Алан Троуп - ЛЮДИ КРОВИ

Представь себе: ты знаешь, что где-то есть молодая девушка, еще не достигшая зрелости. Разве у тебя не возникнет искушения похитить ее и держать при себе, пока она не повзрослеет? И никаких тебе больше поисков, никакого риска, никакой борьбы, просто придет время, ты овладеешь ею – и она твоя навсегда!

Я киваю.

– В прежние времена такие похищения были делом обычным. Но ни одна гордая женщина не пожелает мужчину, который завоюет ее таким способом. Родители, у которых есть чувство собственного достоинства, не захотят, чтобы их дочь увели до срока, чтобы она на всю жизнь оказалась связанной с тем, кто слишком нетерпелив, чтобы дождаться ее, слишком ленив, чтобы разыскивать ее, и слишком труслив, чтобы драться за нее. Вот почему мы не отпускаем наших девушек далеко от дома. Мальчики – другое дело. За них никто не волнуется!

Последние слова Дерек произносит с такой горечью, что я невольно поворачиваю голову и удивленно смотрю на него.

– Тогда почему ты остаешься здесь? – спрашиваю я. – Почему не улетаешь с Ямайки, не пробуешь найти себе подругу?

– Отец этого не позволит, – он смеется каким-то хриплым, лающим смехом.

Я окидываю взглядом мощную фигуру Дерека.

– Как он сможет помешать тебе?

– Он уже убил двоих сыновей за непослушание. Папочка предпочитает, чтобы я поддерживал внешние контакты с миром: например, приносил ему сокровища, которыми он набивает свои сундуки.

По выражению лица Дерека я понимаю, что ему все же хочется, чтобы я думал о его семье хорошо.

– У отца Нелегкий характер, но он справедлив. Он обещал мне, что я смогу уйти, когда достигну ста лет. К тому времени мой брат будет уже достаточно взрослым и зрелым, чтобы заменить меня.

Мы снова вырываемся из зеленого плена, пересекаем дорогу, которая, по словам Дерека, ведет от Виндзорской пещеры (это на шесть миль ниже) к городку Трои (четырьмя милями выше).

– Проклятые туристы все время здесь околачиваются, – бормочет он и жмет на акселератор.

Через несколько миль Дерек останавливает свой «лендровер» на поляне, с которой открывается впечатляющий вид на глубокую воронку.

– Не пора ли размять ноги, дружище? – спрашивает он, вылезая из машины.

Я киваю, распахиваю дверцу, выхожу и расправляю затекшие плечи, поглядывая то вверх, то вниз. Все-таки это разные вещи: когда летишь надо всем этим и когда проезжаешь на машине.

– Если бы мы летели, давно бы уже были дома, – говорит Дерек.

– А машиной – насколько дольше?

Он смотрит на солнце, оглядывает холмы вокруг нас:

– Мы проехали почти половину пути.

Дерек достает из «лендровера» шестигаллоновую флягу в металлическом футляре, и подносит ко рту. Потом передает флягу мне. Пока я отпиваю, он спрашивает:

– Ну как это было? Запах… Ее запах… Как тебе аромат, старина?

Лицо мое вспыхивает.

– Боже мой! – восклицаю я.- Этот запах не оставлял меня все время, пока я добирался до Майами. Ты тоже должен был чувствовать его.

– Ты не понял, старина, – Дерек качает головой и начинает заливать в бак бензин из других бутылей. – Разумеется, я тоже чувствовал этот запах. Воздух был просто переполнен им. Но меня это не возбуждает. На близких родственников он не действует. Да и как иначе! Такое было бы безумием. Тебя твои родители хоть чему-нибудь учили?

Когда я рассказываю Дереку об афродизиаках и их влиянии на живых существ, он только скептически хмыкает. Когда пытаюсь описать, в какое состояние этот аромат привел лично меня, хохочет.

– Когда-нибудь, – мечтательно произносит он, снова садясь за руль своего «лендровера»,- я пошлю подальше эту задрипанную Страну Дыр и найду себе женщину.

– Не сомневаюсь,- киваю я, хотя прекрасно знаю, как это будет трудно. Я снова испытываю горячую благодарность судьбе за то, что обрел Элизабет.

Тени удлиняются, солнце перемещается на запад. Мы наконец выруливаем на узкую тропку, ведущую к Яме Моргана. «Лендровер» тормозит около небольшой башенки, сложенной из камней примерно в полумиле от дома. Похожая башенка маячит и впереди, футах в двенадцати от нас.

– Что случилось?

Дерек отмахивается от меня, высовывается в окно и громко, резко свистит. Потом, барабаня пальцами по рулю, ждет, пока семеро ямайцев принесут длинные деревянные доски. Ямаец постарше, явно главный среди них, внимательно изучает обе кучи камней и местоположение автомобиля. Потом он указывает остальным, как они должны положить доски. Люди стоят у второй башенки и ближе к нам не подходят.

Дерек наблюдает за ними. Как только ямайцы кладут доски, он трогается с места. Потом останавливается у следующей кучи камней, ждет, пока они соберут импровизированные рельсы. Они одеты в лохмотья, а на шеях, запястьях и лодыжках у них стальные кольца.

– Рабы? – спрашиваю я.

– Почему бы и нет? – усмехается Дерек.

В конце концов, я здесь гость. И потом, почему употреблять людей в пищу – хорошо, а бесплатно пользоваться плодами их труда – плохо? Я ограничиваюсь замечанием:

– Мой отец говорил, что от рабов мороки больше, чем пользы. Вечно что-нибудь замышляют против тебя или норовят сбежать.

– Пошли,- говорит Дерек, выходя из машины.

Он направляется к груде камней, которая оказалась теперь позади автомобиля. Я следую за ним.

– Здесь есть трещина, которая тянется через всю долину. – Он протягивает мне руку и делает знак сжать ее в своей. – Ну-ка сделай шаг вперед.

Я делаю шаг – и земля дрожит, даже как будто хрустит подо мной. Дерек успевает оттащить меня назад, прежде чем она проваливается.

– Поверхность земли здесь немногим толще яичной скорлупы. А там, внизу, – тысяча футов, – он слегка кивает головой в сторону ямайцев. – Им это известно. Они знают и то, что вокруг нас еще сотни таких же дыр.

Он еще раз свистит, на этот раз ниже и требовательнее, и ему отвечает ворчание собак.

– И еще они знают, что собаки здесь, рядом, – говорит Дерек, – так что бунтовать они не станут.

Мы проезжаем хорошо возделанные поля, пастбища с коровами, овцами и козами, аккуратные ряды деревянных домиков для работников, содержащиеся в идеальном порядке конюшни для породистых лошадей. Дерек паркует машину в тени одной из огромных шелковиц перед домом. Еще один «лендровер», бежевый, стоит под другой шелковицей, по другую сторону широкого проезда к дому.

– Запасной, – кивает на него Дерек.

Он жмет на клаксон три раза, созывая семью, и выходит из машины. Смотрю на широкие каменные ступени, ведущие на веранду, и понимаю, что этот дом раза в два больше нашего.

– Пошли, Питер! Семейство ждет тебя в доме. Никому не посоветую заставлять отца или маму ждать слишком долго.