Юрий Иванович - Алексей Справедливый

Демонесса с аптекарем принялись обследовать старика, взглянув перед этим и на мальчугана.

– Этот просто лежит неподвижно и делает вид, что спит, – сообщила Люссия.

А вот ужаленный собственными ручными муравьями дедок оказался в коме, из которой, по мнению Раста, он не выберется и до завтрашнего обеда.

Нитку, открывающую мешок, перерубили сразу; как говорится, от греха подальше. А затем Загребной стал изображать из себя грозного и всезнающего судью. Вначале он уселся на свое место и таким жутким взглядом прошелся по бледной и дрожащей старухе, что та сразу догадалась: ее раскусили. Но все-таки сделала попытку вновь расшевелить своих хитиновых питомцев. Ее пальцы нервно швырнули в костер горсть пробуждающего зелья. Оно до пламени не долетело, а неожиданно вернулось песком в глаза старой ведьме. А потом еще и Семен величественным жестом бога указал на мешок с сотами, и тот переместился ему за спину. Тоже, так сказать, на всякий случай.

Затем начался суд, в процессе которого судья обменялся с подсудимой бросками ножей. Только и здесь победил более молодой. Летящий в него стилет Семен небрежно отбил левой рукой, а вот его снаряд насквозь пробил резвой старушенции правое плечо. После такого обмена любезностями обвиняемая сторона полностью признала свое поражение.

– Давно чувствовала, что накроют нас, – сказала истекающая кровью старуха. – А ведь могли в город уехать, дом купить и зажить припеваючи. Все жадность его грызла. – Она без всякой злобы, словно на труп, посмотрела на парализованного напарника, затем непроизвольно покривилась от боли. – Вот она, наша расплата, и пришла…

Долго продолжались ее покаянные речи.

Жили они неподалеку, на глухом хуторе, и лишь только темнело, выходили на разбойный промысел. Путников очень тщательно выбирали, кого попало своими ядовитыми муравьями не травили, вполне резонно опасаясь, что могут попасться. Втирались в доверие, выпытывали подробности и со спокойной совестью, недрогнувшей рукой убивали путешественников из дальних краев, кого никто в округе не хватится. Действовали до того нагло, что чаще всего нападали на целые группы путешественников. По пять-шесть человек подчас становились их жертвами. Ну кто будет опасаться двух пожилых людей, которые попросили разрешения погреться у костра? А когда все спокойно засыпали, муравьи делали свое черное дело, вводя в кому всех без исключения. Даже если часовой чуть в стороне стоял, то и до него добирались муравьи и впрыскивали в едином порыве группового инстинкта ядовитую кислоту. А через несколько часов вновь вонзали свои хоботки в тело жертвы, но уже для того, чтобы набрать разжиженное питательное вещество, которое образовывалось под кожей.

Ребенок оказался счастливчиком. Оказывается, таких сирот и беспризорников вылавливали в ближайшем городе и под страхом смерти заставляли таскать мешок с сотами. А когда очередной жертвы не было, скармливали муравьям их носильщика. Этому повезло: чуть ли не месяц продержался. Но сегодня должен был стать жертвой, потому что одного путника насекомым никогда не хватало.

Обессиленная и обескровленная старуха замолкла, но Загребному и так уже все было ясно. Показательный суд в присутствии окрестного населения он решил не устраивать. Просто поднялся и сказал:

– Данной мне королевской властью приговариваю тебя и твоего сожителя к казни через повешение. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.

Старуха еще нашла в себе силы пробормотать:

– Да, ты необычный человек… И я не сомневаюсь в твоем праве…

Лежащий на странной подстилке мальчонка приподнялся на руках и, вытаращив глаза, стал наблюдать за приготовлениями к казни. Из дорожных сум одна за одной вылетели две веревки и поочередно обвили петлями шеи старика и старухи. Затем какая-то невидимая сила приподняла их немощные тела и поволокла к лесу. За ними неспешно последовал странный путник.

Вернулся он довольно быстро и в задумчивости остановился возле мешка с сотами. А потом стал разговаривать вслух со своими невидимыми помощниками:

– Что же с этой гадостью сделать?

– Сжечь.

– Их яд может отравить воздух или пропитать землю. Кто знает, какие у него свойства.

– Да и костер потребуется очень большой, – согласилась Люссия. – И неизвестно еще, всех ли нам удастся уничтожить.

– А я считаю, что уничтожать этих насекомых нельзя, – заявил Раст. – Их изучить надо. Вдруг они еще и пользу какую принести могут?

– Шутишь? Да они наверняка созданы только для убийства.

Но аптекарь не сдавался:

– Может, и так. Но мы просто обязаны изучить мурашек. Мало того, интересно и воздействие на них дыма, который выделяется при сгорании зелий. Наверняка состав уникальный и может пригодиться для чего-нибудь другого. Потом – сама ткань, на которой они сидели… Ее вообще надо исследовать самым тщательным образом. Вдруг в ней таится действенная защита от более страшных монстров? Ведь вы знаете, сколько всяких созданий бродят по нашим мирам и между ними.

Семен сдался:

– Убедил! Собирай и выбирай все, что угодно. Только мешок-то великоват.

– А так много нам и не надо. Сейчас отрежем кусочек с тремя десятками насекомых – и вполне хватит. Ну а остальное можете хоть жечь, хоть…

– О, придумала! – воскликнула демонесса. – Ты можешь припрятать их в скалу, точно так же, как свой кошелек.

– Но они ведь живые.

– Зато не теплокровные. Ты их «заморозишь» в камне, и никто, кроме тебя, оттуда их не достанет.

– Ладно, давай попробуем.

Вырезая соты, действовали со всей осторожностью, опасаясь, что насекомые начнут разбегаться. Но те были сонными и почти не шевелились. А затем мешок был утоплен в обнаруженных неподалеку скалах.

Командир отряда вернулся к костру и уставился на свернувшегося калачиком мальчика:

– Ну а с тобой что делать?

Мальчик молчал. И когда у Семена уже стало зарождаться подозрение, что тот немой, ребенок ответил хрипловатым голоском:

– Что хотите, то и делайте.

И добавил совсем неожиданное:

– Главное, не забывайте меня кормить три раза в день.

– Ха! Да ты и сам напомнишь! Зовут тебя как?

– Жак.

– А полное имя?

– Не знаю, беспризорник я сызмальства и никого из родителей не помню. А ребята дали мне прозвище Воплотник.

– Ого! Оригинально. Но почему именно Воплотник?

– Прятаться очень хорошо умею.

– Ну, а лет тебе сколько?

– Вроде как восемь с половиной. Одна нищенка помнила, что в то время, когда я на улице оказался, годика три мне было.