Надежда Мамева - Магометрия. Институт благородных чародеек

— Знаете, ваша беседа весьма увлекательна, но, господа следователи, — иронично обратилась к демону и дракону я, — меня больше волнует насущная женская проблема: в чем мне идти на следующее занятие?

Казалось, только сейчас оба заметили меня. Удостоиться пристального внимания сразу двоих… Вот только почему чувство, что я редкое насекомое, а надо мной склонились два энтомолога, решая, на булавку посадить или в формалин закинуть, не покидало.

Первым нарушил молчание Аарон:

— Лим, наведи морок. У меня, ты же знаешь, детализация иллюзий не самая сильная сторона, а задерживать Светлану еще дольше в аудитории… слухи.

— И когда это тебя стали волновать слухи? — с сарказмом произнес рыжий, впрочем, принимаясь за дело.

— С той самой, когда ты же мне и заявил, что женишься на первой опороченной мною девице. Я не могу подложить тебе такую свинью.

— А подложить мне вместо французского коньяка кубанский, да такой, после которого, даже закусывая, морщишься? — с невозмутимым лицом парировал Лим, заканчивая наводить иллюзию.

«А у этих двоих, похоже, долгая история „сотрудничества“, — подумалось невольно. — Интересно…»

— Надо было точно оговаривать условия пари, — протянул ящер.

— Все, — рыжий в последний раз оглядел дело рук своих, а потом достал тот амулет, который так и не успел отдать и под неодобрительным взглядом Аарона аккуратно сам надел мне его через голову (благо, длинный шнурок это позволял). — Теперь можешь идти.

Я поспешила к выходу. Уже на пороге до моего слуха донеслось:

— Ар, мне, конечно, приятно, что ты начал умнеть и до тебя наконец-то дошло, что окружающие все равно будут коситься на трещины, как ни пытайся склеить поврежденную репутацию, особенно молодой девушке, но…

Окончание фразы, увы, услышать не удалось. Единственное, почему-то невольно захотелось улыбнуться, и почудился запах бука и эвкалипта.

На начало занятия по этикету я все же опоздала. Пришлось краснеть под надменным взглядом еще относительно молодой, но уже успевшей попробовать все изыски жизни дамы. Глядя на эту преподавательницу, от которой несло манерностью, как от полного помойного ведра специфическим амбре, невольно на ум приходил эпитет «светская алкогольвица». Такая ассоциация была не случайной, поскольку перед институтками на столах стояли подносы с пронумерованными… бокалами.

Преподавательница после того, как несколько раз выслушала мои сбивчивые объяснения о причине опоздания, надменно бросила:

— Проходите и присаживайтесь. Я лично поговорю с господином Аароном о том, что недопустимо столь надолго задерживать учениц в классе, к тому же тет-а-тет.

«Вы даже не представляете, насколько долго», — пронеслось у меня в мыслях.

Я заняла пустующий стол и уставилась на шесть бокалов. Рядом стояли подписанные пузырьки, больше всего напоминавшие пробники духов.

— Перед вами, леди, — меж тем продолжила прерванное моим появлением объяснение «алкогольвица», — в пузырьках шесть промаркированных ароматов. Вы должны их сравнить с запахом вин ваших бокалов, помеченных номерами и определить: какое вино где находится. Далее вам нужно будет заполнить карту, лежащую перед вами.

Глянула на листок. Обычная таблица, в которой значились параметры напитка: цветность, букет, текучесть, структура, терпкость, стойкость, послевкусие. Глядя на все это, я была озадачена. Под таблицей шел перечень вин и перечисление, какое когда и с чем рекомендуется подавать.

Вот это первое занятие по этикету! А я-то думала, с реверансов начнем.

Как оказалось, это была многоходовая издевка — урок на будущее для всех институток. Но жаль, что об этом институтки узнали спустя несколько часов.

Ну, а пока мы ничего не подозревали. Я бросила взгляд в сторону и сразу поняла: вот оно, проявление воспитания во всей красе. Привилегированные, бриллиантовые девочки, такие, как Карамелька, лишь надменно вертели в руках хрустальные бокалы, не спеша переходить к органолептике.

Кицунэ же, наоборот, едва не макала в вино нос, в попытке уловить загадочные «букет» и «структуру». Я честно перенюхала все пробники, но мое обоняние, не натасканное на работу сомелье, напрочь отказывалось хоть сколь-нибудь помочь хозяйке.

— Пробовать не советую, — проворчал тень. — Ника после подобной дегустации два дня рвало. Правда, проходила она на уроке дипломатии, и, как впоследствии оказалось, это была скрытая проверка на то, сумеют ли будущие боевые чародеи определить магическую составляющую в подаваемом напитке. На светском приеме легче всего заставить выпить зелья, действие которого может простираться гораздо дальше объятий с ихтиандром…

— А может, тогда поможешь с этими шардоне и совиньоном?

— Неуч, — сварливо прошептал тень и пополз в направлении бокалов.

После нескольких минут изысканий, он начал диктовать:

— Пиши. Номер один — сотерн. Десертное, должно бы быть с медовым послевкусием. Кьянти…

Так, под мерное ворчание тени, я споро заполнила таблицу. Оставшееся время посвятила тому, что усиленно нюхала эти самые вина, пытаясь на всякий случай запомнить аромат, оттенок и степень маслянистости, которую, по словам бесплотного компаньона, можно определить на глаз, поболтав вино в тюльпанообразном бокале. У благородных напитков на стенках фужеров должны медленно сползать маслянистые потеки, в то время как суррогаты, разведенные на воде, не оставляют на стенках глицериновых следов.

Перед окончанием занятия «алкогольвица» напутствовала:

— И помните, что благородные леди должны не только определять вина, но и знать, с чем они сочетаются. Поэтому к следующему занятию вы должны будете не просто определить благородный напиток и назвать его родину, но и знать, с чем его подавать гостям.

Прозвенел звонок, оповещая о наступлении обеденного перерыва. Большая перемена у меня традиционно ассоциировалась с людскими водоворотами, когда студенты, подобно броуновским частицам, не останавливаются ни на миг.

Здесь же было все иначе. Длинные столы, чинные ряды, сотни институток, синхронно опускающихся на скамьи. Неестественно прямые спины, локти, прижатые к корпусу, несколько столовых приборов — все это отдавало аристократической казармой для благородных кобыл.

Тень, скользнув из-за плеча, полюбовался на жиденький суп, прозрачный, как слеза девственницы, и прокомментировал:

— Вот теперь я понимаю выражение: «Леди должна есть как воробышек». Здесь ему следуют неукоснительно: даже если захочешь большего — его попросту нет.

Голосу практичного тени вторил более громкий, принадлежавший классной даме. Она сидела во главе нашего стола.