Андрей Смирнов - Безумная роща

– А велика ли твоя Сила? – Усмехнулся Гасхааль. – Я слышал, ты изучаешь здесь какие-то настенные письмена и рисунки – но разве Обладающему Силой пристало заниматься подобной ерундой? Разве годится подобным нам жить в хижинах дикарей и делить с ними ложе и стол?

– У тебя своя магия, братец, у меня – своя, и не думаю, что мне потребуется много времени, чтобы Прочитать твою Силу.

– Что ж, попробуй, – ответил Гасхааль, все еще пренебрежительно усмехаясь.

– Не стану, – покачал головой Эмерхад. – Потому что если мне это удастся, ты лишишься своей магии и станешь моим вассалом – и даже пожелав, я не смогу уже отпустить тебя и вернуть свободу.

– Пустое бахвальство.

– Меня может ждать и неудача, – легко согласился Эмерхад. – В том случае, если ты убьешь меня раньше, прежде чем я закончу изучать диалект твоего волшебства. Однако я хочу прекратить наш спор, пока он не закончился оскорблениями и не перерос в смертельный поединок. Я предлагаю тебе состязание: каждый из нас сделает какую-нибудь особенную вещь, и мы сравним их свойства. Чье искусство окажется выше, тот и победитель.

Гасхааль согласился, сказав:

– Но кого мы возьмем к себе в судьи?

– Пусть случай решит, кто будет судьей, – ответил Эмерхад. В полотняный кошель он побросал костяные таблички с различными знаками и буквами; затем он предложил Гасхаалю наугад выбрать несколько и бросить их на пол. Повелитель Ворон так и сделал. Таблички сложились в незнакомое ему имя, однако Эмерхад от души рассмеялся, прочитав его.

– Это имя женщины, которая грела мне постель, пока ты не заявился в деревню, – сказал он. – Что ж, посмотрим, кто из нас сумеет поднести ей лучший подарок.

Гасхааль нахмурился, поскольку такого судью нельзя было назвать беспристрастным, однако промолчал. Затем братья разошлись, уговорившись встретиться на этом же самом месте на следующий день.

Неизвестно, где провел ночь Повелитель Ворон, но Эмерхад вернулся к своей любовнице. Поначалу та ужаснулась, увидев, что тело Эмерхада скрывает необычная, похожая на вторую кожу, одежда, оставлявшая открытыми только лицо и кисти рук – да и те вдруг почему-то оказались лишены следов священной татуировки. Однако Эмерхад успокоил ее, сказав, что не является обычным человеком и от того может на время принимать даже и столь противоестественный вид, как сейчас. Затем он снял одежду, демонстрируя, что не приобрел за прошедшее время никакого тайного изъяна, который следовало бы скрывать, и снова усилием воли заставил свою кожу изменить цвет так, как будто бы на его тело была нанесена татуировка. Он предупредил женщину, что скоро должен будет покинуть ее, однако прежде ей придется разрешить спор между ним и его братом – также принадлежащим не к роду людей, но к роду могущественных духов.

Ночью, когда женщина уснула, Эмерхад встал с ложа и принялся размышлять, какой подарок ей сделать. Поскольку ему не приходило никаких идей, он заглянул в мысли женщины. Однако желания, которые читал он, и мечты ее были просты и наивны – женщина хотела стать женой великого героя, хотела, чтобы ей подчинялись ее товарки и признавали ее первенство, хотела, чтобы ее будущие дети всегда были здоровы и сыты. Узнав все это, Эмерхад встал и бесшумно вышел из дома. Неподалеку было много мелких водоемов; отыскав наиболее чистый из них, Эмерхад встал рядом, дожидаясь, пока ночной ветер не разгонит облака, закрывавшие луну. Когда это случилось (а это случилось сразу, как только он с достаточной силой пожелал этого), он быстро нагнулся и, произнеся соответствующие заклинания, схватил отражение луны. Затем он засыпал песком этот водоем, чтобы никто в одну из следующих ночей случайно не обнаружил, что из этого места исчезло всякое отражение. Дикари могли придать водоему, лишенному свойства отражать, мистическое значение, а Эмерхад не любил плодить лишние суеверия. Остаток ночи он потратил на то, чтобы огранить светящуюся сферу, которую вытащил из воды. Кроме того, он немного притушил свет сферы, чтобы тот больше не казался таким пугающим и необычным.

