Анна Бессонная - Осколки миражей

— Кажется, сегодня нас ждет двойной праздник вместо одного! — прощебетала мнимая сестра.

Элейн вопросительно хмыкнула, перебирая платья. Меньше всего ей хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Пожалуй, бежевое подойдет. И поменьше украшений.

— Вечно ты одеваешься как старуха, — оценила ее выбор Нейтин. — Говорят, что во дворец переезжает Л'Аррадон! Он будет здесь жить, представляешь! Это праздник получше юбилея принца! Интересно, гарем он тоже привезет?

— Не хватало здесь только гарема… — буркнула Элейн, застегивая сложную конструкцию из ремешков спереди. — А что заставило его сюда переселиться?

— Откуда я знаю? — "сестра" была явно недовольна, что разговор не переключился на обсуждение достоинств главного угларского колдуна. — Он будет здесь! Как хочется посмотреть на него… Вот бы он тоже участвовал во всех наших балах и прогулках!

Элейн тяжело вздохнула. Балы и прогулки, кто бы сомневался. Л'Аррадон явно едет сюда, чтобы лучше контролировать Круг Кервелина, в котором, как думают и король, и его колдун, начались измены. Видимо, Кервелин считает, что не справится с ними в одиночку без магического вмешательства. Плохо. Отвратительно.

Теперь придется быть в разы осторожнее.

Странное это ощущение — сидеть на балконе со стеклянной крышей и слышать, как по ней барабанит пожирающий разум дождь. Знать, что все надежно закрыто и ни одна капля не проникнет сквозь преграду, но в то же время видеть подсвеченные единственной лампой искорки так близко и…

— Кому пришло в голову обустраивать такой балкон? Зачем он нужен? — нервно спросила София, когда Итилеан только привел ее сюда, вызвав вечером с кухни запиской. Чем немало удивил. Еще не успели остыть печи, где готовились блюда к праздничному застолью, и все придворные должны были быть на балу, открывающем сезон, а он… Наверное, что-то срочное, решила она тогда. Но при виде этого места, которое он избрал для разговора, мысли напрочь вылетели из головы от ужаса.

— А как же главный мотив половины глупостей на Земле? Пощекотать нервы… — Итилеан потянулся к крыше и с нажимом провел пальцем по стыку двух стеклянных частей купола. И хотя щелей там не оказалось, София отодвинулась подальше по жесткому дивану-скамье. Кроме этого дивана и тонкого плетеного коврика, здесь не было больше ничего. А балкон был довольно большим, размером чуть ли не с ее каморку за кухней. Обстановка в покоях Итилеана оказалась аскетической.

— К делу, — он отвернулся от дождливой бездны за стеклом и вынул из кармана какой-то листок. — У вас… на кухне не читают "Гранд-Газету"?

— Понятия не имею… — У Софии было такое чувство, будто она разговаривает с незнакомцем. Вся неуравновешенность Итилеана сегодня куда-то улетучилась. Речь была спокойной, бесцветное лицо не отражало никаких бурь, и только когда он заговорил о газете, глаза едва заметно азартно блеснули. — Сегодня в любом случае было бы не до нее.

— А жаль. В вечернем выпуске я обнаружил вот такое дивное письмо. И попало оно сюда, скорее всего, без согласования с редактором.

Он сел рядом и протянул Софии листок. Она бросила беглый взгляд на строчки.

— "Листок госпожи Вирузим"… Ничего себе!

— Похоже, вот куда ушли бумаги, украденные у короля… Да, была кража из его кабинета, это и есть та измена, из-за которой было столько шума, — кивнул Итилеан. — Слуг Л'Аррадон тоже инспектировал?

— Собрал всех, пустил какую-то магическую волну и потерял интерес, — София рассматривала копии писем, казначейский отчет и аккуратные строчки. — Так, значит, интриганы с неизвестными целями, о которых вы говорили, на самом деле пытаются подорвать авторитет короля!

— Это не самоцель. Пока еще непонятно, для чего им это нужно. Против короля периодически возникают заговоры, и я как начальник дворцовой стражи знаком с ними всеми. Но до сих пор им не хватало размаха. Были попытки убить короля, свергнуть короля — не мы первые, моя дорогая принцесса, — пока что поведение этих новых интриганов вполне укладывается в схему. Разве что никому не хватало дерзости подбрасывать свои листовки в "Гранд-Газету". Но газета гарантирует скандал, а скандал — это повод действовать для нас.

— Уже? — вздрогнула София. Почему-то ее смертельно пугало, что все может начаться немедленно. Она рассчитывала на постепенное подпаивание зельем сначала слуг, затем… других слуг, а потом… все тонуло в тумане неопределенности. Потом должна была приехать Даиз, она обещала помочь, как только под действие зелья попадет кастелян, в чьей власти было дать ей работу — теплых местечек вроде помощницы кухарки, на которое удалось пристроить Софию, обычно было не получить. А реваншисты к тому же открыто говорили о войне. Об убийстве короля. И положить этому всему начало прямо сейчас? Но…

Но ведь она для этого приехала.

— От вас требуется только дать мне одну из этих бусинок с зельем, — поморщился Итилеан. — Пока что мы не планируем ничего серьезного.

— А что именно вы планируете? Или мне об этом знать не полагается? — воинственно поинтересовалась София.

— Откровенно говоря — не полагается, — усмехнулся Итилеан. — Не поднаторевшие в интригах особы королевской крови, пытающиеся вмешиваться — это, знаете ли, серьезная помеха. Но так и быть. Все просто. Феретти подпоит зельем свои два полка, расквартированные в Кадмаре, я — королевскую гвардию и дворцовую стражу. А скандал — отличная возможность начать обсуждение и властей, и Кервелина, и сравнения Молионов и Лерринтов… и так далее. А в пылу обсуждения и под действием зелья можно и не заметить, что дискуссия свелась к пропаганде…

— Зелье может не сработать, — напомнила София.

— Если бы я был уверен, что оно сработает, то не ждал бы подходящего случая завести разговор, а лично влил бы его в глотку каждому гвардейцу, — последовал ответ.

В воцарившемся молчании стук капель прозвучал особенно резко. Порывы ветра подхватывали целые потоки воды, швыряли их о стекло, заставляя искриться в ровном свете лампы под крышей — таком странно ровном по сравнению с тем, что творилось снаружи. И правда, щекочет нервы, подумала София. Что-то в этом есть. Какое-то неестественное мрачное удовольствие.

Она перехватила взгляд Итилеана и вздрогнула. Снова это странное выражение лица, заставляющее обычно бледные черты пылать почти фанатичным огнем… Оно пугало. Умом София понимала, что он не причинит ей вреда, но подсознание при виде зловещего блеска в серых глазах громко протестовало.

— Вы разве не идете на бал? — она поспешила заполнить молчание.

— Успею. Бал — не смотр войск, — отмахнулся начальник гарнизона. — А общество прекрасных кухарок нравится мне больше.