Александр Гарин - Замок на болотах (СИ)

   Внизу, у самого подножья лестницы в башню, загремело, словно кто-то выронил тяжелую алебарду. То стражник, раскрыв глаза, от неожиданности выпустил оружье из ослабевших рук. Звонко, точно окончательно прогоняя многовековой сон, затявкала собачонка.

   Разбойница завертела головой, вслушиваясь в нарастающий по всему замку гул.

   Просыпались вельможи. Собаки с наслаждением потягивались гибкими, поджарыми телами. На мощеном дворе ржали и фыркали кони. Со скрипом выпрямлялись согнутые спины, и повар на кухне, наконец, отвесил замешкавшемуся поваренку затрещину.

   Отовсюду слышался гул удивлённых голосов. Дамы обнимали друг дружку, охали, рассматривая измявшиеся ото сна платья и прически. Мужчины сдержанно здоровались, обмениваясь рукопожатиями - замок снова был полон жизни.

   - Кажися, пронесло, - тихо, так, что сама едва расслышала, буркнула Каля, разглядывая принцессу.

   Казимир помог той твердо встать на ноги, и сейчас поддерживал её, не отрывая взгляда от нежного, красивого лица. Живая и теплая, девушка выглядела точно невесомая дымка над утренним озером, полным кувшинок.

   - Благодарствуй, славный рыцарь, - с улыбкой сказала красавица, прикладывая ладонь к сердцу. - Прошу, поведай - как зовут тебя, моего избавителя? Я - Славяна, дочь короля Стреха и Радовиды, и твоя вечная должница. Кабы не ты, вовек не избавиться нам всем от заклятья черного!

   Казимир хлопнул глазами. Злоба его вытеснилась другим, уже почти забытым чувством стесненности и неловкости - за свою грязную запыленную дорожную одежду, за горелые отшметки плаща, спаленного драконом, нечистые руки и лицо, даже за Калю, в обществе которой он явился перед благородной дамой. Да, не спящая девушка выглядела совершенно по-другому. Молодой комес давно забыл, что значит быть рядом с хорошо воспитанной и юной красавицей благородных кровей. Воистину, не так он себе это представлял, когда, повинуясь скорее приступу раздражения, нежели здравого смысла, приложился к этим невинным губам.

   Рыцарь пал на колено, как и полагалось в таких случаях, и поднес хорошенькую руку юной красавицы к своим губам.

   - Для меня честь называть себя вашим избавителем, и честь незаслуженная, - странное дело, пребывание рядом со Славяной вмиг очистило речь от той самой простонародной скверны, от которой он все никак не мог избавиться, ведя беседы с Калей. - Я - Казимир Выжский, сын князя Золтана Выжского, ныне покойного. Замок ваш, судя по виду, много веков стоял в запустении в землях, что давно считаются принадлежащими моей семье. Лишь случайно набрели мы на него. Но если потребуется... мы можем обговорить с вашим батюшкой границы его владений. Уверен, мы договоримся, как добрые дворяне, будя он пожелает присоединиться к моим вассалам.

   От девушки исходил едва приметный чарующий запах благовоний. Странно, что он не замечал его раньше. А может, это был запах самой ее кожи? Больше всего Казимиру хотелось сейчас вскочить и заключить красавицу в объятия. Осознав свои желания, молодой комес опустил голову пониже, словно юная принцесса могла прочесть его мысли. И тут же его обожгло, как огнем. Каля! Уж она-то его мысли прочесть могла! Ей для этого даже не обязательно заглядывать ему в лицо. Дух и демоны, нужно представить принцессе и ее. Но как?

   Принцесса, однако, выручила его сама.

   - А это? - спросила она, кивком указывая на мрачную Сколопендру.

   Та стояла подле стены, разглядывая поднимающегося с колен Казимира и Славяну со знакомой шляхтичу наглой ухмылкой. И языком молола как всегда справно, не дав комесу ни слова молвить в ответ.

   - Я, милсдарыня Славяна, его благородной милости Казимира, проводница, - смиренно опустив голову, проговорила Каля.

   Казимир поднял брови. Уж больно елейный голосок был у Сколопендры, и глаза прятала она неспроста. Вряд ли углядела чего занятного на неметеном полу.

   - Вот как? - также удивленно вздернув бровь, переспросила Славяна, вновь обращаясь вниманием к рыцарю. - Тогда прикажи, благородный Казимир, пусть идет за нами. Нам надо спуститься вниз. Я так давно не видела родителей! Да и тебя, мой спаситель, нужно представить двору. Тебе мы обязаны жизнью, - тонкие, прохладные пальцы Славяны легли на предложенную руку комеса. - Будет неправильно так долго держать их в неведении, - прибавила она, доверчиво улыбаясь Казимиру и увлекая того к выходу из башни.

   Мрачная, кусающая губы Каля увязалась вслед за ними.

   ***

   Сколопендра стояла поодаль от трона, исподлобья оглядывая двор древнего короля Стреха. Казимира, появившегося в пиршественной зале под руку со Славяной, царственные мать и отец все не отпускали от себя. Толпа оттеснила разбойницу почти к самой стене. Кале пришлось, непочтительно толкаясь локтями, прокладывать себе путь среди спин в шелках.

   В первый миг, увидав родную дочь живой и невредимой, королева, испустив надрывный возглас, кинулась на шею Славяне, обнимая и целуя её. Король, величавый и седовласый, не скрывал слез радости. Плакали и вельможи. Дамы промокали глаза кружевными платочками, мужчины хмурили брови, кусали усы или же отворачивались, выбирая попавшую в глаз соринку.

   На Казимира, скромно ожидавшего рядом, обрушился целый поток восхвалений. Король Стрех, зажав обеими ладонями руку рыцаря, привлек Казимира к себе на грудь, тепло обнимая. Радовида, венценосная матушка Славяны, расцеловала шляхтича, точно сына родного. Вельможи с поздравлениями и благодарностями подходили один за другим, пока принцесса, оторванная от Казимира никак не нарадующимися родителями, торопливо рассказывала о своем пробуждении.

   Наконец, обняв мать и отца, Славяна подошла к шляхтичу и, встав рядом, положила руку на его предплечье, ничуть не стыдясь грязной одежды рыцаря.

   Король Стрех, сев вместе с Радовидой на троне, с улыбкой смотрел на молодого комеса.

   - Дорогой отец и матушка, - нежным, чистым голосом заговорила Славяна. - Благородный Казимир проделал долгий путь, а мы в нашей радости совсем забыли дать ему отдых с дороги. Прошу вас, благословите нас перед пиром. А завтра, - с ясной улыбкой, повернувшись к Казимиру, прибавила Славяна, - дайте нам перед свадьбой родительское благоволение.

   Сколопендра, как протискивалась меж дворян, так и замерла. Затем, вдвойне споро работая локтями и нещадно оттаптывая изукрашенные драгоценными камнями подолы платьев и туфли вельмож, ринулась сквозь толпу.