Игорь Ковальчук - Бастард: Сын короля Ричарда

Дик попытался вмешаться, но ласково, хоть и настойчиво девушка уложила его обратно. Ничто не казалось для нее неестественным — руками, губами, роскошными черными волосами, всем телом она охотно ласкала его, а Дик, прикрыв глаза, задыхался от удовольствия. Потом он не выдержал, опрокинул Серпиану на спину и набросился на нее, на этот раз довольно грубо. Но, казалось, грубость так же нравится ей, как и нежность: девушка извивалась, даже вроде пыталась вырваться, вынуждая партнера прижать ее покрепче. Никогда прежде молодой Ричард не встречал такого поразительного сочетания покорности и опытности вместе с готовностью доставить наслаждение мужчине.

Выдохшись, он лег рядом с ней и долго лежал, остывая и гладя ее грудь, маленькую и ладную. Серпиана устало потянула на себя платье.

— Прохладно. Я хочу спать, но не люблю делать это в холоде.

— Одевайся быстрее, не мерзни.

— Могу, конечно, в змеином облике спать, но, думаю, тебе это будет неприятно. — Она ласково улыбнулась, затягивая шнуровку, и уснула, закутавшись в плащ.

Он же еще какое-то время не спал, глядя, как светлеет небо там, где его было видно меж листьев, и думал, что, кажется, слишком сильно устал, чтоб заснуть в одно мгновение.

А может, просто слишком много впечатлений?

ГЛАВА 7

Трактир Дик выбрал по самому простому принципу — первый же появившийся на пути. Кроме того, он был двухэтажный, значит, если не поскупишься, получишь отдельную комнату, а по двору ходили куры, обещая сытный ужин при тех же условиях, то есть при наличии средств. Но зачем Дику было экономить серебро теперь, когда он выбрался из города, где в преддверии праздников все стало в три раза дороже, чем обычно? Молодой воин, сперва думавший истратить свои сбережения на что-нибудь подобающее новоиспеченному рыцарю, решил погодить. Рыцарскую перевязь ему выдали из королевских запасников, шпоры выдавать не стали, но у Дика были простенькие, и он остался вполне доволен. Можно было, конечно, купить чего-нибудь Серпиане. Например, ткани на красивое платье. "Интересно, — подумал молодой Ричард. — Она умеет шить?"

Он проследил за ее грустным взглядом, устремленным в сторону двора, и прыснул.

— Ты, я вижу, предпочитаешь птичек сырьем и живьем. Может, сказать, чтоб зажарили каплуна с кровью?

— А ты будешь есть? С кровью?

— Буду. Если, конечно, с хрустящей корочкой.

— Тогда закажи. Корочку я отдам тебе. Сам ее ешь.

Дик посмотрел на нее так ласково, как только умел. Предыдущая ночь, наверное, что-то особенное сказала ему о девушке, ехавшей с ним рядом. И дело, конечно, было не в ее опытности, это качество как таковое Дик терпеть не мог наравне с излишней самоуверенностью и взглядом на мужчин как на источник приключений. Серпиана была особенной, каждую минуту новой и никогда — пресной, как испеченная без соли лепешка. Пожалуй, только теперь он понял, что даже просто ощущать ее рядом с собой — приятно. Гораздо приятней, чем время от времени встречаться с холеной и бойкой знатной леди.

Спешившись, он протянул к ней руки и осторожно снял спутницу с седла.

— Зачем? — удивилась она. — Я и сама могу.

— Мне приятно.

Серпиана на миг сдвинула тонкие, как два серпика, брови.

— Надеюсь, здесь ты ни с кем не будешь драться?

— А потом пить? Постараюсь.

Выбежавший мальчишка — оборванный, но, кажется, не очень голодный — принял у Дика поводы обоих коней и заверил благородного рыцаря, что с ними все будет хорошо. Молодой воин кинул ему мелкую монетку, за что был удостоен звания "сэр", что впервые в жизни воспринял как вполне заслуженное обращение. Открыв перед спутницей дверь, он тем не менее первым заглянул внутрь. На всякий случай.

Помещение было почти пусто, только двое посетителей, ковыряющихся в мисках, и хозяин, расставляющий на полках красивую керамическую посуду. Видимо, все, кто мог быть в пути и, как следствие, забрести в трактир, сейчас веселились или торговали в Лондоне на королевском турнире. Хозяин обернулся к двери и изобразил радость; он на самом деле был рад, потому как в ближайшие три-четыре дня, пока путешественники, которых заманили в столицу объявленные празднества, не потянутся назад, не рассчитывал на сколько-нибудь приличную прибыль. Потому сошел бы любой платежеспособный путник. Дик же выглядел вполне платежеспособным.

По жесту хозяина из кухни выскочила девушка в нарядном желтом платье, скорее всего, не служанка, а дочь трактирщика, быстренько протерла лучший стол, придвинула скамью поближе. Один из посетителей — бедно, но чисто одетый мужчина неопределенного рода занятий — повернул к двери голову, другой же, горбящийся над кружкой пива, даже не шевельнулся.

— Мои приветствия, хозяин… Анна, садись к столу… Зажарь-ка нам двух каплунов покрупнее, хозяин, только так, чтоб были с кровью и с корочкой.

— Сию минуту, благородный госполин. Угодно ли еще яичницы? Или жареного угря — только сегодня мой сын выловил в пруду.

— Разве здешний лорд разрешает вам ловить рыбу в своих водоемах?

— Нашему барону очень нравится моя кухня, — с гордостью ответил трактирщик. — Моей семье он разрешил ловить рыбу в ближайшем озере. Кстати, там водятся очень крупные раки.

— Раков ты тоже можешь мне предложить? — Дик едва не облизнулся и мысленно взвесил кошелек. На раков должно было хватить.

— Могу, господин. Правда, не больше трех дюжин.

— Отлично. Раков к пиву. Ты будешь пиво, Анна?

— Да, пожалуй.

— Подай еще свежих лепешек, хозяин, и сыра, если он у тебя есть.

— Овечий, благородный господин. — Трактирщик ликовал. — Очень ароматный и соленый.

— То, что надо. И яблок, — Дик покосился на спутницу, — сваренных в меду.

— Для благородной госпожи у нас есть медовое печенье, — предложил хозяин постоялого двора.

— Давай-давай, скорее.

Дик сложил вещи в уголке, еще не решив, будет ли он заказывать себе отдельную комнату, — раз здесь так мало посетителей, в общем зале должно оказаться вполне терпимо. Запах свежей соломы был очень приятен, похоже, трактир на самом деле содержался в образцовом порядке. Вместо пола, как везде, была плотно убитая ногами земля, но ее хорошо подметали и сбрызгивали водой, чтоб не поднималась пыль, а сверху устилали тростниковыми циновками. Столы выскребались до желтизны, медная посуда, вычищенная до блеска, украшала стены вместе с расставленными по полочкам глиняными горшочками и блюдами с росписью. Даже занавеси были свежевыстираны — словом, одно удовольствие сидеть.

Из кухни снова выглянула наряженная в желтое девушка (поверх платья она успела надеть домотканый передник — для опрятности), принесла стопку горячих, только-только вынутых из печи лепешек, горшочек со сливками, чтоб обмакивать, и блюдо овечьего сыра. Хозяин тем временем лично спустился в подпол, чтоб нацедить две большие кружки лучшего темного пива, отстоявшегося за зиму на славу. Где-то на заднем дворе начался легкий переполох — похоже, там вовсю готовили для жарки подходящих каплунов.