Эрик Ластбадер - Воин Опаловой Луны

– Что это за место?

– Это шатер шиндай, госпожа, – сказал Эрант.

– Шиндай, – повторила она, словно пробуя новое слово на вкус.

– Да, так называют местных предсказателей.

– А, предсказатели судьбы. Вот здорово! Зайдем?

Эрант нахмурился. Сам он не любил шиндай, поскольку не придавал значения их прорицаниям. Правда, за исключением того, что они постоянно обдирали как липку своих посетителей, другого вреда от них не было.

– Как хочешь.

Мойши не желал иметь с этим ничего общего. Как только его затащили в шатер, он всем своим видом показал, что хочет поскорее вернуться в харттин к Офейе.

В шатре было темно и уже жарко, но он все же различил женщину с лицом, чемто напоминающим свиное рыло. В остальном она была ничего. Женщина встала и с улыбкой приветствовала их.

– Добро пожаловать, – сказала она. – Пришли узнать будущее?

Она обращалась ко всем троим, но у Мойши появилось неуютное ощущение, что она обращается к нему одному.

– Прелестная госпожа, – сказала шиндай, – пожалуйста, возьмите эту колоду карт и перетасуйте, как желаете.

Чиизаи взяла колоду, перевернула рубашками вниз и одну за другой просмотрела карты. Все они были без рисунка.

– Не вижу, как они могут чтонибудь сказать, – промолвила она, но сделала, как просила шиндай. Затем отдала ей колоду.

Шиндай взяла карты в правую руку лицом вниз. Левой рукой сняла верхнюю карту и перевернула ее. На ней оказалось изображение птицы.

– Ага, – сказала шиндай. – Вы, того гляди, отправитесь в долгое и трудное путешествие.

Эрант рассмеялся.

– Ты малость опоздала, шиндай. Эта госпожа только что прибыла из такого плавания.

– Тем не менее, – твердо ответила шиндай, – карты показывают путешествие. А будущее – это не только что свершившееся.

Она сунула карту под колоду лицом вниз и перевернула следующую. На ней была статуя полуодетого мужчины, расположенная очень странно, среди леса.

– Это вам поможет.

– Что? – спросила Чиизаи. – Статуя?

– Статуя – символ мастерства и красоты.

Шиндай снова достала карту. Трудно было разобрать рисунок – чтото вроде черной пиктограммы на черном же фоне. Но теперь, когда шиндай протянула руку, на карту упал свет, черное исчезло, словно прилив отхлынул, и остался только черный строгий рисунок. Человеческий череп.

– Смерть! – выдохнула Чиизаи.

– Ну, это уж… – начал было регент, думая, что все уж слишком далеко зашло и что с его стороны было глупостью доводить до того, чтобы его гостья испугалась этой шарлатанкишиндай.

– Нет, госпожа, не смерть, – перебила его шиндай таким тоном, который не позволил ему вновь вмешаться в ее работу. – Скорее всего, не смерть. Это то, что мешает вам. Мужчина. Мужчина, который захочет вашей смерти. – Все в шатре слышали, как она подчеркнула это слово.

– Захочет?

– Да, – кивнула шиндай. – Сейчас он даже не подозревает о вашем существовании.

– Тогда почему он захочет убить меня?

– Вот этого, госпожа, я вам сказать не могу. – Теперь руки шиндай были неподвижны.

– Да? – спросила Чиизаи.

– Да. Я показала вам Трех Служителей. Они управляют ближайшим будущим.

Чиизаи обернулась к Мойши:

– Теперь ты.

Он было воспротивился, но Эрант, перехватив его взгляд, еле заметно, но решительно покачал головой. Мойши, не сказав ни слова, взял колоду и перетасовал ее быстро и небрежно. Ему хотелось поскорее покончить с этой чепухой. Он протянул колоду шиндай.

Она показала первую карту. Солнце. Шиндай прокашлялась. Казалось, она была несколько испугана.

– Это символ Цели. Должна сказать, что прежде я никогда не встречала цель в обличье Первого Служителя. Очень необычно. Похоже, это обозначает великие перемены.

Вторая карта – совершенно черный фон. Как прежде у третьей карты Чиизаи, он превратился в белый, более привычный. В центре карты проявилось черным нечто вроде носилок, а на них обрисовалась женская фигура в белом.

– Это твой помощник.

– Труп? – Мойши чуть не рассмеялся ей прямо в лицо.

– Прошлое, – ровно проговорила шиндай, вынимая третью карту.

На сей раз они все услышали ее короткий изумленный вздох.

Третья карта была пустой.

– Ничего, – удивилась Чиизаи. – Чудеса!

– Нет, это не ничего, – сурово сказала шиндай. – Это – все.

– Все? – хмыкнул Мойши. – Но это же невозможно.

– Может, и так, – согласилась шиндай. – Но именно это показывает Третий Служитель.

Эрант порылся в кошельке, выудил серебряную монету и положил ее в руку шиндай, но она покачала головой.

– Нет, господин, за это я не могу взять награды. Это мой подарок вот этой чете, – она глянула на Мойши и Чиизаи.

– Ты ошибаешься, шиндай, – ответил Мойши. – Мы не супруги.

– Если я ошибаюсь, господин, то нижайше прошу прощения. Но все равно платы я не приму. – Она сунула монету регенту в кошелек с ловкостью карманника. – Доброго вам всем дня, – поклонилась она. – Доброго дня.

После душного шатра все цвета, запахи и шумы портовой части Шаангсея нахлынули на них приливной волной.

– Надеюсь, – сказал Эрант, – что ты смотришь на эти предсказания как…

Мойши остановился, прислушиваясь. Он увидел гонцакубару, крутившегося в сутолоке порта. Тот налетел на грузчика, сбил его с ног, перепрыгнул через импровизированный лоток торговца орехами. Похоже, что он направлялся прямо к ним, к причалу Трех Бочек. Мойши он показался знакомым, и в это момент кубару его увидел. Он явно узнал Мойши, поскольку резко повернул от пристани и побежал к ним. Он закричал, сбил двух кубару, мешки с рисом полетели в толпу, зерно посыпалось наружу. Вслед ему понеслись злые крики.

Кубару не обращал внимания. Он подбежал к Мойши.

– Скорее, идемте! – Он говорил на местном диалекте, да еще и заглатывал окончания слов, задыхаясь, так что его нелегко было понять. И все же суть улавливалась легко. – Идемте! Скорее!

Теперь Мойши узнал кубару, и ему показалось, будто его ножом пронзили. Кубару уже тащил его за собой, но Мойши не нужно было подгонять. Без единого слова он бросился вслед за кубару вдоль по набережной.

– Что стряслось? – Чиизаи повернулась к регенту. Эрант был бледен как смерть, поскольку он тоже узнал кубару.

– Боюсь даже предположить, Чиизаи. Идем со мной. – Он взял ее под локоть левой рукой и повел по ближней к суше стороне пристани. Там он подозвал пробегавшего рикшу, подсадил Чиизаи в повозку и дат рикше адрес.

– Гони по улицам, – сказал он кубару. – Мы спешим.

Ллоуэн встретил Мойши в дверях харттина. Он словно постарел, и руки его дрожали.

– Не могу и представить, как это все случилось, Мойши, – сказал он прерывающимся голосом. – Утром было столько дел. Такая неразбериха! – Он печально покачал головой. – Но прощения мне нет. Это все моя вина.