Алёна Алексина - Игра со Зверем

Озадаченный взгляд на ноги, а затем на Риэля, который поглаживал уже взнузданную и готовую к дороге лошадь, навел на интересные мысли… Хм. Снова взгляд на ноги — на этот раз заинтересованный. Затем — испуганный — на Амона. Тот с закрытыми глазами сидел, привалившись спиной к стволу дерева, и просто ждал, пока остальные соберутся. Хотя, какие остальные? Только Кэсс. Ведь это она уже битый час шуршала за кустами, облачаясь в приготовленные Шлецом наряды. Вот выглянула из своего укрытия, покусала губу, задумчиво потерла подбородок. В голове быстро сложилась картина последующих действий.

Она подошла почти неслышно, но все же ангел обернулся и посмотрел с недоумением.

— Что?

Демон открыл глаза, иронически поднял бровь.

— Господин, — дрожащим голосом сказала девушка, сцепив руки в замок и подняв их в умоляющем жесте. — Мне сказали, что я расстроила вас, и за этот проступок едва не казнили.

— И? — Андриэль с усмешкой смотрел на рабыню.

Расплачется? Спросит, как загладить вину? Упадет в ноги? Обычная невольница, ничего больше. Его друг не прав — она безнадежна. Но тут левую голень обожгло внезапной и яростной болью. Это Кэсс со всей силы ударила туда тяжелым ботинком. Нога подогнулась, ангел припал на колено, а мятежница размахнулась сцепленными руками и обрушила их на темноволосую голову. Удар соскользнул и пришелся в ухо, но Кэсс не оплошала и, не мешкая, еще раз влепила ангелу ногой. Тот опрокинулся на спину.

— И надо бы тебе извиниться, — прошипела девушка, возвышаясь над поверженным Хозяином. — Если здоровьем дорожишь.

Риэль взвился с земли, и бросился на бунтарку.

— Девка… — он уже змахнулся, чтобы как следует врезать ей, но отведенную для удара руку перехватили в воздухе.

Амон напомнил:

— Моя. Дотронешься — убью!

— Тогда накажи ее сам! Она посмела… — разгневанный господин оттолкнул бросившегося ему на помощь Шлеца. — Дрянь.

— Ничтожество, — парировала с земли рабыня и обернулась к демону. — Давай, ударь! Сволочь бездушная…

Он посмотрел безмятежно, повернулся к разъяренному другу, сказал:

— Пора ехать. Полетишь или верхом?

— Верхом… — болезненно морщась, ответил тот.

— Я так и думал.

Девушка вскрикнула, когда ее вздернули на ноги, стремительно развернули и потащили к лошади. Она думала, демон и правда замыслил расправу, но вот он подсадил ее в седло, а через мгновенье и сам устроился рядом, подвинув Кэсс ближе к конской холке.

— А одна я ехать не в состоянии? — стараясь не расплакаться, спросила без вины виноватая.

— Свою состоятельность ты уже доказала. Поэтому сиди и помалкивай, — спокойно ответил он и стегнул коня.

Все попытки Кассандры выстроить между собой и своим спутником ледяную стену пошли крахом. Глупое сердце билось в суматошном ритме только от осознания близости демона. Почему? Да что в нём такого?! Зачем посадил с собой? Заботится? Не хочет, чтобы снова сбежала? А может… да брось, глупая! Приди в себя.

Амон спокойно выпрямился, даже не подозревая, в каком состоянии находится сейчас его жертва, а может, подозревая, но, не обращая внимания. Одна его рука тяжело лежала на ее талии, и от горячей ладони бежали жгучие токи по всему телу. Может, ему доставляет удовольствие так ехать? Нет. Девушка запретила себе об этом думать. Демоны бесчувственные и жестокие создания.

— Как ты нашел меня? — спросила она, потому что не могла ехать молча — слишком много вопросов мельтешило в голове, раздражая любопытство.

Впрочем, чем больше узнает, тем больше шансов…

Хозяин хмыкнул, словно рабыня спросила глупость.

— Ты принадлежишь мне. Стоит тебе произнести мое имя, и я знаю, где ты. А как я, по-твоему, успел тебя спасти в той деревне? — Кэсс непроизвольно вцепилась ногтями в широкое мужское запястье, стараясь подавить ярость — в памяти сразу же всплыл подслушанный у ручья разговор. — Успокойся.

Равнодушно отданный приказ заставил на мгновение напрячься, но все же усилием воли пленница вынудила себя ослабить руку. Однако ещё труднее оказалось подавить в себе неукротимое желание погладить то место, куда только что с наслаждением впивались ногти.

— И ты читаешь все мои мысли? — деланно спокойно спросила она.

— Пока не все, — он сказал это без досады, но с чувством легкого сожаления. — Некоторые твои мысли очень яркие — особенно если ты сосредотачиваешься только на них. А если смотришь в глаза, я почти наверняка прочитаю то, о чем ты думаешь. Но, если отвернешься — как сейчас — что-то может ускользнуть.

— Зачем ты это вспоминаешь? — через некоторое время спросил Амон. — Шлец болтун.

— Вы не способны любить, да? Ты не умеешь чувствовать, испытывать… нежность… — она запнулась на последнем слове.

Молчание. Ну да, разве Хозяин может снизойти до разговора с рабыней? И так уже столько времени на нее потратил…

— Я никогда не любил, — после долгого молчания ответил демон. — Это человеческое чувство. Мне оно чуждо.

— А сколько тебе лет?

— Это важно? — в низком голосе звучало удивление, словно у его обладателя никогда не интересовались возрастом.

Кэсс молчала, не зная, как правильно ответить. На вид ему около тридцати, но вдруг она ошибается?

— Полторы тысячи.

— С…с…сколько?! — девушка резко обернулась и едва не вывалилась из седла. Забыв про все, она всматривалась в молодое лицо и в глазах поселилась такая паника, что ее спутник против воли улыбнулся.

— Мы живем по пять, шесть тысяч лет, человечка.

— Ох…неть! — с чувством сказала рабыня, и нахмурилась, когда руки Хозяина сжались сильнее.

— Не ругайся на языке того мира — раздражает. Говори на нашем языке.

— В каком смысле? Разве… — она задумалась, и спросила, — а откуда я знаю ваш язык?

— Заклинание, — последовал короткий ответ и следом едкое замечание, — что-то ты стала очень смелой, болтаешь постоянно.

— Сейчас догадаюсь — тебя это раздражает?

В ответ демон повернул ее спиной к себе, и пришпорил лошадь.

Она пятилась, пока не уткнулась лопатками в ствол дерева. Амон подходил медленно. Убьет… но прежде покалечит. За что? За Андриэля? Тот сам виноват, она ничего страшного ему не сделала. Нет, нет… В руках демона тускло отсвечивали сталью два совершенно разных, но при этом одинаково пугающих меча. В правой — тяжелый, с широким клинком и вытравленными на нем узорами загадочных рун. В левой — узкий, легкий и даже немного изящный. Оба клинка сейчас смотрели в землю, но вряд ли это надолго.

Что он сделает? Вырежет кровавые руны на ее теле, а потом добьет?