Дуглас Брайан - Дочь друидов

– Держи пять серебряных. У меня действительно больше нет. Осталось еще заплатить за еду и постой… Грабитель ты, братец! – укорил Туризинд трактирщика, выкладывая перед ним пять серебряных кружков.

Тот быстро сгреб деньги и, сжав их в кулаке, зашептал:

– Ну, так вот, основал наш Юстриан младший принц из королевской семьи Дарантазия. Звали этого парня Юстриан. Он не поделил со старшими кое-что из родительского наследия. Дарантазии ведь погряз в темной магии, и чем дольше, тем более могущественной делается эта магия…

– Слухи, которые можно подобрать в любом городке в рыночный день, – пренебрежительно отмахнулся Туризинд.

– Э, нет, господин, это не слухи! – возразил трактирщик. – Слушайте дальше. Городок наш стоит на перекрестье дорог. Кто хочет поехать в Дарантазии, нас не минует. В былые времена здесь собирали хорошую дань. И скоро эти времена вернутся. Да, вернутся. Потому что уже сейчас здесь начали твориться странные дела… – Он еще раз огляделся по сторонам. – Началось все с господина Ноттона. Он у нас был колбасником. Делал колбасу. Представляете? Всего-навсего делал колбасу.

– Кстати, я бы и от колбасы сейчас не отказался, – перебил Туризинд.

Трактирщик отмахнулся:

– Будет вам и колбаса! И даже платы за нее не возьму! Слушайте. Господин Ноттон, стало быть, делал колбасу, и вдруг он начал богатеть. Непонятно как все и случилось. Отправился на рынок на границу с Дарантазием, там бывает конская ярмарка… Вот он туда поехал, а отсутствовал недели две. Вернулся – веселый, какой-то странный…

– Для вас, в эдакой глуши, кто весел, тот и странен, – оборвал Туризинд словоохотливого трактирщика. – Гляжу я, не дождаться мне завтрака.

Трактирщик встал и, кряхтя, отправился за стойку. Туризинд слышал, как он что-то говорил – видимо, обращаясь к служанке. Затем он вернулся и снова уселся за стол напротив постояльца.

– Распорядился. Сейчас все будет, – сообщил он. – Вы слушайте и решайте, стоит вам тут задерживаться или как. Словом, вернулся наш Ноттон сам не свой. Веселый и с хорошей выручкой. Спустя год он уже купил в городе три дома. Один дом, положим, ему достался по завещанию, но два других… Сперва он разорил соседа слева. Говорю вам, разорил! И грозил его под суд отдать, если тот ему денег не выплатит. А откуда у него деньги? Продал дом и ушел, куда глаза глядят. Второго соседа Ноттон разорил еще быстрее, чем первого. Донес на него, будто тот магией занимается. Ну, недозволенной магией, конечно. Судьи поверили. Нашли у него что-то.

– Мне это совсем не интересно, – оборвал опять Туризинд трактирщика.

Служанка, кисло улыбаясь, поставила перед гостем блюдо с разогретыми объедками – остатками вчерашней трапезы: здесь были и колбасы, и тушеные овощи, и немного привядших фруктов, и сыр, все, что нашлось. Туризинд жадно взялся за еду.

Трактирщик продолжал:

– Ноттон, коротко говоря, теперь хозяин всего города. Налоги у нас высокие, господин. Очень высокие. И никто не может в толк взять, как такое вышло, что колбасник сделался всех богаче и сильней, но ведь случилось же это! А там и другие неприятности…

– Что, еще кто-то разбогател? – язвительно осведомился Туризинд.

Трактирщик безнадежно махнул рукой.

– И ведь никто не верит! – произнес он горестно. – Ни одна живая душа! Нет, надо пожить у нас в Юстриане, чтобы понять… Тут не то важно, что кто-то разбогател, а кто-то разорился. Другое. Господина Ноттона, – он понизил голос, – его ведь не сокрушит никакая сила. Пробовали. Даже убийцу к нему подсылали. Ничто его не берет. Беда, совсем плохо у нас стало…

– А мне ваш городок понравился, – объявил Туризинд. – Тихо, чисто, все делом заняты. Только вот в трактире не спешат обслужить постояльца. Я у вас остановиться хотел, а вот теперь и не знаю…

– Себе в убыток советую – уезжайте отсюда, господин хороший,- жарко зашептал трактирщик.

Тут на лестнице, ведущей на второй этаж заведения, раздались тяжелые шаги, и чей-то громкий голос окликнул:

– Эй, хозяин! Что осталось к завтраку?

– Бегу!

Трактирщик вскочил и метнулся навстречу спускающемуся сверху человеку. Туризинд лениво посмотрел на это новое действующее лицо.

Невысокого роста, широкоплечий, с густым и жестким черным волосом, судя по одежде – невысокого звания. Странно, что трактирщик так перед ним лебезит.

Перед гостем тотчас появилось блюдо с жареным мясом – Туризинду такого не предлагали, – и большая кружка с хмельным напитком.

Однако не успел Туризинд подозвать служанку и задать ей пару неприятных вопросов, как сверху спустился еще один постоялец, на сей раз одетый как человек дворянского звания: в бархат ярко-синего цвета с парчовыми вставками на груди. К нему отнеслись с еще большим почтением, нежели к первому.

Туризинд сидел в своем углу и наблюдал. Происходящее перестало его раздражать, он начал улавливать опасность, пока еще весьма неопределенную. Возможно, не все, что болтал тут трактирщик, было полной чушью. Не исключено, что добрый малый говорил правду.

Только правда эта прибрела в Юстриане настолько странное обличье, что Туризинд никак не мог узреть ее истинное лицо. В чем она заключалась на самом деле? Кто эти люди и почему перед ними так лебезит трактирщик? Ну, положим, понятно, отчего он так рассыпается в любезностях перед дворянином. Человек знатного происхождения заслуживает подобного обхождения. Но тот, первый… Кто он такой? Тайный агент? Чей? Неужели Дарантазия? Неужто слухи верны, и Дарантазии готовит вторжение в Эброндум? Немыслимо. Армия герцогства сильна, как никогда. И по первому же призыву под знамена его светлости встанут тысячи наемников, стосковавшихся по настоящему делу. Дарантазии попросту не сумеет призвать достаточное количество солдат.

И все же происходящее в Юстриане действительно было странным. Чем больше Туризинд над этим размышлял, тем меньше нравилось ему услышанное.

Он собрался, было, встать и выйти на двор, чтобы отправиться дальше в путь, как услыхал стук конских копыт: к трактиру подъехал еще один путник.

Туризинд опустился на прежнее место. Стоило посмотреть, кого еще нелегкая занесла в этот городок, где, словно властительный господин, заправлял делами разбогатевший колбасник.

В трактир не вошел, а вплыл – или, еще точнее, торжественно внес свое толстое брюхо, – разодетый в шелка громадный человечище. Одежда на нем топорщилась от бисерных вышивок, ростом он был настоящий великан. Его темно-русые волосы блестели от помады и были тщательно уложены кольцами вокруг нахмуренного мясистого лба.

Остановившись при входе, он окинул хозяйским взором всех собравшихся в трактире, громко крякнул и уселся на лучшее место – в центре зала.