Артем Каменистый - Адмирал южных морей

— Какие-то рекомендации по этому поводу есть? Я ведь такая же сухопутная крыса — много в ваших делах не понимаю.

— Мне говорили, что на земли погани вы пришли с моря.

— Да, но трудно назвать это полноценным плаванием: ведь вместо корабля у меня было бревно, а вместо команды вот этот субъект. — Я кивнул в сторону окна, где рассевшийся на подоконнике Зеленый с помощью чистки перьев пытался превратить себя в писаного красавца.

— Вот как? Такого любопытного опыта даже у меня нет, так что не принижайте своих способностей. А касаемо выбора дня отплытия я бы рекомендовал не слишком с этим затягивать. Лето на море период спокойный, но ближе к середине случаются бури, иногда очень серьезные. Их трудно предугадывать заранее, но, если все пройдет гладко, выйдя завтра, мы имеем хорошие шансы успеть вернуться до опасной поры.

— Честно говоря, ни разу не видел серьезных штормов на этом море. Мелкое оно. Даже удивлен тому, что случилось с вашим кораблем.

— Не скажите. Глубины есть, да еще какие! К тому же на мели в шторм даже опаснее. Уж очень много камней под брюхо норовит ужалить.

— Завтра никак не получится. Припасы не готовы. В коптильнях еще мясо висит и рыба отборная, мясо свежее надо засолить, сухарей еще не насушили.

— Я знаю. Но через два дня все будет готово.

— Вот как? Тогда давайте ориентироваться на утро третьего.

— Будет лучше выйти из озера в ночь. Река широкая, без сюрпризов, пока доберемся до устья, начнется отлив, поможет отойти от берега.

— Во всем, что касается морских дел, я вам доверяю, так что давайте перенесем отплытие на вечер.

За дверью послышался какой-то шум, потом ругань нескольких голосов, звонкий звук отборной затрещины. На пороге показался возбужденно выглядевший Тук и скороговоркой произнес:

— Народ пришел из форта, который у Горловины. Поймали душегуба, посланного вас убить.

— Что за народ? Что за душегуб?

— Эй! Поди сюда и сам расскажи!

По лестнице поднялся один из латников Дирбза и без предисловий доложил:

— Пришел утром снизу, встал под стеной и начал орать, что послан к нам Хорьком, чтобы вас, значится, убить. Кинжал показал, говорил, что лезвие ядом пропитано. Мы на крысе проверили — не врет.

— Стоп! Я что-то не понял. Ты говоришь, что человек, посланный меня убить, сам об этом начал кричать, едва подойдя к воротам?

— Ну да. Так все и было. Наверное, за полных дураков нас принял. Неужто решил, что пропустим его, боков не намяв для начала?

— Надеюсь, вы его не убили?

— Что вы! Как можно! Ваш приказ помним и зря не губим. Притащили живьем и почти невредимым. Сказать плотникам, чтобы виселицу ставили, или что-нибудь позатейливее надумаете?

— У меня есть парочка интересных идей, — оживился Саед.

Господи… Какие странные люди меня окружают. Жестокие, но неиспорченные. И напрочь отказывающиеся думать. Если человек сам, громогласно, перед лицом моих воинов заявил, что является подосланным убийцей, то здесь три варианта: или он идеальный идиот, или убивать меня не собирался, или рассчитывает, что я его приму с распростертыми объятиями, после чего, выбрав момент, нанесет удар. Последний вариант маловероятен — столь изощренными интригами местные не балуются. Тот же Хорек действовал куда проще. С первым случаем все понятно, а вот со вторым надо разбираться.

А они сразу о виселицах и китайских казнях…

Мой старый друг-инквизитор уже не первый раз сюда народ посылает. Первыми были хески, по весне под скалой в Горловине нашли тела двух разбившихся — пытались по отвесной круче миновать стену, которой я перегородил путь. Честному человеку так рисковать ни к чему, а наличие мощного арбалета, специальных болтов и склянки яда говорило о многом.

Теперь вот третья попытка.

— С виселицей и прочим повременим. Приведите сюда этого человека — хочу на него сам взглянуть.

Долго ждать не пришлось, так как схваченного держали у дверей в башню, и не просто держали, а, похоже, лупили. Когда «киллера» привели, оказалось, что нос у него свежерасквашенный и вообще вид такой, будто избивали буквально только что, а не, допустим, час назад. Или морда не понравилась, или, что вернее, подданные на чужой шкуре демонстрируют, что обожают своего сюзерена.

Пленник оказался низкорослым, болезненно худым, лицом походил на облезлого крысеныша, одно плечо заметно выше другого, волосы редкие, кучерявые, будто у негра, только не черные, а рыжие, глаза мелкие и бегающие. Одет небогато, но и не как нищий, а больше всего во внешности бросался громадный нос крючком.

Саед тоже отметил эту деталь:

— Боже, да у вашей птицы клюв гораздо меньше, чем у него нос! Этого висельника можно вместо плуга использовать.

— Если сам потащишь по полю вместо кобылки, то запросто, — шмыгнув упомянутым носом, поддержал матийца несостоявшийся убийца.

Тот, опешив, покачал головой:

— А язык-то у тебя, пожалуй, даже побольше носа будет.

— Да уж не больше твоего!

— Заткнись! — не выдержал Тук, отвешивая пленнику подзатыльник. — С благородным человеком разговариваешь!

— Видал и поблагороднее! И вообще — я дворянин! Почти барон! — Последние фразы дались «киллеру» с некоторой неуверенностью.

— Это какого такого баронства? — хмыкнул горбун. — Тараканье гнездо под старым веником за выстуженной печью?

— Нет. С севера я. Имперец. Там тараканов не водится — холода зимнего не переносят. И дураков поменьше, чем здесь. А таких, как ты, вообще ни разу не встречал, хотя мир повидал.

Я начал подозревать, что избиения пленника являлись следствием его характера, а не выслуживания моих подданных. Этот человек меня одновременно забавлял и вызывал своего рода симпатию. Похож на нахохлившегося мокрого воробья, окруженного стаей наглых котов. Но хоть положение безнадежное, продолжает вести себя задиристо. Пора, пожалуй, брать разговор в свои руки, а то сейчас его опять лупить начнут:

— Звать тебя как?

Шмыгнув носом, рыжий буркнул:

— По родителям я Кашшру, только у вас такое все равно никто не выговорит и потому все кличут Нюхом.

— А я страж Дан. Раз уж мы познакомились, скажи — зачем хотел меня убить?

— Это кто сказал такое? Этот небось? — Пленник кивнул в сторону латника.

— Да. Он передал твои слова.

— И вы поверили? Да он визг поросячий правильно передать не способен, потому как глупая мамка его торопилась с козлом согрешить и так резво мчалась к соседскому хлеву, что неловко перепрыгнула через плетень, подолом зацепилась и сынок из нее неожиданно вывалился головой вниз на утоптанную свиньями землю. С тех пор он круглый дурак, а таких любят в солдаты брать, так что все сходится.