Галина Гончарова - Корни зла или Вперед в прошлое

Не иначе как братик прилетел на крыльях родственной любви. Смешно, но мне тоже было его жалко. И Аманду жалко. И тоже не хотелось верить, что Эрвас сам во всем виноват. Хотелось верить, что это его враги на предательство подбили или жена-стерва, а сам он лилейно-бело-прекраснодушный. Не верилось. А еще я думала, что уже десять лет не видела своего младшего брата. По меркам мира техники — три года. Каким-то стал теперь Игорек? И что бы я сделала, если бы это мой брат поступил так со мной? Ну, пусть не ради королевства, но ради….

Пусть ради отцовско-материнского наследства. Если бы он, допустим, устроил маме с папой несчастный случай типа поганки в маринаде, а потом решил отхапать у меня все, что они нам завещали. Ну, там машину, квартиру, дачу, дело… Став ведьмой, я поняла, что мне это глубоко безразлично. С брата стоило бы содрать шкуру, но исключительно за то, что он напакостил родителям. Что же до меня? Руки целы, ноги целы, голова есть, магия всегда при мне — я еще и не такое себе заработаю! А Аманда? В ее случае проблема смотрелась по-другому. Эрваса прибиваем гвоздями к забору и говорим, шо так оно и було, Вольгиану по-тихому топим в ванной, а ребенка воспитываем самостоятельно, следя, чтобы из него или нее скотина не выросла.

С другой стороны, что, если Эрвас будет лучшим правителем, чем Аманда? Хотя… какая мне разница? Мне неважно, каким правителем будет Эрвас. В книге жизни записано, что после Константиниуса на троне будет Леоникет. А если не будет Леоникета, обвенчанного с Амандой, то не будет и одного элвара с фиолетовыми глазами. А это меня волновало гораздо больше всего остального.

Стражник вошел — и обалдел на пороге.

— Вы… ты… это… кто!?

Я могла гордиться собой. Довести элвара до заикания — это круто.

— Чего смотришь — рявкнула Аманда, которую разобрал дикий хохот. — Закусывать надо!

— Я… это… я… как бы…. Да не пил я!

— А тогда — занюхивать, — авторитетно поведала я. — Чего пришел!? Пожрать принес?

— Не-а.

— А выпить? — Это уже Аманда. Блин, если решусь выйти замуж за своего элвара, больше всего буду жалеть об отсутствии свекрови! Мы бы с ней сработались!

— Тогда иди, откуда пришел, — милостиво разрешила я.

Элвар послушно развернулся и вышел.

Нас обоих пробило на дикий смех. Скорее даже лошадиное ржание. Остановиться просто не получалось. Как посмотрим друг на друга — так и накатывает волной.

Тем временем к нам в камеру заглянул уже другой элвар. Постарше.

— Кто из вас Аманда!?

Так мы тебе и признались. Наивный чукотский юноша!

— Она!!!

Мы указали пальцами друг на друга, а потом замотали головами и повернулись в разные стороны.

— Врет она все! Это я!

Элвар пожал плечами и кивнул кому-то за спиной.

— Берем обоих, пусть хозяин сам разбирается!

А уж как мы-то с ним разберемся, — посулила я, когда мне начали тыкать в спину гнусной и острой железякой. Уж как я-то разберуся…..

Братец сидел в комнате за накрытым столом и в ожидании нас трескал жареную курицу. Кажется. Может, и утку, но по запаху — это была вкусная жареная птица. Аж слюнки потекли от голода. А нам он еду прислать не позаботился. Скотина!

Вот именно…

— Привет, козел.

— Здорово, скотина, — поддержала меня Аманда.

Растерянная, но согласная помогать. Нравится мне будущая — кто она мне — свекровь? Ага. А замуж за Тёрна придется выйти. А то следующую невесту ему вообще черт знает какую подсунут.

Братец ошалел и захлопал глазками, но я не была настроена на пощаду.

— Я тут сижу, голодная, холодная…

Это уже Аманда. Правильно, надо начинать по очереди и не затягивать паузы.

— В камере без евроремонта и всяких удобств…

— Да еще с невоспитанной соседкой!

— Подсунул какую-то ведьму — и доволен, паразит!

— А у самого чуть ряха от жира не лопается.

— И камзол на брюхе по швам трещит!

— МОЛЧААААААААААААААААТЬ!!!

И он надеялся нас этим остановить? Наивный чукотский юноша! Ша!

— Какой несдержанный мальчик.

— Певцом ему не быть.

— Ничего, подаянием заработает.

Этого Эрвас уже вынести не мог.

— Кто из вас Аманда!?

На этот вопрос мы опять ответили однозначно.

— Она!!!

Мы указали пальцами друг на друга, а потом замотали головами и повернулись в разные стороны.

— Врет она все! Это я!

Обе фразы мы произнесли так слитно, словно год репетировали.

Братец замотал головой и стал окончательно похож на шарпея.

— Мэнди, мне нужно серьезно с тобой поговорить.

— Говори.

— Слушаю.

— Это секретно и очень важно.

— Какие могут быть от меня секреты!

— Ты что — родной сестре не доверяешь? Я тебе не Вольгиана! — это уже я.

— Мэнди, мне очень неприятно начинать этот разговор, — вздохнул Эрвас.

А мне приятно, да? Это типа он в подземелье сидел, да!? Лицемер паршивый!

— Давай закончим его, — предложила я.

— О чем с тобой разговаривать, — вздохнула Мэнди.

— Ладно, если ни одна из вас не признается, придется мне говорить с обоими, — принял Соломоново решение элвар. Кто б ему сказал, что Соломон был мудр для других, а не для себя!? А вообще, то, что он так легко согласился посвятить в семейные дела постороннего человека, говорило только о том, что Мэнди в его планах на дельнейшую жизнь не значится. И, кажется, она это поняла. Ой! А пихаться-то зачем!? Подумаешь, ушла в нирвану!? Все равно этот осел ничего нового или умного не скажет! А что он там говорит?

— ….. Ты сама понимаешь, что женщина не может наследовать после родителей! Достояние женщины — это ее приданное. Оставлять тебе целую страну — глупо! Ты с ней просто не справишься!

— У нас действует право первородства. — Это мне Тёрн объяснил.

— Да и со странной я справлюсь получше тебя.

Эрвас надменно пожал плечами. Типа 'все бабы — дуры'!

— Это все глупости. Мэнди, я не желаю тебе зла, но ты должна уйти.

— В странствия или в монастырь?

— На х… или сразу в могилу?

Какие выражансы моя свекруха знает! Это круто!

— Я просто вывезу тебя за границу. Пойми, это лучший вариант из возможных. Мэнди, ты сама понимаешь, что отец оставил бы все наше достояние мне, если бы пережил мать.

— Брехня.

— Наглая и беспардонная.

— Если уж на то пошло, я больше похожа на отца!

— А ты вообще в материнскую породу.

— Вот правду говорят, в семье не без урода!

— Но в нашей семье ты уже родился.

— Зато пять следующих поколений нормальными будут.

— Бедная наша семья…