Анна Гаврилова - Душа Огня

Он поднимает голову, дарит удивленный взгляд, потом удивляется уже вслух:

— Дарья? По какому поводу?

— Лорд куратор, я запуталась, — отвечаю я тихо.

Потом, после приглашающего кивка, делаю шаг вперед, закрываю дверь кабинета и подхожу к столу.

До моего прихода Глун работал с какими-то бумагами, а теперь отложил письменные принадлежности и развалился в кресле. И хотя из окна за его спиной бьет свет, скрывая лицо мужчины в тени, я все же вижу затаенный блеск синих глаз.

— Лорд куратор… — вновь говорю я, потом исправляюсь: — Эмиль…

— Так что тебе непонятно? — с улыбкой спрашивает он. — Что на этот раз?

— Базовый жест «Тин». Описание в учебнике, который вы мне дали, никак не сходится с тем, которое находится в учебнике по «Базовым заклинаниям».

— Да неужели?

Я робко киваю, а брюнет расплывается в доброй улыбке и говорит:

— Иди сюда.

В этот миг приходит осознание: Глун знает, что я вру. Куратор в курсе, что никаких описаний жеста «Тин» в учебнике по «Базовым заклинаниям» нет, но… я все равно подчиняюсь его желанию.

Подхожу и замираю возле стола.

Но фон Глуну этого мало, он жестом приказывает обойти стол и приблизиться к креслу.

Я снова подчиняюсь, а лорд Глун отодвигает бумаги, с которыми работал, и кивает на стол со словами:

— Садись, Даша.

Я неловко присаживаюсь на край столешницы, а потом, набравшись наглости, подтягиваюсь и плавно перебираюсь на то место, где только что лежали бумаги. И ставлю ногу на колено куратора.

Этот факт, равно как и то, что я босиком, никого не смущает. Эмиль прикасается к щиколотке, и его пальцы начинают скольжение вверх. Я стараюсь делать вид, будто не замечаю, как куратор задирает подол моего форменного балахона. Но все же немного краснею, понимая, что еще чуть-чуть, и он поймет — одежды под балахоном нет. То есть вообще нет. Ничего. Даже трусиков.

— И в чем же несоответствие? — мурлычет Глун.

Я шумно вздыхаю. Со стороны может показаться, будто я переполнена негодованием и поэтому не могу подобрать слов, но в действительности все проще — я не продумала эту часть «легенды».

— Да-аш? Так в чем несоответствие?

— Во всем, — пытаюсь увильнуть я, но куратор на мою уловку не ведется.

Слышу тихий, изобличающий смех, а в следующий момент его губы касаются моего колена. О черт!

Вот отлично понимаю, что сплю, а во сне все возможно. Но электрический разряд, который пробегает по телу, удивляет очень.

— Эмиль!

— Так что тебя смутило, Дарья? — шепчет Глун с улыбкой.

— Ну… — Да, сказать мне нечего.

Ну, то есть, наверное, можно было бы что-то придумать и наврать, но когда куратор с силой отодвигает мое колено в сторону, разум отключается.

А Эмиль смеется. Тихо, но одновременно как-то очень коварно.

— Просто признайся, что снова ничего не выучила.

— Я… я выучила…

— Да?

Пальцы мужчины уверенно скользят вверх по ноге и замирают там, где им быть вообще не положено. И меня это даже смущает, но не настолько, чтобы отстраниться или призвать Глуна к порядку.

— Даша-Даша! — В голосе куратора слышится укор, но он насквозь фальшивый. — Неужели тебе приятно быть в отстающих? Неужели ты не могла выучить такую малость, как базовый жест «Тин»?

— Эмиль, пожалуйста…

Но брюнет непреклонен.

— Нет, Даша. Я, как куратор, не имею права закрывать глаза на твое наплевательское отношение к учебе.

— Эмиль…

— К тому же мы с тобой договорились.

Да, брюнет намекает на наказание. И хотя я точно знаю, что от наказания тут одно название, в очередной раз притворяюсь испуганной.

— Эмиль, пожалуйста… — В моем голосе слышится стон, но вызван он в первую очередь легкими, ленивыми движениями его пальцев.

— Нет, милая. — Он даже не пытается играть достоверно. — Даже не мечтай. Не отвертишься. Не в этот раз.

Да-да, он угрожает уже в открытую, и я, по идее, должна снова изобразить испуг. И я даже делаю испуганное лицо, но при этом бесстыдно ставлю вторую ногу на подлокотник глуновского кресла. А потом, окончательно сдаваясь, опираюсь на руки и откидываюсь назад.

Синеглазый лорд принимает это как должное, и уже через миг его пальцы начинают невероятный, совершенно неприличный танец. Чуть позже к этому танцу подключаются губы…

И я горю! Горю и хочу проснуться, но у меня не получается, поскольку этот сон — желанный и нежеланный одновременно. Мне, настоящей, ужасно стыдно, а та я, которая сидит на столе перед куратором, сходит с ума от удовольствия.

Зато ощущения у нас общие, и они бешеные. Эмиль… он, кажется, бог секса. И если в пантеоне Полара нет такой должности, я ее введу, ибо то, что он делает, — невероятно. Нереально. Немыслимо.

Проснулась я… от оргазма.

То есть я наверняка не знаю, но, судя по всем признакам, от него самого. А чем еще объяснить тот факт, что лицо пылает, сердце бьется до того сильно, что, кажется, вот-вот из груди вырвется, а еще ноги дрожат, и как-то… очень сыро. И стыдно до чертиков!

Вернее, это даже не стыд, а нечто большее. Нечто, от чего хочется провалиться сквозь землю как минимум. Сделать что угодно, только бы никто никогда не узнал. И не застукал меня в таком состоянии.

Последнее желание заставило перевернуться на живот, зарыться лицом в подушку и впервые пожалеть, что делю чердак с Кузей и Кракозябром. Сейчас я даже таких свидетелей стеснялась.

Ну а когда дыхание более-менее выровнялось, а сердце перестало стучать в ушах, стало понятно, что не все так плохо. Во всяком случае, если я и стонала (ведь при оргазме стонут, да?), то этого никто не заметил. Кузя мирно дрых на одеяле и громко сопел, а Зяба… ну, видимо, он за кем-то, кроме меня, в этот момент присматривал. Или подглядывал? Короче, ехидного призрака, к счастью, на чердаке не было.

Кстати, а ведь уже утро. Вон даже солнце в окно бьет. То есть в любом случае надо вставать и собираться на пары.

Потратив еще минут пятнадцать на попытку успокоиться, я осторожно выбралась из-под одеяла и поспешила в ванную. А умываясь ледяной водой, в который раз порадовалась, что тут нет зеркала. Представляю, какой у меня сейчас видок! Стоит Зябе раз взглянуть, он сразу все поймет.

Черт, как все-таки стыдно!

Может, я извращенка? Ведь нормальным людям такие ролевые игры вряд ли снятся. И не только извращенка, но и мазохистка, раз мое подсознание именно Глуна, этого ядовитого аристократа, партнером выбрало? Вот ведь наказание!

Так, хватит. Отставить панику и самобичевание. В конце концов, это только сон и о нем никто, кроме меня, не знает. А с собой я как-нибудь договорюсь, верно? И постараюсь забыть этот утренний оргазм…