Майкл Муркок - Бык и копье
– Я отдал его Гофанону. Можешь считать, что, не имей я при себе рога, ты бы не получил то, что тебе нужно.
– Гофанону? Мой рог у Гофанона?
Взгляд Калатина похолодел. Он прищурился.
– Да.
Корум решил больше ничего не объяснять. Он ждал, что скажет Калатин.
– Ты снова передо мной в долгу, вадаг, – наконец произнес волшебник.
– Да.
Теперь колдун говорил спокойно и взвешенно. Когда он замолчал, то расплылся в неприятной улыбке.
– Ты должен что-нибудь отдать мне, чтобы возместить потерю рога.
– Что ты хочешь? – Корум начал уставать от бесконечной торговли. Он хотел поскорее сесть в седло, покинуть гору Мойдел и как можно скорее вернуться к Каэр Малоду.
– Я должен что-то получить взамен, – сказал Калатин. – Надеюсь, ты это понимаешь?
– Скажи мне, что именно, колдун.
Калатин осмотрел Корума с головы до ног, как фермер, покупающий лошадь на рынке. Протянув руку, он пощупал ткань плаща, который Корум носил под меховой одеждой, полученной от мабденов. То был вадагский плащ Корума красного цвета, легкий, выделанный из тонкой шкуры животного, некогда обитавшего в другой плоскости, но даже и там уже не существовавшего.
– Думаю, что твой плащ, принц, обладает большой ценностью.
– Никогда не оценивал его. Меня узнают по плащу. У каждого вадага есть такой.
– Значит, он не представляет для тебя ценности?
– Ты хочешь получить мой плащ? В обмен за утраченный рог? Тебя это устроит? – В голосе Корума звучала нотка нетерпения. Он не испытывал симпатии к волшебнику. Тем не менее принц понимал, что с моральной точки зрения был неправ. И Калатин это тоже понимал.
– Если ты считаешь, что это честная сделка.
Корум откинул мех и стал расстегивать перевязь, чтобы избавиться от пряжки, которая скрепляла плащ на плечах. Странно было расставаться с вещью, которая так долго служила ему, но Корум не испытывал к ней каких-то особых чувств. Другая одежда достаточно хорошо согревала его. И у него не было нужды в алом плаще. Он протянул его Калатину.
– Бери, колдун. Теперь мы рассчитались.
– Именно так, – сказал Калатин, наблюдая, как Корум вешает на пояс оружие и садится в высокое седло. – Желаю тебе счастливого пути, принц Корум. И остерегайся псов Кереноса. Ведь теперь у тебя нет спасительного рога.
– И у тебя тоже, – сказал Корум. – А что, если они нападут на тебя?
– Сомнительно, – загадочно произнес Калатин. – Сомнительно.
Корум двинулся вниз по утонувшей дороге и вошел в воду. Он не оглядывался на волшебника Калатина. Он смотрел прямо перед собой, на занесенную снегами землю и не испытывал облегчения от мысли о предстоящем ему возвращении к Каэр Малоду, но был рад покинуть гору Мойдел. Принц держал копье Брийонак в левой руке, выкованной из серебра, а правой управлял конем. Вскоре он добрался до материка, и его дыхание, смешиваясь с дыханием коня, клубами пара густело в холодном воздухе. Он держал путь на северо-запад.
И когда Корум углубился в мрачный лес, ему на мгновение показалось, что он слышит звуки арфы, полные печали.
Глава вторая
Идут Фои Миоре
Всадник сидел верхом на животном, которое мало чем напоминало лошадь. Оба они были странного бледно-зеленого цвета, и никаких других оттенков не существовало. Копыта животного были в снегу, и снежные завалы высились по обе стороны его. Бледно-зеленое лицо всадника казалось совершенно неподвижным, словно замерзшим. В его бледно-зеленых глазах стоял холод. В руке он держал бледно-зеленый меч.
Появившись недалеко от Корума, который успел выхватить свой меч, всадник внезапно остановился и крикнул:
– Ты ли тот, кто, как они думают, спасет их? Мне ты кажешься больше человеком, чем богом!
– Я и есть человек, – спокойно сказал Корум. – И воин. Ты бросаешь мне вызов?
– Тебя вызывает Балар. Я всего лишь его орудие.
– Значит, Балар не хочет лично выйти против меня?
– Фои Миоре не скрещивают оружие со смертными. Чего ради им это делать?
– Для столь могущественной расы Фои Миоре слишком пугливы. Что с ними делается? Неужели они слабеют из-за пожирающих их болезней, которые в конце концов покончат с ними?
– Я Хью Аргех, некогда обитавший в Белых скалах, что за Карнеком. Когда-то там жил мой народ. Теперь остался только я. И служу Балару Одноглазому. А что еще мне остается?
– Служить своему народу, мабденам.
– Мой народ – это деревья. Сосны. Они сохраняют жизнь нам обоим – моему коню и мне. Сок в моих жилах, мою жизнь поддерживают не еда и вода, а земля и дожди. Я Хью Аргех, брат сосен.
Корум с трудом мог поверить словам, которые произносило это существо. Когда-то, может, он и был человеком, но сейчас изменился – точнее, его изменило колдовство Фои Миоре. Уважение Корума к могуществу Фои Миоре возросло.
– Готов ли ты спешиться, Хью Аргех, и принять вызов – меч против меча? – вопросил Корум.
– Не могу. Когда-то я так и дрался. – Голос у всадника был совершенно безмятежен, как у ребенка. Но глаза оставались пустыми, а лицо бесстрастным. – А теперь я должен пускать в ход хитрость, забыв о чести.
Хью Аргех снова рванулся вперед и занес меч, готовый обрушить его на Корума.
Прошло не меньше недели, как Корум расстался с горой Мойдел, – неделя леденящего холода. Он промерз до костей и окоченел. Его глаза слезились, ибо не видели ничего, кроме снега, так что он не сразу увидел бледно-зеленого всадника на бледно-зеленом животном, который несся к нему через белую пустошь.
Нападение Хью Аргеха было столь стремительным, что Корум едва успел отразить мечом первый удар. Пролетев мимо него, Хью Аргех развернулся для новой атаки. На этот раз Корум был готов к ней, и его клинок поразил Хью Аргеха в руку, а меч противника лязгнул о нагрудник Корума и едва не выбил из седла вадагского принца. Корум, по-прежнему державший в серебряной руке копье Брийонак, ею же схватился за поводья всхрапнувшего коня, который, утопая в плотном снегу, все же успел развернуться, чтобы встретить очередную атаку.
Какое-то время оба вели такой бой, и никому из них не удавалось пробить оборону другого. Дыхание Корума вырывалось изо рта густыми клубами, но ни облачка не было заметно у губ Хью Аргеха; этот бледно-зеленый человек не выказывал никаких признаков утомления, хотя Корум устал так, что едва держал рукоятку меча.
Коруму было ясно, что Хью Аргех видит его усталость и всего лишь ждет, когда противник выбьется из сил окончательно, чтобы быстрым выпадом меча покончить с ним. Несколько раз Корум пытался перейти в наступление, но Хью Аргех кружил вокруг него, уклонялся и ускользал, парируя удары. Наконец окоченевшие пальцы Корума выронили меч, и из уст воина вырвался странный шелестящий смешок, словно ветер пробежал в листве, и он в последний раз рванулся к Коруму.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});