Терри Гудкайнд - Первая исповедница

Возле верхнего края одной из длинных стен сквозь трещины открывалось ночное небо. Вверху носились летучие мыши, ловя насекомых.

Одна из молодых замковых кошек сидела на задних лапах, выглядывая из— за угла, следя своими большими зелеными глазами за летучими мышами. Она была явно голодна. Пожалев тощую черную кошку, Магда достала маленький сверток с кусочками куриного мяса из мешочка на поясе. Она развернула принесенную еду и бросила кусочек голодной кошке. Вытащив еду, она также угостила кусочком Тилли и взяла один себе, прежде чем убрать сверток обратно в мешочек. Кошка набросилась на неожиданную добычу и жадно проглотила ее, когда Магда и Тилли продолжили путь, грызя понемногу свои кусочки.

Магда была в огромной комнате несколько раз, хотя приходила сюда по более приятному пути, поэтому знала, что она была центральным узлом, ведущем в несколько важных направлениях в нижних помещениях Замка. В первый раз, когда она была здесь, Барах рассказал, что щель по вершине одной из стен помогает этой комнате служить вентиляционной трубой, проветривающей нижние помещения Замка, чтобы обеспечить их свежим воздухом.

Зияющие щели также были одним из путей, которыми птицы иногда проникали в Замок. Нередко можно было встретить маленькую птицу, затерявшуюся в залах. Иногда граклы добирались до столовых, где прыгали по земле в поисках крошек или даже нагло воровали еду у людей прямо с тарелок.

Магда увидела нескольких воробьев, явно проникших через расщелины наверху, сидящих на опорах недалеко от верхнего края стены. Она даже заметила ворона, усевшегося на перекладине, взъерошив перья, и наблюдавшего за людьми внизу своими черными глазами.

Так как снаружи было теплее, чем внутри, вентиляционные отверстия, казалось, работали наоборот этой ночью, позволяя влажному воздуху проникать в комнату и оставляя за собой ощущение липкости. Легкий туман, исходящий из рабочих помещений слоился по комнате.

Каменная лестница, встроенная в стену справа, вела к длинным, узким балконам с широко открытыми пространствами. В некоторых были двери, но многие имели проходы в разные помещения.

Многие люди в комнате, казалось, торопились, но Магда привыкла видеть людей в Замке, спешащими куда-то. Так как место было таким огромным, было неудивительно ходить между помещениями часами. Задержка по любой причине, к примеру, просто поболтать, может в некоторых случаях занять большую часть дня. Возможно, поэтому Тилли предпочитала наиболее пустынные, второстепенные проходы.

Когда Тилли увидела Магду, уставившуюся на повозки с кровавыми бинтами, случайно оставленные вдоль одной стены, она склонилась ближе и прошептала:

— Здесь внизу, в делах, которыми занимаются эти люди, ошибки стоят дорого. Хуже того, их зачастую наказывают смертью.

Магде не нужно было спрашивать, о чем говорит Тилли. Она сопровождала Бараха в это место несколько раз, когда ему нужно было поговорить с некоторыми из волшебников, работающих над оружием для войны.

Они входили в ту часть Замка, где оружие создавалось из людей.

Хоть она и понимала необходимость, но была потрясена самой идеей использования магии для изменения человеческой природы, изменения того, кем они были — в некоторых случаях они становились чем-то, что уже не являлось человеком. Она обнаружила, что изменение людей такими способами более чем отвратительно.

Глава 20

— Туда, — Тилли указала на вход, установленный в тени, с другой стороны огромного зала. — Мы должны идти туда.

Магда кивнула. Конечно, она знала это место, хотя у нее не было причин ходить туда прежде. Она прижала руку к животу, когда волнение увеличилось.

Пока они продвигались вдоль и наискосок через зал, она изо всех сил старалась скрывать лицо капюшоном плаща. Она не собиралась сворачивать с дороги, чтобы ее не узнали, но и не хотела нарочно давать людям знать, что она здесь, без крайней необходимости. Тем не менее, эхо каждого ее шага предательски разносилось по всему пещеристому залу.

Выглядывая из-за края капюшона, Магда увидела одаренных людей, которых узнала. Хоть даже она и не делала ничего неправильного, она не хотела останавливаться поговорить с ними или объяснять свои намерения. Это никого не касалось. Она держала капюшон надвинутым на лицо.

Барах часто говорил, что если она делает что-то важное, она не должна рассказывать людям то, что им не нужно знать. Он прожил жизнь, следуя этому правилу. Фактически, он часто не говорил даже Магде о тех вещах, которых, как он считал, ей знать не требовалось.

Например, почему он покончил с собой.

Она была уверена, что смерть Бараха не была обычным самоубийством, так считали те, кто не знали его, как она. Магда знала, что все было намного сложнее. Самоубийство, просто, было не совместимо с его характером, поэтому она знала, что должно быть нечто большее, должна быть веская причина. Она также знала, что если Барах пожертвовал жизнью, причина была жизненно важной.

Магда подозревала, что в этот раз отличие было в том, что он действительно хотел, чтобы она узнала причину. Его последние слова в записке, которую он оставил ей, казалось, говорили так же много. Его голос до сих пор звучал в ее голове словами из записки.

«Твоя судьба — найти истину».

Так или иначе, она призвана раскрыть правду о его смерти.

Проходя через огромный зал, она заметила, что несколько полукруглых углублений в стене слева служили рабочими местами. Люди склонялись над верстаками, занимаясь пилением, ковкой, резкой, формованием металла, а иногда и дерева. За некоторыми из этих полукруглых рабочих мест были обширные комнаты, в основном с большими вращающимися дверями, широко распахнутыми, возможно, для подачи свежего воздуха.

В красноватом свете пламени кузницы в глубине одного из тускло освещенных помещений открылась лихорадочная деятельность, привлекшая внимание Магды и Тилли. Люди выкрикивали указания, упорно пытаясь ограничить ущерб от чего-то, похожего на серьезную аварию.

Через широкий проем Магда увидела, что в помещении был полный разгром. Кузницу почти разорвало на части. Битые кирпичи и горящие угли были разбросаны по всему полу. Металлического колпака, который должен был находиться над горном вместе с вытяжной трубой, нигде не было видно. Едкий дым и тлеющий пепел, все еще поднимающиеся от остатков огня, клубились под потолком и вылетали из открытых дверей. Железные прутья, вделанные в кирпич вокруг горна, были скручены и выгнуты наружу, как будто в нем произошел мощный взрыв.

Зловещие вспышки разрядов все еще мерцали вокруг поврежденного горна, искрясь в тускло освещенном помещении и пробиваясь дугой сквозь дым, клубящийся под потолком. Извивающиеся нити разрядов, потрескивающие в комнате, по-видимому, исходили из горна, свидетельствуя о магии, применявшейся в работе и, возможно, являвшейся источником катастрофы.