Александр Рудазов - Сын архидемона

По-моему, он все-таки не шутит. Знать бы еще, что такое эта абляция. Рабан почему-то молчит, хотя обычно его и кляпом не заткнешь.

– Теперь давайте осмотрим. это, – задумчиво произнес Гадюкин, поворачиваясь к зомби Погонщика Рабов.

Честно сказать, я удивляюсь, как нас вообще пропустили с этим лэнговским уродом. Даже без спинных рогов он все-таки демон, мать его так! Точнее, ходячий труп демона! Да, он человекоподобен. но, е-мое, монстр Франкенштейна тоже был человекоподобен! Вы только взгляните на эту харю и скажите честно – хотите, чтобы ночью вам приснилось такое?

Знаю-знаю, у меня у самого бревно в глазу. Поверьте, я в курсе, что на конкурсе страшилищ мне всегда будет доставаться одно из призовых мест. Ну и что с того? Я, по крайней мере, гармонично сложен и для яцхена очень даже симпатичен. А Погонщиков Рабов когда-то сделали из людей – и уж кто-кто, а Древние знали толк во всяких извращениях.

Ну да пес с ними, сейчас важнее другое. Я на базе «Гея», но по-прежнему не имею понятия, где искать Палача. Профессор Гадюкин мне здесь ничем не помог – он даже удивился, когда услышал, что этот гре-баный киборг может быть где-то здесь.

Зато он знал, где искать доктора Игошина. Его кабинет шестью этажами выше и дальше по коридору.

– Там табличка с именем, не пропустите, – рассеянно сказал Гадюкин.

Я снова повернул камень в кулоне и выглянул за дверь. Охранники мгновенно оживились – как и камера на стене.

– Куда? – едва разжимая губы, спросил Виктор.

или Сергей. Не помню уже, кто из них кто.

– В туалет, – деловито ответил я.

– Там есть.

– Да, у меня тут есть! – радостно крикнул Гадюкин. – Вон туда пройдите, в коридорчик, а в конце дверка! Только сиденьице потом поднять не забудьте!

Я молча закрыл дверь. Ну да, все правильно – в кабинет Гадюкина нас скрепя сердце, но пропустили, однако выйти из него позволят только один раз – когда будем уходить. Тем более что здесь у профессора есть все, что нужно для жизни, – туалет, душевая кабина, небольшая софа, даже холодильник и электроплита.

А еще здесь есть биде. Почему-то приколоченное к потолку, но все-таки есть.

– Это люстра такая, патрон, – укоризненно сказал Рабан.

– А похоже на биде, – возразил я.

– Шо вы сказали, товарищ Бритва? – не расслышал Щученко.

– Да это я сам с собой. Профессор, а что расположено над вашим кабинетом?

– Кабинет доктора Гребенникова, если не ошибаюсь, – добродушно ответил Гадюкин.

– Он сейчас там?

– Если никуда не ушел, то там.

Я обратился туда Направлением – действительно, над головой ходит человек. Значит, отпадает. Слева и справа тоже люди – слева к тому же двое. За дверью

охрана. С противоположной стороны людей нет, но и пустого пространства тоже нет – сплошной камень.

Остается только.

– А внизу у вас что? – спросил я.

– Кажется, складское помещение. А что?

Вместо ответа я еще пристальнее стал щупать под полом Направлением. Какие-то ящики, коробки, целая батарея бутылок с. ацетон вроде бы. Но главное – ни единой живой души.

– Я у вас тут немножко напачкаю, ничего? – сказал я, встряхивая аэрозоль, подаренный Джемуланом.

Как следует опрыскав пол, я принялся «продавливаться» сквозь него, как тогда в Вуре. Не знаю, временный ли это эффект или постоянный, но надеюсь, что все-таки временный. Вряд ли профессор обрадуется, что у него теперь гель вместо пола. Хотя, может, и обрадуется – он вообще странный тип.

Так или иначе, я провалился сквозь пол и приземлился на восьмереньки этажом ниже. Потолок надо мной выглядел совершенно обыкновенным – если не знать, что сквозь него можно пройти, ни за что и не догадаешься.

Я несколько секунд сидел неподвижно, прислушиваясь и шаря вокруг Направлением. Вроде бы за дверью никого. Я убедился, что кулон включен, постарался принять как можно более невозмутимый вид и спокойно вышел.

Камеры, висящие через равные промежутки на стене, поворачивались следом за мной. Я старательно отворачивал от них лицо, надеясь, что никто не сопоставит девушку, час назад вошедшую в кабинет профессора Гадюкина, и девушку, идущую сейчас по коридору этажом ниже. Я ведь не выходил из кабинета Гадюкина, так что никак не мог оказаться здесь, верно?

– Ходы кривые роет подземный умный крот. – мурлыкал себе под нос я.

– Нормальные герои всегда идут в обход.

Дойдя до конца коридора, я нажал кнопку вызова лифта. Там было две кнопки – я нажал ту, что справа. Профессор Гадюкин сказал, что левая кнопка вызывает первую и вторую кабинки, но их вызывать смысла нет, они активируются электронной карточкой и возят только в вестибюль и из вестибюля – на тот этаж, на котором зарегистрирована твоя карточка. А вот кабинки под номерами с третьего по шестой возят куда угодно, кроме вестибюля, служат для внутрибазового перемещения и управляются обычными кнопками.

Да, кнопками. Кнопок там действительно было много. Штук пятьдесят. И все совершенно одинаковые. На них не было никаких обозначений – просто два ряда девственно-белых круглых пипочек. Это что, такой метод безопасности? Типа кому надо, тот в курсе, что нажимать?

Должен признать, этот метод действует. Я минуты на две завис, пытаясь сообразить, что здесь к чему. Доктор Игошин работает семью этажами выше, но пусть Пазузу освободится и сожрет меня, если я знаю, какая кнопка туда приведет. Я даже не знаю, на каком вообще этаже нахожусь.

– На тридцать первом, если считать сверху, патрон, – любезно подсказал Рабан. – Значит, тебе нужен двадцать четвертый.

– Угу. А какую кнопку тыкать?

Рабан прикинулся, что его нет на месте. Я понял, что мне опять придется рассчитывать только на себя, и поступил так, как всегда поступаю в таких случаях.

Ткнул пальцем наугад.

Лифт поехал. Только вниз, а не вверх. Я поискал кнопку остановки, но – сюрприз! – если она здесь есть, то такая же белая и непримечательная, как все остальные. Кто вообще проектировал этот лифт?

Не надо считать меня дураком. Разумеется, я первым же делом предположил, что кнопки располагаются по порядку, как во всех нормальных лифтах. Ну знаете, первый этаж – нижняя кнопка слева, а последний – верхняя справа. Или верхняя слева – первый, а нижняя справа – последний.

Но ведь нет! Ничего подобного! Нижняя кнопка слева привезла меня на пятнадцатый этаж, верхняя слева – на семнадцатый, нижняя справа – на четырнадцатый, а верхняя справа – на двенадцатый. Поскольку все эти этажи располагаются близко друг от друга, я заподозрил, что какая-то закономерность тут все-таки есть.

Но черт меня раздери, если я знаю какая! Может, тут используется булева алгебра или геометрия Лобачевского я не знаю. У меня вообще всегда была тройка по математике.