Анна Алмазная - Давай поиграем

   А если найдут, то ей не поздоровится - "ограничивать чью-то свободу" категорически нельзя. Что если заклинание найдут, то Игну на годы запрут в храме, до тех пор, пока она "не осознает всю тяжесть своего проступка". Если она использует заклинание и ее поймают... то Игну могут лишить дара и выгнать с позором из Виссавии, а этого она не переживет. Но и жить без Ларила, без его мягкой улыбки, теплых глаз, Игна не могла...

   Потому и томилась сколько лун, не спала ночами, плакала в подушку, сомневалась, потому и решила поддаться на уговоры брата и пойти "посмотреть на кассийцев".

   Может, не так страшно оно, изгнание?

   Может, не такие уж кассийцы и звери, как рассказывает мать?

   - Боюсь, - прошептал за спиной брат, в одно мгновение став из "настоящего мужчины" хнычущим мальчиком.

   - Постарайся сойти с тропинки. Только тихо.

   Игна услышала, как зашуршали кусты. Как тихо всхлипнул брат, наверное, попав в проклятый ежевичник. И сама сделала шаг в темноту, почему-то зная, что не успеет, и даже желая не успеть.

   Если это виссавиец, то ей ничего не грозит, кроме долгого разговора с учителем. Если это кассиец... она очень хочет увидеть кассийца. Настоящего. Кого-то, кто никогда бы не осудил ее страсть к Ларилу.

   - Кто тут?

   Мужчина. Сердце Игны дрогнуло. Кассиец. Виссавиец бы и в темноте ее узнал...

   В воздухе засветилось что-то, похожее на маленькую звездочку, звездочка разрослась, и Игна зажмурилась, боясь даже пошевелиться. Что-то хрустнуло рядом. На Игну дохнуло запахом мужского пота и чего-то еще, чуть пряного, приятного. Чужие, холодные пальцы коснулись подбородка, мягко заставляя девушку повернуть голову, и только тогда Игна решилась открыть глаза.

   - А ты хорошенькая, - присвистнул немолодой и лысоватый мужчина. От его сладкого, приторного голоса Игне стало почему-то не по себе. - Виссавийка. У меня никогда не было виссавийки.

   - Пусти, - пыталась прошептать Игна, но голос предательски захрипел. - Пусти...

   - Куда же тебя такую хорошенькую пустить, да на ночь глядя? - рука незнакомца легла Игне на грудь и от прикосновения ее передернуло. - Да пущу, пущу, не волнуйся, только чуть позднее...

   - Доброй ночи, Ферин, - холодный голос заставил Игну вздрогнуть. Скосив глаза, она увидела за спиной Ферина неясную фигуру. - Вижу, что вы слегка заблудились, мой друг. Буду рад проводить вас в замок.

   - А если я скажу, что не заблудился, Арам? Что желаю встретиться с вождем?

   Арам, советник вождя, которого уважал даже строгий отец. И Игна замерла, боясь шевельнуться, она уже и не знала, что лучше: липкие, холодные пальцы кассийца или холодный, незнакомый тон советника. Никогда ранее она не слышала, чтобы мужчины с кем-то так разговаривали.

   - Тогда я повторю свой ответ - вождь не желает этой встречи. А я не желаю, чтобы вы выходили из замка.

   - А как вы мне запретите?

   - Я ничего запрещать не буду. Если вы решите еще раз покинуть стены моего замка, я расскажу принцу, что вы настаиваете на тайной встрече с вождем, а также плутаете по лесу в поисках невинных виссавийских девушек. Или же вы перестанете упрямиться, и мы забудем о данном инциденте. Вы мой гость, я не желаю неприятностей.

   - Я тоже их не желаю, - смирился Ферин, отпуская Игну и оборачиваясь к Араму. Девушка пошатнулась, потом вдруг рванула в темноту, не обращая внимания, как в кровь раздирает ноги о ежевичник. Теперь она знала, что это такое "ограничивать чью-то свободу".

   Выдернув из-за пазухи листок бумаги, она порвала его в клочья и вздрогнула, когда услышала за спиной тихий шепот брата:

   - Ты в порядке?

   - Да... возвращаемся домой. Хочу поговорить с целителем душ. И не смей приближаться к кассийцам, слышишь!

   - Хорошо, сестренка, - брат вдруг прижался к Игне. - Ты только не кричи больше, слышишь? Не дрожи... не плачь... все сделаю, как скажешь...

Глава одиннадцатая

Разговор

   Проснулся Рэми на закате. В лицо дохнуло свежим воздухом, окно было распахнутым, и сквозь него проникали окрашенные красным солнечные лучи.

   - Ты прав, она красива, - мечтательно сказал стоявший у окна Мир. - Твоя Виссавия и в самом деле красива. И теперь мне кажется, что ты... брат, прости - дурак. Отказаться от такого...

   Рэми ничего не ответил. Он сел на кровати, спустив на пол босые ноги и потянулся за стоявшей рядом на столике чашей. Как ни странно, в чаше было не обычное питье Тисмена, а тот самый напиток, которым недавно угощал Рэми Арам. Эльзир...

   - Почему мы не в Кассии?

   Рэми не надеялся, что Мир ответит. Но принц опять оказался разговорчивым. В который раз. Виссавия действительно меняет людей? И в самом деле меняет... как вода сочится она сквозь пальцы и сглаживает углы... зачем?

   - Потому что я передумал.

   - Почему ты приказал меня оглушить?

   Ответа не последовало. Принц отошел от окна, опустился рядом на кровать и вдруг сказал:

   - Знаешь, я даже не ожидал, что вы - такие.

   - Какие такие? - не понял Рэми.

   - Странные. Сегодня я прочитал книгу об Акиме. Знаешь, кто такой Аким? В Кассии его почитают, как героя, а никто так и не удосужился сказать, что это был мальчик. Полукровка. Наполовину кассиец, наполовину виссавиец. Знаешь, как у нас относятся к незаконнорожденным полукровкам?

   Рэми знал. Делают рабами, сдают в храм или, что еще хуже - в дом смирения, в качестве "сладких мальчиков" для развлечения арханов.

   - В твоем возрасте, Рэми, у него уже был сын... Арам. Ты, со своей силой, так и не смог одолеть слуги Шерена, а он отправил в другой мир самого демона.

   - Это все написано в книге?

   - Все в книге не написано. Чувствую, что должно быть там нечто большее. Твой дядя... о нем там тоже много написано. В один день он потерял и родителей, и старшего брата. Знаешь, что такое для мага - семья?

   - Думаешь, он обо мне помнит?

   - Думаю, что если он о тебе узнает, то ты и шагу более не сделаешь из Виссавии. На его месте я поступил бы точно так же. Воздух моей страны, боюсь, излишне губителен для вас, утонченных созданий.

   Рэми хотел возразить, что он вовсе не "утонченное создание", но взгляд его вдруг упал на полускрытое тонкой тканью зеркало. В отражении, среди богатого убранства комнаты, Рэми различил две сидящие на кровати фигуры. Одну тонкую и гибкую - его. Другую...

   Сравнив себя с не слишком-то мускулистым другом, Рэми понял, как он на самом деле смотрится на фоне кассийских мужчин. Как подросток. Наверное, и ведет себя - как подросток. Глупо.

   - И боишься этого? Или надеешься, что я... что я наконец-то тебя избавлю от ноши?