Рэй Брэдбери - Темный карнавал

Толпа глазела на него, а он на толпу. Она не нравилась ему, совсем не нравилась. В ней было что-то нехорошее, пугающее, но что, он не смог бы определить. Она была опасней машины, созданной руками человека, жертвой которой он стал.

Дверца машины «скорой помощи» захлопнулась. Но через стекло он видел, как толпа продолжала поедать его глазами. Толпа, которая собралась так невероятно быстро, так мгновенно, что была подобна стервятнику, готовому броситься на жертву, .глазеющая, указывающая пальцами, своим нездоровым любопытством тревожащая последние мгновения одиночества перед концом…

Санитарная машина тронулась. Голова его откинулась на подушку. Толпа провожала его взглядами. Он чувствовал это, даже закрыв глаза.

Перед его мысленным взором продолжали вертеться колеса автомобиля, то одно, то все четыре сразу… Прошло несколько дней.

Его неотступно преследовала мысль, что здесь что-то не так, с этими колесами и со всем, что с ним произошло, с невесть откуда взявшейся толпой и ее нездоровым любопытством. Толпа, бешено вертящиеся колеса автомобиля… Он проснулся.

Солнечный свет заливал больничную палату. Чья-то рука держала его за запястье, проверяя пульс.

– Как вы себя чувствуете? – спросил его врач. Вертящиеся колеса исчезли. Мистер Сполнер окинул взглядом палату.

– Хорошо… мне кажется.

Он пытался найти нужные слова, чтобы спросить о том, что с ним случилось.

– Доктор!

– Да, я вас слушаю.

– Эта толпа, вчера вечером?..

– Это было два дня назад. Вы находитесь у нас со вторника. Все в порядке. Вы поправляетесь. Но нельзя еще вставать.

– Но эта толпа, доктор. И вертящиеся колеса… После несчастных случаев люди немного не в себе, не так ли?

– Бывает, но это быстро проходит.

Он лежал, напряженно вглядываясь в лицо врача.

– Это как-то влияет на чувство времени, доктор?

– Паника, страх могут нарушить ощущение времени.

– Минута может показаться часом или наоборот – час минутой?

– Да, бывает и такое.

– Тогда вы должны выслушать меня, доктор. – Он сознавал, что лежит на больничной койке и солнечный свет из окна падает прямо на него. – Вы не думаете, что я сошел с ума? Да, я действительно ехал на большой скорости. Я знаю и очень сожалею об этом. Я выскочил на обочину и врезался в стену. Удар был сильный, я пострадал, но я не потерял сознания. Я многое помню, особенно… толпу. – Он на мгновение умолк, а потом, как бы поняв, что его беспокоит, продолжил: – Толпа сбежалась слишком быстро, доктор. Через тридцать секунд после аварии она уже была здесь и окружила меня… Это невозможно, доктор.

– Вам показалось, что прошло тридцать секунд, а на самом деле могло пройти три или четыре минуты… Ваше чувство времени…

– Да, я знаю. Несчастный случай, мое состояние… Но я был в полном сознании, доктор! Я все помню, но одно меня смущает, черт возьми, и кажется очень странным – колеса моей перевернувшейся машины. Они все еще вертелись, когда сбежалась толпа.

Доктор лишь улыбнулся.

– Я в этом уверен, доктор. Передние колеса машины продолжали вертеться, и очень быстро! А это невозможно. Колеса останавливаются почти сразу же, действует сила сцепления… А эти не остановились.

– Вам это могло показаться.

– Нет. Улица была совсем пуста, ни души, и вдруг авария, вертящиеся колеса, и толпа вокруг, собравшаяся так быстро. Все произошло почти одновременно. А как они смотрели на меня!.. По их взглядам я понял, что остался жив и не умру…»

– Просто у вас был шок, – успокоил его врач и покинул залитую солнцем палату.

Через две недели он уже вышел из больницы. Домой он ехал на такси. В больнице его часто навещали, и каждому, кто к нему приходил, он рассказывал одно и то же: авария, вертящиеся колеса, толпа. Его слушали, смеялись и не обращали внимания.

Он наклонился и постучал в стекло водителя.

– В чем там дело? – справился он.

Шофер, оглянувшись, ответил:

– Сожалею, мистер, но в этом проклятом городе ездить стало опасно, что ни день, то авария. Вот и сейчас что-то случилось, и нам придется ехать в объезд. Вы не возражаете?

– Хорошо. Однако нет! Постойте. Поезжайте прямо, давайте узнаем, что случилось. Такси, сигналя, тронулось.

– Странно, – пробормотал шофер. – Эй, ты, убери-ка с дороги свой драндулет! – крикнул он кому-то, а потом опять повторил уже тише: – Странно, уйма народу. Откуда берется столько зевак?

Мистер Сполнер посмотрел на свои руки – они дрожали.

– Вы тоже заметили? – произнес он.

– Еще бы не заметить. Стоит чему-то случиться, как они тут как тут. Словно их родную маму сбила машина, – согласился таксист.

– Они сбегаются так быстро, – поторопился добавить пассажир.

– Точно так же, когда пожар или взрыв. Кажется, никого нет, но только – бум! и все уже глазеют. Не понимаю, как это у них получается.

– Вы видели когда-нибудь аварию или несчастный случай ночью?

Таксист кивнул:

– Еще бы. Никакой разницы, что ночью, что днем – толпа всегда тут как тут.

Они подъехали поближе к месту происшествия. Можно было сразу угадать, что пострадавший лежит на мостовой, хотя густая толпа скрывала его от взоров.

Увидев зевак, Сполнер открыл окно машины и хотел было закричать на них, но вдруг испугался, что они обернутся и он увидит их лица.

– Мне везет на происшествия, – заключил мистер Сполнер у себя в конторе. День клонился к вечеру. Его приятель Морган сидел напротив на краю стола и внимательно слушал его. – Не успел я сегодня утром выйти из больницы, как по дороге домой пришлось ехать в объезд из-за несчастного случая на мостовой.

– Все идет по кругу, – глубокомысленно заметил Морган.

– Хочешь, я расскажу, как это произошло со мной?

– Я уже слышал.

– Ты не согласен, что в этом есть что-то странное?

– Согласен, но давай лучше выпьем.

Они беседовали еще с полчаса, а может, и больше. И все это время у Сполнера в голове что-то тикало, как часы с вечным заводом, и в памяти возникали отдельные картины случившегося – колеса, толпа…

Примерно в половине пятого они услышали за окном звук удара, скрежет и звон металла.

– Что я говорил – все идет по кругу. Теперь это грузовик и кремового цвета «кадиллак».

Сполнер подошел к окну. Он чувствовал озноб, пока стоял у окна и следил за секундной стрелкой своих часов. Одна, две, три, четыре, пять секунд – толпа начинает собираться. Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать – они бегут со всех сторон. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать секунд – их становится все больше, сигналят машины. Сполнер с любопытством и как-то отстранение смотрел на эту картину, словно на обратную съемку взрыва, когда разбросанные взрывом частицы снова собираются в единое целое. Девятнадцать, двадцать, двадцать одна секунда – толпа была в полном сборе. Сполнер молча указал на нее рукой.