Вера Школьникова - Выбор Наместницы

XXII

По всему миру люди испокон веку поклонялись каждому из богов в отдельном храме. Прямого запрета на постройку совместных храмов не было, но никому и в голову не приходило лишить Семерых положенных им отдельных жилищ. Даже в самых бедных деревнях над каждым из семи алтарей ставили отдельный навес. Никому, кроме, конечно же, герцогов Суэрсен. Если в столице герцогства, Солере, они еще следовали традиции и возвели храм для каждого божества, по красоте и роскоши превосходящие даже храмы Сурема, то в своем замке возвели один храм для всех семерых богов сразу, вернее, для четырнадцати, считая женские ипостаси. Храм так и называли, по числу статуй – храм четырнадцати. По преданию, в горной крепости не было места для семи отдельных храмов, простые часовни оскорбляли герцогскую гордыню, а ездить каждый раз столицу, чтобы помолиться не возникало желания. Выбирая между жизнью без молитв и обрядов и нарушением традиции, первый герцог Суэрсен выбрал второе и выписал самых лучших зодчих, скульпторов, живописцев и витражных мастеров со всего света. У них ушло двадцать лет на возведение храма, равного которому не было ни в городах людей, ни даже в белокаменном Филесте, как признавали сами эльфы.

В Суреме до сих пор с неодобрением относились к этой затее, хотя уже и прошло несколько столетий, и герцогине Сибилле стоило больших трудов и денег уговорить столичных жрецов приехать в Суэрсен, чтобы провести службу в необычном храме. Но любой видевший это здание не мог не согласиться, что ради такой красоты стоило нарушить не то что традицию, а даже и закон, и что боги, доведись им увидеть это свое обиталище, не остались бы в обиде. Единственное, что смущало наиболее внимательных посетителей – пространство между последними в ряду статуями бога смерти Келиана и его ипостаси и алтарем Творца – как раз достаточное, чтобы там поместилась еще одна статуя. Впрочем, эту странность можно было списать на просчет зодчего.

Высокие своды сходились в одной точке по центру огромного прямоугольного зала, узкие витражные окна пронизывали серебристо-серый мрамор стен через каждые два шага, и казалось, что во всем замке меньше витражей, чем в одном этом храме. Вся история была выложена разноцветными стеклами в узорчатых рамах: стеклянные боги творили стеклянный мир, стеклянных людей, зверей и эльфов, сражались между собой и с людьми, воздвигали храмы и уходили в кобальтовое небо. А люди оставались на витражах. Возле каждого такого окна можно было провести вечность, но на это никогда не хватало времени. В детстве Ивенна верила, что фигурки на витражах по ночам оживают, ходят друг к другу в гости, и если придти в храм рано утром, когда солнце еще не постучалось первыми лучами в стекло, но небо уже не черное, а свинцово-серое, можно застать их врасплох. Но стеклянные человечки и боги каждый раз оказывались хитрее девочки, и когда бы она ни появлялась в храме, они чинно стояли на своих местах.

Сегодня все огромное пространство зала заполнилось людьми. Столько народа здесь не видели уже двадцать шесть лет, с тех пор как новорожденных Иннуона и Ивенну торжественно принимали в род и нарекали именами. Свободным оставался только широкий проход между двумя рядами статуй, по которому должны были подойти к алтарю новобрачные. Семеро жрецов и белая ведьма в торжественных разноцветных одеяниях стояли по обе стороны от алтаря Творца – гранитного куба в половину человеческого роста. Жених и невеста опаздывали, гости уже начали недоуменно переговариваться, когда двери распахнулись и Иннуон с Соэнной появились в зале.

При всем своем нежелании жениться, герцог Суэрсен все-таки преодолел соблазн придти на собственную свадьбу в заляпанном кровью охотничьем костюме и надел роскошный наряд: белый и голубой атлас, расшитый серебряным кружевом, белоснежный плащ, по длине не уступающий шлейфу невесты; правда, в отличие от шлейфа, плащ Иннуону никто не поддерживал. Он давно уже не носил столь неудобной одежды. Утешало герцога только одно: судя по проступившей на лбу невесты испарине, ей в роскошном бархатном платье приходилось еще тяжелее. Младшие сестры Соэнны, державшие шлейф свадебного платья, лишь немного облегчали участь бедной девушки. В храм набилось столько гостей, что и высокие своды не спасали от духоты. Соэнна мечтала, чтобы этот свадебный кошмар наконец закончился. Ее уже не радовало, что платье сшито в ярких фамильных цветах – фиолетовым с золотом, столь идущих к ее темным волосам, не страшила неизбежно приближающаяся брачная ночь с малознакомым мужчиной. Теперь она боялась только одного – упасть в обморок посреди церемонии. Право же, гроза и без того была достаточно плохой приметой, чтобы добавлять еще и такое несчастье. Она с завистью скосила глаза на жениха: ну почему матушка настояла на бархате! Ведь атлас гораздо легче, вон, у Иннуона и щеки не покраснели, а Соэнна, даже не видя себя в зеркале, чувствовала, как по ее лицу ползет краска.

Они медленно шли вперед, жених смотрел прямо перед собой, убранство храма он и так знал наизусть, а невеста, забыв и о жаре, и о тугом корсете, не могла отвести взгляд от статуй. Вот они дошли до мраморной пары – Эарнир Светлый, бог жизни, и Эарнира Животворящая, его женская ипостась, вечно юные и прекрасные мужчина и женщина в синих одеждах, держащие в руках зеленые ветви. Жрец Эарнира начал церемонию:

– Во имя жизни! – Его голос гулко раздался под сводами.

Иннуон и Соэнна подождали, пока утихнет эхо, и сделали еще пять шагов, остановившись у следующей пары статуй – Лаар Доблестный и Лаара-Воительница, в коротких алых туниках и сверкающих доспехах, бог опирается на меч, богиня – на остроугольный щит. Жрец Лаара, высокий коренастый старик в бронзовом панцире и алом плаще произнес свои слова:

– Вопреки войне и бедствиям!

Еще пять шагов, Эдаа Вечный и Эдаа Вечная, бог времени, носящий одинаковые имена в обеих ипостасях, старик и старуха в серебряных робах, с одинаковыми лицами и глубокими провалами глаз. У него в руках связка ключей от небесных светил, у нее – песочные часы. Мастерство скульптора столь велико, что в застывшей в часах струйке песка можно разглядеть отдельные песчинки:

– На все времена!

Навио Незыблемый, бог пространства, и Навиа Безграничная, в желтых свободных одеждах, похожих на те, что носят кочевники в пустынях Кавдна. У этой пары в руках хрустальные шары, в одном плоский земной диск, в другом морская вода:

– В любом месте пространства!

Строгий Хейнар Справедливый, бог закона, в зеленой хламиде, с каменной печатью на поясе и Хейнара Беспристрастная с факелом негасимой истины:

– Силой закона, данного людям!