Когда настало утро, появился Повелитель Ворон, несший под плащом какой-то сверток. Эмерхад снова избавился от дикарской внешности, и приобрел облик, в котором вчера вел беседу с гостем. Вместе они подошли к женщине и просили рассудить спор о том, кто из них искуснее. Первым предложил свой дар Господин Знаков. Он достал сверкающую сферу, образованную из лунного отражения, и протянул ее женщине.

– Это вещь – Зеркало Судьбы, – сказал он. – Касаясь ее, ты сможешь понимать любой язык, даже язык мыслей, но это отнюдь не главное ее свойство. Обладателю сферы открывается судьба каждого, кого он видит перед собой, и судьба, рождающаяся из соединения влияния нескольких судеб. Когда я уйду, многие красивые юноши будут добиваться твоей благосклонности – благодаря этой вещи ты сможешь отыскать среди них героя, будущего вождя или того, с кем счастливо проживешь всю оставшуюся жизнь. Когда у тебя появятся дети, с помощью Зеркала ты сможешь уберечь их от опасностей, кроме того, судьбу вашего рода ты сможешь читать также легко, как и судьбу отдельных людей, а потому сможешь принимать решения, которые будут наиболее благоприятны для вас всех, и тем заслужишь великую славу и уважение.

Взяв из его руки сферу, женщина некоторое время рассматривала окружающий мир, вмиг переменившийся в ее глазах. Она видела самое ближайшее будущее, видела, куда полетят насекомые, и кого из них в скором времени съедят пауки и лягушки, видела, как качнет ветер траву через минуту; сосредотачиваясь на чем-либо одном, она могла видеть и более отдаленное будущее – видела, какие кустарники будут сожжены через год, какие дома построены, какие люди умрут на охоте, а какие – от болезней; также она видела, в какой именно день хищники растерзают их или что – несвежая пища, плохая вода, воспалившаяся рана – станут причиной их болезни.

– Взгляни теперь на мой дар, – в свою очередь промолвил Гасхааль и развернул принесенный сверток. Это оказалось черное, блестящее, звенящее на ветру, будто сделанное из железа, оперенье – однако оно было легким и тонким и могло складываться, подобно самой обыкновенной ткани.

– Надень это, и ты приобретешь нечто большее, чем могла мечтать.

Женщина накинула на себя оперенье и тут же превратилась в удивительное существо – полуженщину-полуптицу, с кожей прочнейшей, чем самый лучший железный доспех. Много удивительных свойств таило в себе это оперенье, о которых Гасхааль тут же поспешил поведать женщине: в облике полуптицы она могла летать по небесам быстрее всех ветров, жить под водой, убивать когтями огромных хищников и искусных воинов, и совершать еще многое, подобное тому. Эмерхад улыбался, слушая его речи: теперь он был уверен в своей победе. К чему этой женщине необычные свойства, которые даст ей волшебное оперение? Не того она желала, и, конечно же, она предпочтет его подарок подарку Повелителя Ворон. Однако Эмерхад не учел, что и желания могут меняться, подобно тому, как стираются написанные строчки и поверх них ложатся новые письмена. Не только оперенье подарил женщине Повелитель Ворон – вместе с ним он подарил ей и желание летать, и показал всю серость и безъинтересность ее прежнего существования, и приоткрыл завесу обыденности, скрывающую чудеса и различные удивительные вещи. Одев оперенье, женщина изменилась – и испугалась, что станет прежней, забудет обо всех чудесах и никогда больше не прикоснется к ним. Поэтому она выбрала подарок Гасхааля.