Татьяна Гуркало - Второй верхний предел

— Откуда тебе знать, чего ты заслуживаешь? — лениво произнес Тош. — Ты, как и совет, вечно ошибаешься.

Хаски прочувствованно выругался. Санья шлепнула его по макушке и велела подниматься на ноги. Незачем сидеть на холодной земле. Даже со стихией огня можно простудиться. Первый и второй помощники Алого сектора опять переглянулись, словно спрашивали друг у друга, чем в этой ситуации можно помочь. Нирен злится на себя, Хаски на своего командира, Санья на непонятливых пациентов, не берегущих собственное здоровье. Командный дух не на высоте. А ведь еще предстоит как-то перед командирами оправдываться. Они совершили кучу ошибок.

Не подготовили обратный портал.

Вместо того чтобы сразу осмотреть местность и рассказать друг другу что увидели стали любоваться природой, думать каждый о своем и сомневаться.

Едва все не перессорились.

В общем, не самая лучшая команда получилась. Если узнают охотники, точно засмеют.

— Ленок нас убьет, — сказала Ламия, озорно улыбнувшись.

— Наверняка убьет, — подхватил ее брат. — Он же настоятельно просил нас не ввязываться в драку.

— Придурки, — высказался по этому поводу Хаски.

Он тоже улыбнулся. Ленок на данный момент был наименьший из его проблем. Ему еще предстояло выяснять отношения с собственным командиром. Ленок, готовый заморозить вокруг себя все живое на фоне этой проблемы как-то бледнел. Проблемы познаются в сравнении.

— Зал В Облаках, — сказала Санья. Она здесь уже была. Давным-давно. Еще маленькой девочкой. Когда твоя мама художница побывать можно во множестве необычных и красивых мест.

Тош восторженно пялился на потолок словно сделанный из прозрачного хрусталя и, наверное, жалел, что его сестра отказалась присутствовать на головомойке, которой на правах второго помощника могла избежать. Тош выше, чем она, вот пускай и отдувается за двоих. Хаски и Нирен одинаково мрачно рассматривали переплетение лоз на стенах, словно пытались угадать, что они под собой скрывают. Санья вздохнула и стала считать черные квадраты на полу. Квадраты били похожи на бездонные колодцы, вырытые каким-то сумасшедшим. Их было ужасно много. Они были разбросаны по залу, без какой либо системы. Иногда сбивались в целые стаи, иногда были совершенно одиноки. А еще, сколько Санья их не считала, всегда получалось разное количество и казалось, что они меняются местами, пропадают или неожиданно появляются. Считать квадраты было как-то спокойно.

Мир пришел в равновесие и завис, раздумывая в какую сторону качнуться на этот раз. Осмотрелся с искренним интересом. Светло улыбнулся каким-то своим мыслям и принял решение.

Спокойствие исчезло мгновенно.

Сначала Санья сбилась со счета. Потом Хаски резко повернулся к кованой двери этого зала. Нирен вздрогнул и уставился на него, а Тош громко и печально вздохнул. Потом появились звук шагов. Сразу со всех сторон. Словно к залу приближалась целая армия, а не несколько командиров. Дверь резко распахнулась, сказала «баммм» ударившись о стену и в Зал В Облаках вошел рыжеволосый парень, очень уставший, мало похожий на никогда не унывавшего мальчишку, толкавшего одноклассников на необдуманные поступки. Шагал он уверенно и как-то зло, словно собирался воевать со всем миром. Командирский плащ, перекинутый через левое плечо, был похож на бесполезную тряпку. И Санья испугалась. До жути. Какой к демонам командир Ленок? Командир Тошиминэ в гневе намного страшнее. Он ведь не начнет орать и грозить всеми муками нижних пределов. Ему никогда не нужно было кричать. Он умел говорить тихо и столь убедительно, что ему безоговорочно верили. А еще он умел смотреть. Не как человек. Как бывшая одноклассница, лечившая его ушибы, могла об этом забыть?

Злость накатывала волнами. Тяжелыми и горячими. Она мешала дышать и о чем-то вопила, заглушая все звуки. Кроме одного. Звука шагов уверенного в себе человека.

— Ссссволочь, — сквозь зубы зашипел Хаски. Не помогло.

Мир переставал существовать. Исчезли первые помощники, ждущие своих командиров, чтобы получить от них очередной нагоняй за излишний риск. Исчез Зал В Облаках, прекрасный в своем несовершенстве. Мир сузился до ярко освещенного коридора, по которому приближался командир Тошиминэ Айя. Все остальное тонуло в красноватой тьме.

— Ты знал! — рявкнул Хаски, дернувшись вперед.

Рыжая Сволочь отшатнулся как от пощечины, а потом насмешливо улыбнулся.

— Теперь ты тоже знаешь, — очень спокойно произнес он. Совсем как Холодный Арай. Ученичёк.

— Искушение, да! — взвыл Хаски.

Тошиминэ хотелось повалить на пол и отпинать ногами. От всей души. Самое страшное было то, что Хаски неожиданно осознал, что теперь у него может получиться. Теперь он по силе не очень отстает от собственного командира. Да и то, Тошиминэ превосходит своего первого помощника только из-за того, что у него больше опыта, возможно больше ума и точно больше уверенности. Уверенности командира желтых могло бы с лихвой хватить на всю долину.

— Искушение, — кивнул головой Тошиминэ. — Это же так просто, переступить через себя, плюнуть на все и сделать больше, чем ты когда-либо мог. Собственно, так и становятся сильными. Разве ты не этого хотел?

Скотина рыжая.

Конечно этого. Но ведь он мог предупредить. Тогда бы не было так больно. Тогда не пришлось бы умирать, забрав с собой ту тварь, а потом мучительно осознавать, что ты все еще жив, сносно себя чувствуешь и, похоже, теперь знаешь что такое на самом деле высокая волна. И на физиономии тогда бы не было этих белых шрамов, похожих на странную татуировку. Хотя, физиономия ерунда. Шрамами такую физиономию не испортишь, там портить нечего.

— Ничего бы не получилось, — сказал Тошиминэ, словно мысли подслушал. — Сомнения ведут к смерти. А ты бы стал сомневаться. Ты вечно сомневаешься. Тебе, похоже, нравится чувствовать себя ничтожеством недостойным чего-то большего.

И улыбнулся. Ласково так. Как любящий отец.

Убить бы эту сволочь. Не сразу. Убивать долго и мучительно. Чтобы он прочувствовал, каково это знать, что вот-вот умрешь. Перестанешь существовать. Превратишься в чье-то воспоминание, если повезет. Заставить его пожалеть о принятом решении.

Но…

Ничего не получится, вдруг понял Хаски. Злиться бесполезно. Тошиминэ опять прав. Как всегда. Почему же не получается его возненавидеть? Даже долго злиться не получается. Злость разбивается об его невозмутимость как морская волна об скалу и тихо отступает, шипя от обиды. Бить нужно было в первый момент, когда злость и желание дать ей выход были особенно сильны. А сейчас поздно.