Руслан Мельников - Тропа колдунов

Значит, это все-таки человек. Демоны не утруждают себя такими мелочами, как избавление от дозорных. Демоны налетают сразу, без подготовки.

Зигфрида охватило возбуждение. Что-то должно было произойти. И этим чем-то, неизвестным еще и непонятным, следовало воспользоваться.

Переползая от одной дыры в стене к другой, барон напряженно всматривался во тьму. Вот! Слева — костер и два беседующих стражника. Справа же… Точно! На миг, на краткий миг ему почудилось движение в густой тени ограды. Совсем близко! Там, где обрыв. Там, откуда меньше всего можно было ждать нападения.

А вот снова шевеление. Чуть в стороне. И опять…

А мгновение спустя густая тьма вдруг выплюнула осколки ночи. Что-то промелькнуло над языками пламени. И еще, еще, еще, еще…

Что-то черное и маленькое. Слишком маленькое для птицы или летучей мыши, слишком большое и быстрое для мотылька.

Глухой стон… Зигфрид увидел, как один из охранявших его стражей ничком завалился в костер. Второй вскочил было на ноги, подхватив алебарду, но не успел даже вскрикнуть. Дернул головой, словно ударившись о камень, нелепо взмахнул руками, захрипел, отступил на шаг, на два шага… Выронил оружие.

Алебарда упала под стену темницы. Широкое мечевидное навершие уткнулось в дыру, через которую наблюдал Зигфрид. Стражник развернулся на пятках, покачнулся, рухнул. Широкий плоский шлем сполз на затылок. Искаженное судорогой лицо смотрело на Зигфрида. Барон увидел кровь. Из перекошенного рта валила пена. Во лбу, в правой щеке и в горле язычника торчали черные металлические звездочки с бритвенно-острыми лучами. Судя по всему, отравленные: так быстро убить человека мог только очень сильный яд.

А во двор из-за ограды уже метнулись новые тени…

Беззвучно, один за другим и один на другого, повалились воины, сидевшие у костров на площади. А что же дозорные, поставленные князем-карпом у ворот и ограды? Зигфрид попытался найти взглядом хотя бы одного. Не смог. Невероятно! Только что их фигуры маячили повсюду, а теперь… Теперь лишь неподвижные кочки лежали вдоль каменной ограды и меж ними скользили таинственные люди-тени, закутанные в черное.

Ночные гости каким-то образом сумели обойти нижний лагерь, затем незаметно пробрались на территорию заброшенного храма и вырезали всю стражу. А может быть, не только стражу? Может быть, в стане у подножия холма все язычники князя-карпа тоже мертвы?

Похоже на то… Люди-тени уже не лезли тайком через ограду, а вбегали в ворота. Значит, остановить их там, внизу, на старом тракте и разбитой лестнице было уже некому.

Воины в черных одеждах рассредоточились по двору, окружили молельню с идолами и многоярусную башню. Замерли. Оглядываются. Ждут знака к последней атаке. Интересно, от кого?

Зигфрид пребывал в неведении недолго. За ограду языческого храма уверенно вступил… Барон присмотрелся. Судя по всему, предводитель вступил: именно к нему были устремлены все взгляды. Правда, вожак людей-теней разительно от них отличался. Это был однорукий старик в приметных белых одеждах. Впрочем, таиться-то уже, наверное, и не от кого: дозоры перебиты, заброшенное капище, почитай, захвачено. Оставалось только перерезать спящих.

Проклятье! Зигфриду вдруг стало не по себе. А ведь эти белые одежды ему знакомы! И эта маленькая черная шапочка на голове старика! Да и сам старик тоже!

На белого предводителя черных воинов пал свет костров.

Да, вне всякого сомнения, это был он! Теперь-то барон знал, почему у старика недостает правой руки. Еще бы не знать, если именно его, Зигфрида, меч и отсек эту руку.

Стоп! Но ведь тогда, на горном плато, проклятого желтолицего чародея, помнится, пронзили три стрелы. Впрочем, это-то как раз ничего не значило: о живучести колдунов ходят легенды. Исцелил, видать, старик свои раны. Исцелить-то исцелил, однако отрастить новую руку не сумел. А ведь любой колдун без руки становится вдвое слабее — колдовать потому как нечем.

Хотя и полностью чародейскую силу он, конечно же, не утрачивает. Ну-ну…

Барон внимательно следил за белой фигурой. Интересно, зачем однорукий маг явился сюда и для чего привел с собой черных воинов? Хотя чего тут гадать-то? Магический артефакт, небось, вернуть хочет. За Черными Мощами он пришел — вот за чем. Выследил при помощи чародейства либо саму реликвию, либо Зигфрида — и пришел.

Барон вздохнул. Надежда на спасение улетучилась как дым. Вряд ли люди колдуна ему помогут. Зато покалеченный маг найдет способ с ним поквитаться. А уж тогда… Зигфрид передернулся. Тогда лучше было бы сразу вспороть себе брюхо, как предлагал князь-карп.

Скверно, в общем, все выходило, очень скверно. О своем спасении следовало позаботиться самому. И желательно поскорее.

Стараясь не шуметь, он просунул связанные руки через дыру в стене, непослушными, онемевшими пальцами подтащил поближе алебарду мертвого стража. Вот так, чтобы широкое к навершие торчало из щели.

Теперь — веревками по заточенному лезвию… Готово! Перерезанные путы пали на земляной пол.

Уже лучше…

Жаль, полностью втянуть длинную алебарду в тесное узилище нет никакой возможности. Да и руки не способны еще держать оружие. На запястьях темнели глубокие следы от веревок, а посиневшие, распухшие кисти были словно деревянные. Зигфрид принялся ожесточенно растирать руки. Нужно было быстро восстановить кровообращение.

Белая фигура колдуна тем временем простерла ладонь перед собой. Нет, это пока не волшба, это приказ. Знак дан, и бесшумные тени, крадучись, подступили к входным проемам молельни, похожей на гигантский шатер, и к храмовой башне. Двое или трое направились к прочим строениям — осмотреть и проверить.

К темнице Зигфрида тоже приближался человек в черной одежде. Мягкая кошачья походка, подвязанные на лодыжках штаны, короткая, не сковывающая движений куртка, широкий пояс, маска на лице. Если бы не яркие огни, незнакомец, наверное, полностью слился бы с темнотой. Даже короткий обнаженный меч, который он держал в руках, был из затемненной стали, неприметной в ночи.

Вообще-то меч — это плохо! Зигфрид взволновался не на шутку: в данной ситуации враг его врага никак не окажется другом. Барон все сильнее растирал руки. Кожу начало слегка покалывать. К конечностям возвращалась чувствительность. Только уж очень медленно. Оставалось уповать лишь на то, что неизвестный чужак не сможет в одиночку сдвинуть каменную плиту, закрывавшую вход в темницу. А если все-таки сможет?

Закричать? Поднять тревогу?

И обратить тем самым внимание на себя?

Принять решение он не успел.

— Ал-ла-ак-ба-а! — громкий, многоголосый крик разорвал ночь. Кричали из-за ворот и из-за ограды.