Татьяна Устименко - Звезда моей души

– Тогда давай разбудим нашу малышку эльфийку и… – предложил Иоганн, но не успел закончить фразу, прерванный моим недовольным ворчанием.

– Я уже не сплю, – сварливо сообщила я, очень неохотно смиряясь с мыслью о том, что все приключившееся со мной сегодня оказалось отнюдь не гадким сном, а сущей правдой. – Поспишь тут, как же.

Я подняла ресницы и встретилась с устремленным на меня чародейским взором, так и горящим мрачным ожиданием чего-то важного и пугающего одновременно. Обнаружив, что лежу на кипе свернутых в рулончики плащей, я встала и сладко потянулась, чувствуя себя намного лучше, ибо даже столь короткий сон значительно меня освежил, вернув гибкость мышцам и устранив нудный звон в голове.

– Извольте объяснить, уважаемые сьерры, к чему ведут все эти ваши туманные разговоры о Наследнице и наступлении Пустоши? – попросила я, учтивым наклоном головы благодаря Милна, поднесшего мне стакан яблочного компота.

– Йона, а ты никогда не задумывалась о том, что твоими родителями могли быть Полуночные эльфы, по крайней мере, хотя бы по одной линии родства? – В голосе старого Иоганна звучали нотки непоколебимой уверенности в собственной правоте.

– Эльфы никогда не бросают своих детей, – жестко отчеканила я. – Ведь рождение ребенка – чрезвычайно редкое событие и желанный праздник для всего клана бессмертных.

– Она права, – компетентно подтвердил Джайлз. – К тому же эльфы крылаты, а не горбаты.

– И кто из нас здесь слепой? – язвительно усмехнулся портной, резко шагнул ко мне и ножницами, зажатыми в ладони, стремительно располосовал мою рубашку, обнажив спину.

– Великий Шарро! – восхищенно ахнул чародей, протирая свои глаза, словно он пытался отделаться от неправдоподобного наваждения. – Это иллюзия или обман зрения?

– Они настоящие, – сообщил Иоганн, бережно прикасаясь к одному из моих крыльев и расправляя его нежные складки. – Полагаю, что подобной, совершенно несвойственной людям, частью тела может обладать лишь единокровная дочь Полуночных!

– Но я совсем не умею летать! – плачуще пожаловалась я, бессильно хлопая раскинутыми крыльями. Я даже подпрыгнула, стремясь подчеркнуть свои слова, но, естественно, тут же опустилась обратно. – У меня никогда еще не получалось взлететь хоть на пядь над землей.

– Экая ты торопыга! – ласково пожурил старый портной, любуясь моими раскрытыми крыльями, отливающими всеми оттенками серебряного и золотого цветов. – Скажи, а кто из нас обладает законным правом хвалиться, будто уже научился глубоко дышать, уверенно ходить и правильно жить? – Вопрос прозвучал риторически. – Помни: на познание себя порой уходят годы и десятилетия, а на овладение своими способностями – и того больший срок.

– Крылья эльфов имели черный цвет, – поспешно вставил Джайлз, едва справившийся с постигшим его потрясением. – А их души были…

– Тсс! – торопливо вскричал Иоганн, намеренно помешав чародею, очевидно чуть не сболтнувшему лишнее. – И теперь ты опасаешься, не наделена ли наша малышка черной душой в противовес своим сказочно красивым серебряным крыльям? Ха, ты сам-то веришь, что Йона плохая?

Джайлз громко сглотнул, бессильно пожимая плечами:

– Сие ведомо лишь богу Шарро. Ведь недаром сказано в пророчестве, высеченном на стене Немеркнущего Купола:

Те, кто ушел, и те, кто тут,Ее Наследницей зовут,Она прощеньем наградитИ расы вновь соединит.

Из ниоткуда в никудаПройдет она через годаИ вспять пустыню повернет,Злых чародеев – изведет.

Он удрученно помолчал и добавил чуть слышно, словно извиняясь:

– Я ничего не имею против тебя, малышка, но я тоже чародей и не хочу умирать. И еще, мы – не злые…

– Забери вас Тьма! – гневно выругалась я, обиженно молотя сжатыми в кулаки руками по широкой груди этого горе-предсказателя. – Ну с чего, с чего вы вдруг решили, будто я и есть та самая Наследница-убийца?

Чародей бережно поймал меня за запястья и виновато вздохнул, однако вовсе не торопясь приводить какие-либо аргументы в пользу своей версии.

– Оставь девочку в покое, Джайлз. Невозможно бежать впереди завтрашнего дня. Она либо до всего докопается сама, либо смирится и отступит, – саркастично хмыкнув, повелительно приказал старый Иоганн, заговорщицки подмигивая всерьез опечаленному чародею. – Ты привел ее сюда не ради чтения нотаций или запугивания, а с целью выбора наряда, подходящего для посещения Звездной башни. Так порадуй же малышку, найди ей самое прелестное платье.

– Пусть она выберет его сама, – добродушно улыбаясь, предложил маг, замечая, что я тут же встрепенулась и так жадно облизнула губы, словно собиралась попробовать на вкус все имеющиеся в лавке ткани, пуговицы и ленты. – Процесс примерки нарядов всегда является для женщин чем-то особенным, отнюдь не той обыденностью, каковой считаем выбор одежды мы, мужчины. Думаю, она наделена врожденным чувством вкуса.

– Каждая баба мечтает хоть раз в жизни сходить с авоськой не в продуктовую лавку, а в ювелирную! – угодливо заржал Милн.

Я ответила ему широкой улыбкой, однозначно подтвердившей правоту актуального изречения.

– Выбирай себе платье, дитя! – Портной широким щедрым жестом обвел стены, находящиеся позади него. – Разрешаю – забирай любое.

Я восторженно завизжала, потому что только сейчас поняла: потайная комната старого Иоганна служит хранилищем для самых лучших его произведений, достойных укрывать плечи прекрасных королев и обвивать стройный стан первых принцесс двора, ибо другой такой коллекции нарядов не сыскать в целом мире. Развешанные по стенам одеяния, скроенные из редчайших тканей и отделанные бесценными мехами, выглядели подлинными произведениями искусства, радуя глаз, но почему-то совершенно не грея мое сердце. Я медленно шла вдоль ряда чудных нарядов, придирчиво их перебирая и даже мысленно примеряя на себя, но при том совершенно четко понимала – все это не мое и сшито не для меня.

Внезапно, дойдя до самого темного угла комнаты, я увидела простой дерюжный мешок, небрежно брошенный на пол и перевязанный суровой пеньковой веревкой. Ни с того ни с сего моя душа вдруг буквально ушла в пятки… Я замерла от непонятно откуда взявшегося ужаса и вместе с тем чуть не взмыла в небо, затрепетав от всепоглощающего ощущения радости, вызванного интуитивным узнаванием энергии, исходящей от загадочного мешка. Похоже, в нем лежит нечто важное, связанное со мной незримыми узами самой судьбы. Нечто, уже очень давно ждущее именно меня, и только меня.