Е. Кочешкова - Шут

— Понял, — Хирга украдкой зевнул, прикрыв рот рукавом. Он, похоже, устал еще больше, чем его взрослые спутники, но изо всех сил бодрился, делал вид, будто все ему нипочем.

— Деньгами не сори, — Шут продолжал наставлять мальчишку, запретив себе жалость — не время… — Но и не жалей, если это ускорит дело.

Хирга удивился.

— А разве я платить буду?

— А то кто ж? Госпожа твоя из дальних земель, по-местному не разумеет, денег здешних не понимает. Вас хозяин послал его жену одеть, — Шут поднялся со стула. — Сиди тут пока, слушай, о чем люди говорят. Когда завтрак наверх понесут, ступай к королеве. Как за столом прислуживать знаешь?

— Знаю. А вы что же?

— А я — в порт, — Шут расплатился с хозяином за еду и, оставив мальчишку глазеть на чужестранцев у соседних столов, поднялся ненадолго к Элее. Он объяснил королеве суть ее роли в этом городке, убедился, что она все поняла верно, и вскоре уже во весь опор скакал по узким улочкам к причалу. Он смутно помнил, как туда добраться, но если бы даже и забыл, путь был очевиден — вниз, вниз, вниз. На запах моря, рыбы, крики чаек, навстречу холодному соленому ветру.

Кораблей было много, бок о бок они покачивались на волнах, скрипя швартовами, и казались Шуту живыми. Он закрутил головой, ища к кому обратиться с вопросом. Людей вокруг хватало, но все выглядели такими занятыми, что не подступишься. Шут пустил коня шагом мимо хмурых грузчиков, крикливых торговок пирожками, детей, играющих в убегалки и деловитых моряков из разных стран. Одни были смуглы точно орех, другие красили бороды в яркие цвета, третьи походили на сказочных богатырей, а четвертые — напротив, вызывали оторопь уродливыми чертами лиц. Но все моряки имели неуловимую схожесть, как разные фигуры с одной игровой доски. На всадника они посматривали с легким оттенком презрения, Шут не раз слыхал их приговорку — «моряки ходят либо пешком, либо под парусом». Он спешился, чтобы не привлекать лишнего внимания и не взирать на покорителей морей сверху вниз. Тут же к нему подскочила вертлявая девчонка с длинными тощими косицами и шустрыми, точно два мышонка, глазами.

— Господин, господин, купите креветок! Свежие, сегодня наловили! Только понюхайте, как пахнут! — запах от креветок, запеченных над углями и нанизанных на тонкие деревянные прутики, и впрямь был такой, что у голодного Шута громко заурчало в животе. Девчонка прыснула в кулак и выбрала из лотка прутик с самыми крупными, — Возьмите не пожалеете! Всего пятнадцать «подков».

Медяков у Шута не было, он достал из кармана серебряного «всадника».

— Сдачу имеешь? — девчонка засопела, запустив руки поглубже в торбу на боку. И с грустной мордашкой вытащила оттуда лишь несколько медных «подковок». — Ну ладно, — решил Шут, — я отдам тебе монету целиком, если найдешь мне корабль, который идет к Белым Островам, — это конечно было слишком щедро, но ему вдруг захотелось задобрить судьбу, да и девчонка понравилась… Чем-то она походила на Вейку, старшую дочку Далы.

— А не брешете? — по настороженным глазам юной разносчицы Шут увидел, как борются в ней два чувства — страх быть обманутой и желание разом заработать столько, сколько она обычно выручала за неделю.

— Клянусь своей невинностью, — Шут ловко ухватил прутик с креветками и жадно вцепился в самую аппетитную. — Показывай куда идти.

В портовой толчее было не так-то просто уследить за маленькой проводницей, поэтому он снова забрался в седло и верхом последовал за девочкой к причалам.

Гнедой был смирным, он не обращал внимания на базарный шум гавани и послушно шел за разносчицей. Бедняга почти не отдохнул после ночной скачки, но Хирга убедил Шута, мол, животное на редкость выносливо: со слов парнишки конь запросто мог пройти еще почти столько же, не сбавляя темпа. Шут после этого разговора всерьез засомневался, что лошади, выкраденные Хиргой, были самыми обычными в королевской конюшне.

Тощие косицы мелькнули за чьей-то спиной и исчезли. Пока Шут, хмурясь, озирался по сторонам, отыскивая креветочницу среди многоликой толпы, к нему подошел высокий бородач в дорогом ярко-синем камзоле нараспашку. С пояса у него свисала чудоватая заморская сабля, а голова была по-матросски обвязана пестрой косынкой.

— Это ты что ли на Белые Острова собрался? — прищуренные зеленые глаза под кустистыми бровями скользнули по Шуту так, словно он здесь вместе с конем был на продажу. Из-за спины бородатого выглянула давешняя девчонка и знаками дала понять: этот хмурый тип с бурой растительностью на лице — именно то, что искал господин. Шуту так не показалось, но он для начала решил и сам прицениться к новому знакомцу и его предложению.

— Ну, я, — он спрыгнул с коня и ответил бородатому не менее дерзким взглядом, в который вложил весь свой богатый опыт общения с подобными персонажами.

— Меня зовут капитаном Улиткой, — бородач широко ухмыльнулся. Стоящий перед ним дворянчик оказался не таким уж размазней, как могло показаться на первый взгляд. — И я дорого возьму с тебя за место на корабле, — он упер руки в бока и, довольный собой, уставился на Шута.

В ответ Шут скрестил руки на груди.

— И от какого же помраченья я должен тебе переплачивать?

— Ха! — Улитка смачно цыкнул и широко обвел рукой вокруг себя. — Да потому, что среди этих шлепунов ты не найдешь больше ни одного настоящего моряка, который согласится плыть на Острова.

Шут удивился.

— Почему?

— Не местный. Сразу видно. Во-о-он в той башенке, — капитан кивнул куда-то на верхние ярусы Улья, — напророчили нам крепкий шторм, парень. И теперь все сидят, прижав хвосты, надеются переждать.

— А ты чего же не следуешь советам ведунов? — Шут не раз слышал про штормовых прорицателей, живущих в монастыре над городом. И, если верить молве, они редко ошибались в своих предсказаниях.

— Недосуг мне сидеть лягушкой в крынке! Товар не таков, чтобы ждать. Да и погода теперь до зимы будет чудовать, еще пара-тройка недель и такая начнется свистопляска, что даже я не рискну выйти в море. Так что отчаливаю завтра, если кишка не тонка — милости просим!

Шуту вовсе не улыбалось попасть в шторм, тем более подвергать такому риску королеву. Но и оставаться было нельзя. Он уже чувствовал, как захлестывает Руальда гнев, и как спешат во все концы его разведчики. Ищут, ищут… Шут тряхнул головой, чтобы отогнать мрачное видение. Капитан, конечно же, принял это на свой счет.

— Что? Денег жалко? Или боишься?

Шут пожал плечами.

— Боюсь. За жену. Она у меня на сносях, — врать во дворце приходилось часто, так что делал это он виртуозно и даже не задумываясь.