот человек не говорил ни на одном из известных языков и одет был престранно.

— А также он безнадежно сошел с ума и не мог выговорить ни одного понятного кому-либо слова, — возразил Талли. — Храмы уделили ему много времени…