Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи

— Да, — сказал капитан. — Ты сильно рисковал. И, будь уверен, парой вот этих-то царапин ты бы не отделался.

— Со мной сорок воинов, — заметил Содара, искоса присматриваясь к собеседнику, словно пытаясь убедиться в серьёзности угрозы.

Но угрозой слова капитана, конечно, не являлись. Он просто объяснял ситуацию.

— Я убил бы их всех, — равнодушно сказал Немец, — и тебя.

— Спокойно, капитан, — принуждённо рассмеялся принц. — Неужто тебе так дорого это лесное отродье?

— Они со мной.

— Откуда ты? — помолчав, спросил Содара.

— Живым я туда уже не вернусь, — пожал плечами Немец.

Принц закашлялся. Зелёный человечек ударил пятками ослика, встряхнулся всем своим круглым упитанным телом и забормотал ещё усерднее.

— Ты не из Пачима, капитан, — убеждённо сказал Содара, вытирая губы рукавом. Сейчас стало заметно, что кровавое пятно на повязке расплылось обширнее. Но за жизнь Содары капитан не волновался: в чём-чём, а уж в таких-то поверхностных ранах местные айболиты разбирались.

— Зря ты поехал верхом, — всё-таки сказал Немец.

— Мне уже лучше, — ответил принц, высокомерно вздёргивая подбородок.

Капитан вздохнул.

— Да не может тебе быть лучше. Раньше чем через пару часов температура… жар спадать не начнёт. От кашля раны не закроются, а ты нам живой-здоровый нужен — ещё с батей твоим разбираться, всё такое.

— Я обещал вам свою протекцию, — ледяным тоном произнёс принц, — Его Императорское Величество прислушается к моему голосу.

— Молодец, — хмыкнул капитан, — горжусь тобой.

Дело, в общем-то, хозяйское: охота дураку в седле кровью истекать — вперёд. Хотя понять можно: гвардейцы смотрят, надо престиж хоть так поддержать.

— Откуда ты, — снова не выдержал Содара.

Капитан помолчал.

— Тебе название моей Родины нужно или что?

— Покамест — название.

— Родился я в Советском Союзе, — сказал Немец, неожиданно для себя самого чувствуя, как перехватывает дыхание.

Что-то эдакое, видимо, ощутил и принц.

— Это империя?

— Можно сказать и так, — согласился капитан. Не объяснять же инопланетным доходягам — что такое был СССР. И у нас-то, на Земле, многие уж не поверят, а ведь тридцати лет не прошло.

— Это человеческая империя? — спросил Содара, ёрзая в седле.

— Человеческая, — медленно сказал капитан, — ещё какая человеческая. Единственная человеческая.

Содара указал на разбитую, но всё равно тщательно сберегаемую им «стопятку»:

— И там владеют искусством изготовления вот такого оружия?

— И даже круче.

- «Круче»?

— Мощнее, — поправился Немец, — намного.

— Мощнее… — пробормотал принц. Глаза его горели тем сладким воинственным огнём, какой на Земле частенько встречается у людей, технично откосивших от армии.

Совсем не тот случай, напомнил себе капитан.

— Как далеко твоя Родина? — осторожно поинтересовался Содара, очевидно, что-то эдакое уже прикидывая.

Немец покачал головой.

— Живым — я туда не попаду.

— Ты изгнанник?

— Старики верят, — сказал капитан, мысленно проклиная собственную неспособность удержаться от пересказа идиотских анекдотов, — что если быть честным, хорошо работать и не грешить, то после смерти попадёшь в Советский Союз.

Он тут же понял, что и глум-то этот — всего лишь защитная реакция на боль: так бесшабашно горько, бывает, хохмят уходящие «под промедол» раненые солдаты.

Но спохватываться было поздно: Содара широко распахнул глаза и придержал коня.

— Твоя империя пала?

Капитан красноречиво промолчал.

— Ты вынужден скрываться, потому что?.. — продолжал принц.

Капитан молчал, выдерживая самое непроницаемое выражение лица, на какое только оказался способен. Заржать над романтичным сопляком… это было бы уже чересчур.

Романтичный сопляк тем временем прокручивал свои шестерёнки.

— Твой род… — по-хитрому зашёл он издалека, — кто правил Советским Союзом?

Капитан молчал, молчал жестоко, возвышенно, эпично.

— Твой отец… — почти жалобно проговорил Содара, неумолимо дозревая до кондиции.

Двадцать лет парню всего, подумал Немец, ну ёлы-палы.

— Да, — сдаваясь, тихо произнёс он с умеренно трагическими интонациями в голосе, — мои родители были из тех, кому принадлежал Советский Союз.

Формально-то он не соврал… чёрт возьми, эти слова и фактически были правдой! Но разве мог средневековый наследник престола истолковать их хоть как-то близко к правде?..

Тем более, что и волшебное оружие, и волшебные таблетки… очень многое становится очень понятным и очень объяснимым.

Тем более, что уступить другому принцу, пусть и изгнаннику — это ведь совсем, совсем не то же самое, что проиграть какому-то там лесному эльфу.

Ну что, капитан — удачно пошутил, а?

— Сударь Немец, — торжественно произнёс Содара, разворачивая коня и строго выпрямляясь в седле, — от лица Его Императорского Величества правителя Великой Варты и владетеля сопредельных земель Адинама Доброго приветствую Ваше Высо…

Вот так, капитан.

А, с другой стороны — почему бы и нет.

— Отставить, принц, — быстро, тихо и убедительно сказал Немец, наклоняясь к собеседнику; гвардейцы конвоя замерли в сёдлах, но как-либо вмешаться пока не решились — накрепко Содара инструктировал. — Слишком много заглавных букв. Обращайся ко мне как прежде: капитан Немец. Да, и не кричи уж так-то — горло береги.

Горло перехватило: отрывистый, резкий звук, произведённый оружием сударя капитана, много неприятнее сказался на чувствительном эльфийском слухе, нежели отдалённый выстрел Содары.

Кави сглотнул, отгоняя дурной страх: голос себя-младшего он распознал вполне уверенно, как и угрозу принца… вот только почему не последовало второго выстрела?.. неужто Немец опередил Содару? Судя по сдавленным проклятиям, доносившимся со стороны опушки, Лорд-Хранитель остался жив… возможно, всего лишь ранен?

— Сударь капитан… — с немалым напряжением выдавил Кави, сглатывая снова — ком в горле никак не желал проходить.

— Держи сектор, — резко сказал Немец, но всё-таки сжалился над вынужденным стоять спиной к сцене основных событий эльфом, — живы все. В «калаш» я ему засадил.

— Как?

— Кверху каком, — бесцеремонно отрезал сударь капитан, но в такой момент принцу и в голову не пришло бы отметить очередное нарушение этикета, даже столь вопиющее. — СВД у меня-то, не «макар».

— Кави-младший?..

— Говорю, жив твой… жив ты.