Софья Ролдугина - Ключ от всех дверей

— Ах, дармоедка, ах, бездельница! Опять сливки стащила! Сколько раз тебя просила, Миса, не бери сама сладкого! Коли хочется — попроси, неужто пожалеем для тебя куска? Али ты нам не как дочка родная? Али мы тебя не любим, обделяем? Ух, негодница, так бы отлупила веником!

— Пожалей ее, тетка Шалависа, — вмешался самый старший поваренок, паренек лет девятнадцати. — Сироткой девочка росла, до этого года и знать не знала, что бывают такие сладости! Может, она мечтает хоть разок до отвала вкусным наесться, что ж теперь, веником ее за мечту лупить?

Повариха в сердцах, топнула ногой.

— Если мечта глупая, вредная, за нее не то, что веником — вожжами отходить не стыдно! Уж я-то, старая, знаю, — покачала она головою. — Даже ежели тебе чего-то не хватает до скрежета зубовного и душа к чему-то замечательному тянется — и то не всегда оно на пользу будет. Иной раз сбудется мечта, а глянь — и стоишь с макушки до пят в той мечте изгвазданная, и хорошо еще, если она сладка на вкус покажется… Потянешься, как дитё за вареньем на самый верх кладовки — так не жалуйся потом, что по затылку звездануло. Да что толку пояснять вам, непутевым, — вздохнула Шалависа. — Пока молодые — все мимо сердца пройдет, а потом уж горевать поздно будет…

Рыжая девчонка внимала ей, изумленно раскрыв рот. Поварята тоже замерли, не сводя глаз с пожилой, мудрой женщины. А у меня екнуло сердце… и почти сразу вспыхнул, ожег жаром ключ.

— Идем, Мило, — тихонько прошептала я. — Нам дальше пора.

Ученик молча кивнул. Мы встали, на цыпочках прокрались к выходу и покинули царство запахов и вкусов, так и не узнав, чем кончилось дело.

На третий раз ключ завел свою хозяйку в чьи-то личные покои. Дверца, впустившая нас, располагалась за занавесью, мягкими складками спускавшейся до самого пола. Ткань была приятного глазу темно-зеленого цвета с красивой вышивкой — травы гибкие, цветы золотые и белые, все исполнено пушистыми тонкими шерстяными нитками. В комнате играла негромкая веселая музыка. Подмигнув Мило, я слегка отодвинула штору и заглянула внутрь.

На небольшом мохнатом пуфике сидела, подогнув ноги и выпрямив спину, леди неопределенных лет. Вокруг нее на подушечках с кистями по углам расселись детишки — совсем маленькие еще, годков по пять — по шесть с хвостиком. Госпожа была одета в узкое платье цвета пепла и сажи с затейливой вышивкой жемчугом по корсажу и рукавам. От колен юбка расходилась широкими многослойными волнами, словно раскрытый бутон розы. Лицо незнакомки скрывалось за бархатной серой полумаской, украшенной хрусталем и перлами. Нежно-розовые, словно цветочные лепестки, губки улыбались, на щеках играли ямочки. В руках у леди была большая книга в обложке из черной кожи.

Ребятишки в комнате принадлежали к разным сословиям. Я заметила и отпрысков знатных семей, и детишек прислуги, но все они с одинаковым восхищением и предвкушением разглядывали госпожу с книгой.

— Придворная дама, придворная дама, расскажи нам сказку! — решилась, наконец, попросить девочка на зеленой подушке.

Леди склонила голову к плечу.

— А все ли собрались? Никого боле не ждем?

— Нет, нет, — закричали ребятишки. — Сказку нам, сказку!

— Про мышат, — заливаясь краской от смущения, добавил мальчик в костюмчике молодого лорда.

Леди серебристо рассмеялась.

— Хорошо, детки. Слушайте… — она быстро лизнула палец и зашуршала страницами. Открыв книгу в нужном месте, леди разложила ее на коленях и кашлянула в кулачок. Малышня замолчала, прекратила возню и замерла в почти мистической неподвижности столь несвойственной детям. — Стоял за околицей Лес, и в корнях его ютились мышата, а в кронах гнездились совы, и много всякого зверья обреталось посерединке, не тут и не там. Жили они мирно и весело, и ничего не боялись. Днем мышата собирали упавшие колосья на поле и припрятывали в норке зерно на зиму, а по ночам спали, сбившись в кучку для тепла. Прямо как вы, Тириса и Лииса, — улыбнулась она девочкам-близняшкам, одетым, как слуги. — И однажды осенью, когда в Лесу уже почти облетели все листья, а с полей убрали последние колосья, мышата спустились в норку и увидели, что зерен хватит им на целых две зимы, и очень обрадовались. И самая старая мышь сказала — быть празднику!

И мышата на полянкеРазвеселую гулянкуЗакатили вечерком -На всю ночку целиком!

Мышки сновали туда-сюда, грызли зернышки, играли в прятки в листьях, прыгали через хвостики друг у дружки и не заметили, как с неба подкралась беда. Совы сквозь прорехи в кронах разглядели мышат на поляне и решили полакомиться свежим мясом. Бесшумно слетели с неба, да чиркнут когтями! Ой, что тогда началось!..

Мыши мечутся по кругуИ друг к дружке льнут с испугом,Кто-то замер под листом,По земле метет хвостом…

А совы на один круг зашли, на другой… Уже осталась от всей стайки мышат всего половинка. Все боятся, трясутся, из-под листвы нос высунуть боятся, а все равно их совы ловят. Тогда один умный мышонок собрался с духом да как припустил по поляне!

Тот мышонок был умен:Быстро в норку юркнул он,Не достать его сове,Как ни рыскай по траве…

Вот так умный мышонок спрятался и спасся, — заключила леди и закрыла книгу.

— А что стало с остальными мышками? — пискнул мальчишка на голубой подушечке.

— Что, что, — пожала плечами леди. — Съели их всех до единого.

Мораль сей сказки такова:Когда пикирует сова,Лишь тот останется живой,Кто был с холодной головой.

Впрочем, тот мышонок тоже долго не протянул, — улыбнулась мечтательно госпожа в сером. — Одному-то в лесу не выжить. Той же зимой и околел…

— У-у-у… — заплакали дети. — Плохая сказка, страшная. Хотим другую!

— Приходите завтра, — рассмеялась леди. — Будет вам другая история. А эта не для вас была придумана. Кыш, кыш!

Услышав, что завтра расскажут другую, хорошую сказку, ребята вытерли слезы и шумной стайкой выбежали из комнаты — прямо как мышата из побасенки. Когда покои опустели, леди обернулась. Черные глаза в прорезях маски весело разглядывали щель в занавесях.

— Рада приветствовать вас, госпожа шут, — улыбнулась леди.

Смущенно кашлянув, я отдернула портьеру и прошествовала через комнату, плюхнувшись на одну из подушек у ног госпожи в сером. Мило, недолго думая, последовал за мной.

— И я рада приветствовать вас, госпожа… кхм, а кто вы?

— О, это совершенно не имеет значения, — рассмеялась леди. — Можете называть меня просто Придворной Дамой, Которая Любит и Рассказывает Сказки. Да, пожалуй, это будет вернее всего.