Галина Гончарова - Летняя практика

Лютик: …и отправили в Универ на опыты.

Ёлка: Лютик! Извини, Тёрн. Эти барбосы совсем распоясались. Это — от безделья. Вот я найду им работу…

Лютик: Ёлка, ты что — в Буздюки записалась?

Ёлка: Ну, вы меня достали!

Лютик: Мяу… Мя… мяу? Мяу?! Мя-яа-а-а-а-ау-у-у-у!!!

Лерг: Ёлка, прекрати издеваться над Лютиком, сейчас охрана подумает, что здесь кота кастрируют с особым цинизмом.

Лютик: Мя-я-я-а-а-ау-у!!! У-уа-а-а-а-ау-у-у-у!!!

Ёлка: Ну если выть не прекратит — все возможно.

Лютик: Мяк…

Ёлка, удовлетворенно: Вот. Так вас, гадов! Я на воришке остановилась? Мы его поймали, получили законный гонорар, теперь поваляемся денек на плантации — и отправимся обратно во дворец. Кому-то же там и работать надо. А не только… буздючить.

Эвин: Ёлка, ты какие-то новые глаголы изобретаешь?

Ёлка, с видом истинного филолога: Ага. Буздюк — козел и бездельник. Буздючить — козлиться и бездельничать.

Лерг: Еще он пыль в глаза пускает.

Ёлка: Я и говорю — бездельник.

Лютик: Мяу?

Ёлка: Ладно. Тёрн, извини, что не могу написать нормальное письмо, совершенно нет никакой возможности сосредоточиться. Тебе огромный привет от ребят…

Лютик: Мяу!

Ёлка: И от меня тоже. У нас все в порядке. А подробности я тебе расскажу, когда доберусь до Элвариона. Или когда ты доберешься к нам сюда. Обещаю. Счастливо!

Лерг: Пока!

Эвин: Чао!

Лютик: Мяа-у-у-у!

Ёлка: Да расколдую я…

В буздючьей комнате было прохладно — и нестерпимо воняло какой-то медицинской дрянью. Сам хозяин комнаты возлежал на кровати, перебинтованный заботливой Березкой так, что мумификаторам и не снилось. Мы тоже были рядом. Надо же убрать следы своего волшебства! Или хотя бы наколдовать столько, чтобы никто не разобрался, что раньше, а что позже!

Надо!

Наконец Березка закончила перевязки, но пациента в чувство приводить не разрешила.

— Дня через три, — решительно сказала она. — И не раньше. Иначе последствия для организма могут быть плачевными.

Я пожала плечами. По мне, так он бы и вообще в себя не приходил еще два года. Мне же лучше. Так и так, во время моей практики научный руководитель от восхищения нашими талантами впал в кому восторга. И вытрясти его оттуда не получилось. Ни за руки, ни за ноги. В следующий раз подбирайте кого-нибудь с более устойчивой психикой. И не такую дрянь. Или… как правильно? Такого дряня? Как тут сочетать мужской и женский род?

А, проще сказать на гоблинском: такого гварраха бахранда! Вот!

Пока я размышляла над склонениями и спряжениями Буздюка, Березка решила пообщаться. Но я очнулась, только когда она сильно тряхнула меня за плечо:

— Ёлка!

— Ну?

— Не ну, а слушай внимательно! Первые четыре часа на подпитке, подкачке и чистке организма подежурю я. Потом ты, Лерг, Лютик и Эвин. Если мы будем как следует выкладываться, дня через два поставим магистра Никвика на ноги.

Я захлопала глазами:

— Березовая наша, ты лбом об дуб — не билась? Что за чушь ты несешь?

Теперь опешила уже подруга:

— Ёлка, мы должны как можно скорее поставить его на ноги! И можем этого добиться, если будем прокачивать силу через его организм. Это, конечно, тяжело, но…

— Зачем? — Лютик вмешался очень вовремя. Еще немного — и я просто стукнула бы эту медичку-героиню чем-нибудь увесистым.

— Это же основы целительства! Силу прокачивают, чтобы…

— Зачем прокачивать силу я и без тебя знаю, — огрызнулся Лютик. — А вот на кой ляд нам так напрягаться ради паршивого Буздюка? Оно мне — что?

Березка захлопала ресницами. Надо отдать ей должное — очень красивыми. Я отлично знала человек пять, которые сходили по ней с ума. Но на факультете самоубийц таких не водилось.

— Это, — кивая в сторону кровати, разъяснила наша березовая, — наш руководитель. И мы обязаны поставить его на ноги.

— Чушь, — отрезал Эвин.

— Ты можешь заниматься, чем пожелаешь, но мы в этом не участвуем, — подвел итоги Лерг.

Березка еще раз похлопала ресницами. Закатила глаза. Заломила руки. Горестно вздохнула. Пустила слезинку из правого глаза.

И, осознав, что на ребят это не действует, возопила, как баньши:

— Ёлка!!!

Я уселась в кресло и принялась разглядывать ногти. М-да. Какие-то они у меня хрупкие стали последнее время. Надо бы кремния в ткани добавить.

Не дождавшись ответа, Березка подошла вплотную ко мне и постаралась поглядеть в глаза. Не вышло. Но стон получился очень натуральным.

— Ёлка, прекрати эту комедию!

— Какую комедию? — удивилась я.

— Ты что — не слышала, что они сказали?!

— Ребята? Слышала. И что?

— Ты хочешь сказать, что ты — согласна?!

— С чем?

— Оставить человека совсем одного, больного, без помощи, без…

— А вот передергивать не надо, — осадила я подругу. — Во-первых, он не один. К его услугам вся дворцовая челядь. Пусть сидят и следят. Им за это деньги платят. Зарплата называется. Во-вторых, он не болен. Так, слегка покусан, отравлен и ушиблен.

— А этого — мало?

— На такого Буздюка — мало. И потом, это боевой маг. По крайней мере, во дворце он числится именно так. Мог бы и защищаться от доримолисов. А расхлебывать последствия его халатности и некомпетентности я не стану. И в-третьих, он не остался без помощи. Ты сделала все, что могла. Предлагаю отправляться баиньки.

Березка на миг замолчала. А потом выдохнула, буквально впиваясь в меня глазами:

— Ёлка, а как в его комнате оказались доримолисы?

— У них и спроси, — парировала я.

— Матка уничтожена. А муравьев не допросишь, — печально протянул Эвин.

— Это — ваша работа?! — взвилась Березка.

Мы посмотрели на нее одинаково искренними и недоуменными глазами. Но строить из себя идиотов не стали. Как и сознаваться. Чистосердечное признание, как известно, смягчает вину, но увеличивает число полученных оплеух.

— Наша?

— Работа?

— Березка!

— Мы на такое не способны, — подвела итог я. — Если бы мы взялись за это дело — фиг бы ты его откачать успела. Да и… знаешь, отлови я матку — чего вообще-то пока никто не делал — я бы ее не стала тратить на всяких буздюков.

Аргумент выглядел логично. Подруга же не знала, что еще одну матку мы уже отправили в Универ. И магистр Рикард, наш бестиолог, клятвенно обещал поделиться результатами вскрытия и исследований. А то и дождаться нас. Как он выразился: за такое — не жалко и зачета. Но на слове мы его решили не ловить. Пока…

Березка узнает обо всем этом, но — потом. Когда вернется с практики в Универ.