Александр Прозоров - Клан

– Кто я? – Откинул капюшон монах. – Ты можешь звать меня Изекиль, можешь звать меня «ваше преосвященство» или просто «святой отец». Меня не интересуют имена. Меня интересует только реальность. А в ней, в реальности, в том бренном мире, который ждет нашего возвращения, ты сказал, что тебе ничего от меня не нужно.

Стурман молча перекрестился, торопливо вытянул из-под рубахи ладанку с мощами святой Маргариты, несколько раз поцеловал.

– Ты ошибаешься, сын мой, – продолжил священник, презрительно наблюдая за его стараниями. – Кое-что тебе от меня все-таки надо. Ведь ты еще крепок и силен, ты достаточно знатен, тебя уважают многие воины этих холодных северных земель. Однако ты всего лишь стурман. Если же ты выполнишь мое пожелание, стурман Биргер, сын Миннешельда, я сделаю тебя королем.

– Ты лжешь, монах! – расправил плечи хозяин Бьельбу. – Как ты сможешь сделать меня королем? Кто ты такой, чтобы решать судьбы народов и их правителей?

– Меня зовут Изекиль, – повторил кардинал. – И если ты сомневаешься в моих способностях… Может быть, оставить тебя здесь одного?

– Ты колдун! – судорожно сглотнул стурман, на этот раз испугавшись по-настоящему. – Я сразу учуял, ты колдун, настоящий колдун.

– Ты можешь звать меня как хочешь, смертный. – Монах накинул капюшон. – Скажи одно: ты готов стать королем или мне поискать другого слугу?

– Воистину искуситель, – снова перекрестился стурман, – во имя Отца, и Сына, и Святого духа…

– Ты отказываешься? – кардинал поднял руки, готовясь хлопнуть в ладоши.

– Постой!!!

В душе сын Магнуса Миннешельда понимал, что идет на сделку с Дьяволом, но… Но разве у него появится другой подобный шанс? Король… Король Швеции. Основатель новой династии.

– Что ты хочешь за это, монах? Тебе нужна моя душа?

– Если бы мне понадобилась твоя душа, смертный, – скривился Изекиль, – я взял бы ее и без твоего согласия. Нет, стурман. Я хочу, чтобы ты захватил земли Невской губы и все острова этой реки.

– Зачем они тебе, колдун? – От изумления Биргер забыл про свои страхи. – Там же, окромя болот, и нет ничего? Две деревни, пять лодок, одна курица. Нева глубока, да залив перед ней мелок. Более двух саженей нигде не найти.[24] Новгородцы свои ладьи в обход, по Северному морю гоняют, ганзейцы когги в Пернаве[25] и Ругодиве[26] разгружают. Окромя ушкуев мелких да лодок рыбацких, никто там и не проплывет.

– Они нужны мне, смертный.

– Зачем?

На этот раз Изекиль надолго задумался с ответом, вперившись в человека немигающим взглядом. И наконец решился:

– Я открою тебе великую тайну, смертный. Тайну, о которой знают только избранные и из которой лишь я смог извлечь пользу. Ты должен знать, что все страны, все государства, империи, королевства, республики – все они подобны людям. У них есть своя печень, которая избавляет их тело от всякой заразы с помощью палача и эшафота, есть свой желудок, который переваривает любую добычу или пищу в золотые мешки ростовщиков, амбары торговцев, подвалы ремесленников. Есть свой жирок на голодные дни за толстыми стенами королевской казны. У них есть сердце. Правда, не у всех. Те королевства, у кого есть сердца, живут долго, очень долго и становятся сильными, могучими державами. Такими сердцами был Карфаген, Вавилон, Булгар. И когда враг поражал эти сердца, страны умирали навеки. Сердца умеют стареть. Постарел Рим – и сгинула непобедимая империя. Стареет Византия – и вскоре исчезнет и эта могучая страна. Стареет Киев. Государства умеют рождаться, и если у них есть сердце, они могут жить долго. Таково королевство франков, у которых забилось сердце в Паризии, таково королевство норманнов, возродившееся вокруг Лондиниума.[27] Если у новой страны не нашлось сердца, то она обречена и скоро умрет, бесследно растворившись в веках. Сердце так и не забилось ни в Ганзейском союзе, ни в Священной Римской империи.[28] И в твоей стране нет этого сердца, смертный. Поэтому она обречена. Она или рассыплется на племена, либо станет частью более сильного соседа. Впрочем, это неважно. Страны рождаются, стареют и умирают. Но только одна держава вот уже тридцать веков не желает исчезать с лица земли. Ты знаешь, почему? Потому что у страны славян есть два сердца. Одно появляется где-то там, на юге, а второе постоянно бьется здесь, у Невской губы. Я чувствую льющуюся из него силу на самых дальних краях обитаемого мира, я вижу, как оно питает наложившее на него свою лапу племя. Но русские дики и невежественны, стурман. Они даже не подозревают, каким сокровищем овладели по недомыслию Создателя. И сейчас, когда Киев, их нынешнее сердце, дряхлеет с каждым годом – настала пора отобрать у них этот дар. Слушай меня внимательно, Биргер, сын Магнуса Миннешельда. Тот, кто будет владеть островами Невы, станет самым могущественным из всех правителей обитаемого мира. Сердце, что скрыто там, вечно – а потому и основанная им империя окажется вечной, пока существует небо, море и солнце. Твои дети станут править вечно, смертный, им покорятся все племена и народы, а несчастная Русь сгинет во тьме веков, едва рассыплются от ветхости стены дряхлого Киева.

– Я стану величайшим из королей? – пока еще с сомнением уточнил стурман.

– Да, смертный, – кивнул Изекиль, – ты станешь величайшим из всех.

– Если правителем стану я, – вкрадчиво поинтересовался Биргер, – то зачем все это нужно тебе?

– Ты назначишь меня своим главным епископом, жрецом, волхвом или кем-то еще, какая вера тебе понравится больше, – сообщил кардинал. – Я хочу обитать в алтаре, поставленном прямо над сердцем твоей будущей империи, хочу, чтобы только через меня шли его силы и чтобы только через меня посылали молитвы своим богам все подданные твоей страны. Мне – души, тебе – слава, злато и власть. Такое разделение добычи тебя устроит, смертный?

– Значит, ты все-таки пришел за душами, монах… – сделал вывод стурман.

– Да, я пришел за душами, – не стал отпираться Изекиль. – Так ты согласен покорить для нас эти земли?

Биргер медлил, продолжая сомневаться в услышанном. Вот так просто получить власть над Швецией? Да что там Швеция – над всем миром! Это казалось слишком невероятным. Нет ли здесь обмана, хитрой дьявольской увертки? Хотя, с другой стороны, как сможет колдун обмануть его, если вся воинская сила окажется в его руках, руках сына Магнуса Миннешельда? Если только он сможет назначить посланника Святого престола своим духовником и епископом своего королевства? Да и вообще – чем он рискует? Нева – дикие безлюдные болота, несколько рыбацких стоянок, десяток островов, сотня протоков. Ни укреплений ничьих не стоит, ни дозоров ратных. Приплыть с дружиной, с друзьями, поставить шатер, назвать землю своей. Там и воспротивиться его слову некому! А там уже ясно станет, лжет колдун папский али правду речет. Риска никакого, а удача может статься великой невероятно…