Кристофер Сташефф - Маг и кошка

Странники ехали верхом на верблюдах и вели в поводу еще несколько верблюдов, навьюченных товарами. И люди, и животные, естественно, напугались, увидев над головами дракона. Теперь караван остановился, и странники уставились на Мэта. На них были длинные белоснежные муслиновые балахоны и широкие штаны. Такая одежда более или менее хорошо защищала от солнца, была просторна и легка.

— Мир вам! — крикнул Мэт, поднял руку и решил, что будет вести разговор на языке Мараканды.

— Мир и тебе! — ответил седобородый старик, подняв руку в ответ.

— Я ищу девушку.

— Кто в твоем возрасте не ищет? — хмыкнул старик, и возле его глаз залегли смешливые морщинки.

Мэт усмехнулся:

— Не в том смысле. Я ее учитель, а она исчезла.

— Не пришлась по душе твоя наука? — спросил с улыбкой молодой караванщик.

Только этого Мэту не хватало — целый караван юмористов.

— Похоже, она решила, что выучилась всему, чему хотела, вот и ушла. Может, она и вправду усвоила всю мою науку, но все равно я за нее волнуюсь. Вы не видели в этих краях одинокую девушку?

— Не видели, — ответил молодой караванщик. — А то бы заметили.

— Вот-вот, заметили бы — и только, — сказала молодая женщина, встала рядом с ним и одарила взглядом, острым, как клинок. — Если, конечно, хотели бы спокойно спать по ночам.

— Не тревожься. — Молодой человек сжал руку женщины. — Я бы, скажем, ее заметил, а потом тебя бы позвал, чтобы ты с ней поговорила — вот и все.

Взгляд женщины стал более сдержанным, но все равно было видно, что она сердится.

Мэту тоже стало неловко. Он думал о том, что со стороны Балкис было бы большой глупостью странствовать в обличье хорошенькой девушки.

— С ней была зверушка, — сказал он. — А кошку вы, случайно, не встречали?

— Кошку? — изумленно переспросил молодой караванщик.

— Да, — кивнул Мэт, собрался было сказать, какого цвета кошка, но сообразил, что не знает, во что была одета Балкис в ночь похищения. Он очень надеялся, что ее ночная сорочка была не синей, не лиловой и не зеленой. — Ну, знаете… Это такое маленькое пушистое животное с длинным хвостиком, с усиками, коготки выпускать умеет…

Свои пояснения Мэт сопроводил пантомимой. Кочевники смотрели на него так, словно он был сумасшедший.

— В этих краях кошке бы туго пришлось, — сказала Мэту молодая женщина.

Женщина постарше согласно кивнула:

— Тут и не поохотишься, и воды почти совсем нет.

Что ж — в этом Мэт немного сомневался: с вышины он видел кое-где заросли колючего кустарника, а под ними почти наверняка водились мыши, знавшие, как докопаться до воды, которой питались растения. Но спорить с местными жителями он, конечно, не собирался.

— Если встретите ее, не могли бы вы взять ее с собой?

— Кошку или девушку? — спросил другой молодой кочевник.

— И ту, и другую, — ответил Мэт. — А я еще поброжу, а потом, быть может, снова с вами встречусь.

— Не сомневайся, я ей помогу, — пообещала молодая кочевница но на всякий случай снова сердито взглянула на своего парня.

— Мы все поможем — все женщины, — поддержала ее та, что была постарше.

— Спасибо вам, — улыбнулся Мэт. — Буду вам очень признателен. Доброго пути.

Он помахал караванщикам рукой и, развернувшись, тронулся в обратный путь, к Стегоману.

— Берегись, путник! — крикнул ему вслед седобородый. — Тут недавно дракон пролетал.

— Ладно, буду посматривать по сторонам, — обернувшись, отозвался Мэт. — Спасибо, что предупредили.

— А это, случаем, не твой дракон?

— Мой? Да нет, мы с ним просто приятели. Он не опасен, но вы на всякий случай будьте поосторожнее.

Мэт зашагал к Стегоману, точно зная, что кочевники смотрят ему в спину.

С каждым днем Антоний и Балкис спускались с гор все ниже и ниже. Полуденное солнце пригревало все сильнее, но по ночам все еще было холодно. К концу недели они наконец добрались до равнины, и эта равнина оказалась пустыней. Зимой здесь днем было тепло, но не слишком жарко, и все же Балкис сняла свой теплый плащ, перебросила его через плечо, а чтобы он не спадал, подпоясалась длинным шнуром, к которому была прикреплена ее маленькая торбочка.

— Берегись лучей солнца, — предупредил ее Антоний. — Они могут обжечь кожу.

— Я не боюсь солнца, — ответила Балкис. — Оно — мой летний друг. — Она сомневалась, что зима в Центральной Азии суровее аллюстрийского лета. Под аллюстрийским солнцем ее золотистая кожа становилась бронзовой. — А вот у тебя кожа бледная — тебе опаснее.

— У меня капюшон есть, — отозвался Антоний и натянул капюшон. — Одежда у меня, правда, шерстяная, жарковато в ней, но как только мы встретим каких-нибудь караванщиков, я попробую выменять у них хлопковую рубаху и штаны. — Он вытащил из кармана блестящий камешек. — Вот такие камни мы порой находим в горных ручьях. Сгодится для того, чтобы что- 'Щ нибудь купить.

Балкис взглянула на камешек и вытаращила глаза. Это было золото.

— Верно, — вымолвила она. — Этого хватит, чтобы купить одежду нам обоим, да еще на дюжину останется.

— И все — за такой маленький камешек? — Антоний нахмурился. — Жаль, что они не попадаются нам чаще. Тогда бы мои братья смогли бы наконец отдохнуть от тяжелых трудов. — Но вот он просиял. — Ну да ладно! Быть может, нам еще удастся купить еды и воды за этот камешек!

Балкис уже готова была сказать, что за воду платить глупо, но вспомнила, что во все стороны вокруг простирается пустыня.

— Да разве здесь кто-нибудь поделится водой — хоть и за золото? — спросила она.

— Бывает, что привозят большие бурдюки на продажу, и вода здесь стоит недешево, — ответил Антоний. — Но те, кто знает, где искать, найдут воду и тут.

Балкис удивленно посмотрела на юношу, но вспомнила его рассказы.

— Ах да, ты же говорил, что бывал здесь раньше.

Антоний кивнул:

— В жаркие месяцы мы приводим сюда скот и привозим зерно и продаем караванщикам. Не так далеко от дома — всего несколько миль, но все же мы кое-что знаем о жизни в пустыне.

Балкис очень смутно помнила о том, как в детстве путешествовала с караваном. Но никакого особого опыта ей те странствия не дали — правда, тогда она пребывала в кошачьем обличье.

— Ну и как же мы продолжим путь?

— Идти будем ночью, — усмехнулся Антоний. — А теперь пойдем, я покажу тебе пещеру, где наше семейство находит приют, когда мы оказываемся здесь.

Он повернулся и был готов идти, но Балкис придержала его за рукав.

— А им не придет в голову тебя там искать?

— Ты вправду думаешь, что они станут меня искать? — спросил Антоний с невеселой усмешкой. Казалось, он был готов к любым ударам судьбы.

У него был такой обреченный вид, что Балкис, не задумываясь, воскликнула: