Гордон Диксон - Дракон и Джордж

Через несколько секунд Джим позабыл о рыцаре. Как приятно вновь оказаться в воздухе! Считанные взмахи крыльев подняли его над макушками деревьев. Он облетел поляну, запоминая, как она выглядит с высоты; затем поднялся повыше и радостно отметил, что и поляна, и ручей были хорошо различимы на значительном расстоянии.

Оставив Брайена и поляну позади, Джим заложил крутой вираж и принялся изучать лес, который с воздуха напоминал скорее парк. Крупные деревья росли через равные промежутки, и Джим хорошо различал ландшафт. К неудовольствию желудка, никакой еды на горизонте не было. Он поискал глазами Арагха, но того и след простыл.

Что за бред: парить над лесом потому, что делать нечего, да еще ради удовольствия? Джим почувствовал вину. С того момента, как он повстречал рыцаря, он почти не вспоминал об Энджи. В добром ли она здравии? Не следует ли ему слетать и удостовериться во всем лично?

С этими мыслями он поймал термал. Воспоминание о ночных завываниях сандмирков вызвало дрожь и тревогу. Единственный способ успокоиться, твердил он сам себе, полететь и убедиться, что Энджи цела и невредима. Приказ Каролинуса держаться подальше от Презренной Башни до той поры, пока он не соберет соратников, которые помогут низвергнуть Темные Силы, казался ему бессмыслицей. Он сам решит, как ему поступить.

Он обнаружил, что летит на высоте уже нескольких тысяч футов, но продолжает подниматься на попутном ветре, дувшем в направлении болот и моря. Если аккуратно использовать воздушный поток, Джим прилетит туда, где Великий Тракт выходит к океану.

И в тот же момент он будто услышал эхо завываний сандмирков и кинжальный шепот, заманивающий к Презренной Башне.

– Сейчас… – призывал шепот. – Лети сейчас… не медли… один… сейчас…

Холодок страха отрезвил Джима. Резко накренившись, он развернулся в направлении леса и начал затяжной вираж к поляне, на которой оставил спящего Брайена. Стоило ему развернуться, эхо и шепот исчезли так же быстро и незаметно, как скрывшийся в лесу Арагх.

Слышал ли Джим зов? Или голос померещился ему?

Он с трудом заставил себя отвлечься от этих вопросов. Не померещилось одно: он действительно набрал высоту, и ветер вмиг донес бы его до Презренной Башни. Тревожила уязвимость, с которой он поддался зову. Вчера, когда он шел к башне, ничего подобного с ним не происходило. Завывания сандмирков каким-то образом приоткрыли лазейку, через которую Темные Силы могли обращаться к нему. Не стоит обольщаться мнимой победой. С помощью мелких, уродливых существ Темные Силы получили то, что хотели.

Но… все ли так просто? Появление Арагха пришлось как нельзя более кстати. А сандмирки? Можно ли считать их только совпадением? Что, если Темные Силы и не думали ночью уничтожать их. Возможно, главная цель – не убить Джима Эккерта, а заманить в башню.

Скверная мысль!

Джим сокрушался, что рядом нет Каролинуса, который бы ответил на все вопросы. Чутье подсказывало Джиму, что он быстро доберется до Звенящей Воды, к полудню вернется к Брайену. Но обрадует ли волшебника его появление? Каролинус ведь ясно сказал – Джим должен набрать соратников, а уж потом лезть в Презренную Башню.

Что ж, размышлял Джим, летя над Линхемским лесом по направлению к поляне, где спал Брайен, двух соратников он подыскал: Брайен и Арагх. Но теперь, стоило Джиму решительно развернуться от Презренной Башни, в его сердце закралось подозрение, что Арагх испарился навсегда. Ведь волк был долгие годы другом Горбаша. Конечно, мрачная личность, но за внешней суровостью не скрывается ничего тайного, подлого, недосказанного.

Джим неожиданно заметил лежащий на земле предмет, пошел на снижение и приземлился рядом с… мертвым сандмирком, одним из тех, что, по словам волка, в пищу не годились.

Джим осмотрел зверька: в определенном смысле пища, но желудок наотрез отказался принимать ее. Почему, непонятно, но никаких сомнений не оставалось: едва Джим склонился над тушкой и приоткрыл пасть, как желудок сжало рвотным спазмом. Стало быть, Арагх знал, что говорил.

Джим оставил труп жукам и мухам, которые уже вились над сандмирком, а сам взмыл в небо и огляделся в поисках поляны. Долго искать не пришлось.

Приступ тошноты избавил дракона от аппетита, тем более что до сих пор он чувствовал именно аппетит, а никак не голод. С Секохом они умяли на двоих корову: хотя львиная доля, Джим честно признался себе в этом, и досталась именно ему, ужин не набил желудок до отказа. Однако это не слишком беспокоило дракона. При случае он, разумеется, заглотит что-нибудь, но пока тревожиться не о чем – до настоящего драконьего голода еще далеко. Драконы, похоже, могли некоторое время вообще обходиться без пищи, зато при первой же возможности наедались до отвала. Джим предположил, что эти животные едят всего раз в неделю, но от пуза. Если это действительно так, то еще несколько дней он протянет легко, а когда доберется до пищи, придется загрузиться по самое горлышко.

Он легко приземлился на поляне. Брайен по-прежнему похрапывал, лежа у дерева, и не собирался просыпаться.

Судя по положению солнца, до полудня оставалось около трех часов. Джим подошел к ручью, напился воды и растянулся на травке. Солнце приятно ласкало его шкуру, он разомлел, машинально сунул голову под крыло и тотчас же заснул.

Его разбудил голос Брайена; тот с явным удовольствием, да еще припевая, повторил приглашение Невилл-Смита всем водяным драконам.

Джим извлек голову из-под крыла и увидел обнаженного рыцаря, пляшущего в ручье и без усталости повторяющего один и тот же куплет. Его одежда, частью прямо на земле, частью на кольях, убитых в землю, сушилась на солнце. Джим поднялся и принялся изучать ее. Он подумал было, что Брайен затеял большую стирку и теперь сушит вещички. Но одежда была суха.

– Блохи, сэр Джеймс, – весело крикнул рыцарь. – Блохи! Черт подери! Они просто обожают размножаться в гамбесоне[3] под доспехами, будто в гардеробе джентльмена нет иных предметов. Горячее солнце или жаркий костер быстро погонят их из швов.

– Что? Да… безусловно, – кивнул Джим, – проверенный способ.

Джим как-то не представлял, что проблема паразитов окажется именно тем звеном, которое свяжет этот средневековый мир и средневековье его мира. Он возблагодарил творца за то, что шкура дракона была слишком толстой и жесткой для этих настырных созданий. Он поднял голову. Солнце стояло в зените.

– Арагх вернулся?

– Нет, – отвечал Брайен.

– Кто это сказал: нет? – проревел Арагх и вышел из-за дерева, слишком тонкого, чтобы служить прикрытием волку. – Я уже довольно давно здесь сижу. Кто сказал, что меня нет?!