Инна Зинченко - Жизнь без правил

— Твой брат, кто же ещё! Это его работа. Верно, Гипнос?

Ги нахмурился. Он-то прекрасно знал, чем это всё чревато! Платой за дар творца был разум. И все демиурги, рано или поздно, становились безумцами. Именно поэтому их держали во вневременьи, от греха подальше. Вызывали в реальность крайне редко да и то предприняв все необходимые меры предосторожности, но даже это не всегда помогало.

— Лил, очнись от своих иллюзий! — Выкрикнул он, не в силах сдержать раздражение. — Ты помнишь, что было в последний раз, когда Урана вызвали? Он же рождён безумцем! Не успел глаза подрать, сразу начал что-то творить, вернее вытворять! Если бы я срочно не вернул его обратно, то неизвестно чем бы всё это закончилось! Даже тех нескольких минут хватило на то, чтобы вызвать чудовищное землетрясение в Индийском океане и невероятной силы цунами! Мне кажется, что ты хочешь не верховных уничтожить, а весь мир.

«Демиурги, демиурги, — думал Танатос, — всё верно, только они смогут ответить на этот вопрос. Но все они безумны. Допустим, Ги вытащит кого-нибудь из них. Подумать страшно. Чем этот эксперимент закончится! Кто? Кто из них более-менее вменяемый? Птах? Он давно уже впал в маразм и только вневременье спасает его от подлинной смерти. Уран? Этот всегда был безумцем и время лишь усилило его безумие. Сварог? Что ж, этот, кажется, годится».

Лилит внимательно наблюдала за выражением его лица. Она, кажется, читала его мысли. Закинув удочку, она теперь ждала свой улов. «Ах, мужчины, мужчины, — думала она, — как вы наивны! Вот сейчас вы, наверное, думаете, что демиург нужен вам. Как же! Он необходим прежде всего мне! Как просто заставить вас хотеть того же, что и я! Вы сделаете для меня это! Но, конечно же, будете наивно полагать, что это ваше собственное желание!». Под кроватью заворчал Упуат. Он не любил эту женщину. От неё исходил кислый запах лжи и притворства. В одном Лил была честна — она действительно хочет уничтожить верховных»!

— Мальчики, я даже знаю, как сделать так, чтобы всё обошлось, — продолжала она увещевать братьев, которые и без того уже не собирались сопротивляться.

— Хорошо, — с тяжёлым сердцем согласился Гипнос, — мы сделаем это! Но, если ты, сучка, нас обманешь, а я абсолютно уверен, что ты попытаешься это сделать, то, можешь даже не сомневаться, ты навсегда отправишься во вневременье!

Лилит наигранно вздохнула, дескать, как же можно подозревать невинную овечку в таких злодеяниях! Братьев она не боялась, потому, что, в отличие от остальных, ей терять особо-то было нечего, а приобрести она может много — всё то, о чём мечтала!

Упуат жалобно, что было совершенно ему несвойственно, заскулил, предчувствуя скорую беду. Он выполз на животе из-под кровати и лизнул хозяину руку. Танатос наклонился и успокоил его:

— Не бойся, Уп, всё будет хорошо.

Но умный пёс ему не поверил, неприятности он чувствовал носом. Он повернулся в сторону Лилит и зарычал грозно. Женщина рассмеялась. Наклонилась к волку и потрепала его по холке, доводя Упуата этим до безумия. Он с трудом сдержался, чтобы не вцепиться в её руку. Женщина хочет причинить зло его хозяину, но это ещё не всё! Анубис! Упуат любил Анубиса почти так же, как хозяина. Анубис был первым кого увидел он, едва появившись на свет. Теперь эта женщина хочет его смерти. О, Упуат прекрасно знал, что она из себя представляет и не питал иллюзий на благополучный исход. Она сделает то, что задумала и сделает это чужими руками. Упуат готов был завыть от тоски и безысходности. Но вот женщина поднялась, подошла к большому зеркалу и сдёрнула простыню.

— Всё, мальчики, на сегодня достаточно. Вы пока обдумайте всё, а я еще наведаюсь к вам.

Она дотронулась до стекла и от её руки, словно от камня брошенного в воду, по зеркальной глади пошли круги. Лилит сделала шаг и исчезла. Она прошла так легко, словно не встретила на своём пути никакого препятствия. Ещё несколько мгновений она отражалась в зеркале, но вскоре всё исчезло. Мужчины остались вдвоем, немного растерянные и испуганные. Только после того, как Лил ушла, они смогли понять, что же произошло.

— Кажется, — задумчиво произнёс Ги, — мы серьёзно влипли. Не поспешили ли мы с решением?

«Ещё как поспешили, — решил Танатос, — но, что сделано, то сделано. Глупые решения принимаются быстро, умные — никогда!». Он закрыл глаза и откинулся на высокую спинку, потёртого временем, стула. Когда-то, это было так давно, что Танатос и сам уже в это не верит, он был влюблён в неё. Тогда его мать Никта сумела уберечь его от этой напасти. «Запомни, сынок, это не женщина, — говорила она, — это — чудовище. Ей нельзя верить! Когда-нибудь ты сам это поймёшь, только я боюсь, что будет слишком поздно. Забудь её!». Забыть Лилит оказалось гораздо трудней, чем казалось матери, но здесь демоница сама помогла ему. Однажды унизив его при всех на банкете по поводу Дня рождения Перуна, она разрушила свои же чары. Танатос, хоть и был молод в ту пору, но смог понять, что никогда и никого эта женщина не любили и полюбить не сможет. Всё, на что она способна — это использовать всех и каждого, кто повстречается на её пути, а после отбрасывала, как отработанный материал и никогда не вспоминала. И всё же даже сейчас Танатос чувствовал её влияние и безрезультатно пытался избавиться от него, как от хронической болезни. Он избегал встреч с ней, разговоров о ней, но вот она явилась сама. И что теперь делать? Он яростно тёр виски, как будто его мучила жесточайшая мигрень.

— Тан, а кто был отцом этого парня? — Услышал он голос брата.

— Какая разница? Заурядный такой тип. Линия была настолько слабая, что можно было бы и не убивать его. Линия Астреи. А что?

— Ну, Астрея не такая уж слабая. Всё-таки она богиня скромности и справедливости. Согласись, что это довольно ценные качества, — возразил Гипнос.

— Которыми никто из богов не отличается, — хмыкнул Анатолий. — Нет, отец тут не при чём.

Гипнос остолбенел. Известие поразило его.

— А то, что эта неизвестная линия отсутствует у его матери! Я думал отец…

Теперь уже пришло время удивляться Танатосу. Он ведь лично проверял линию отца и ничего подозрительного не обнаружил. Что всё это значит? Он с недоверием посмотрел на брата.

— Ты уверен, что у матери её нет?

— Извини, брат, — обиделся Ги, — я не профан, свою работу знаю. У матери твоя линия и в этом я не сомневаюсь ни на йоту, а у сына…

— Ты хочешь сказать, что отец у парня другой. Да, мамаша у него не отличается скромностью и благочестием.

Слова Гипноса больно ранили Анатолия. Он не хотел верить в то, что Вероника не такая, какой кажется. Нет, здесь что-то другое! Возможно, она и не скрывала от мужа свой адюльтер.