Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая

За окном серым плащом опустились сумерки, запели ночные птицы, зашуршали летучие мыши, застрекотали цикады. Сад шуршал листвой и воздух стал наполняться упоительным запахом ночных цветов.

— Готова? — спросил он. — Только возьми с собой плащ, ночью может быть прохладно.

Город светит белыми стенами, пахнет цветами и специями. Они шагают по широким тротуарам, а за стенами домов идет своя, наверняка волнующая и интересная жизнь. Чувство нереальности окутывает принцессу, и очень остро ощущается, что она за тысячи километров от дома, в другой стране, а будто бы в другом мире.

На улицах много людей, они почтительно кланяются Владыке, и он склоняет голову в ответ. Гуляют целыми семействами, с важными отцами, с дедами и бабушками, с озабоченными матерями, следящими за носящимися смуглыми отпрысками. Во дворах, под качающимися деревьями, и на тротуарах выставлены кресла и столики, и старики и мужчины сидят, играют в кости или шахматы, курят кальяны, наполняющие воздух сладким запахом фруктового табака, спорят, смеются, наблюдают за ними, что-то тихо обсуждают.

Везде фонтаны, у них брызгается с визгом ребятня, и она в очередной раз думает о том, сколько же силы нужно, чтобы напоить этот край.

Проходят мимо храмов Богов, которые похожи и не похожи на святые места Рудлога — шестиугольный или круглый канон отчетливо прослеживается и здесь, но не обходится без очевидного влияния Востока — Божественные Прародители изображены мозаикой, в нишах горят ароматные палочки, а Черный Жрец находится рядом с остальным пантеоном, а не изгнан в угол.

Принцесса, повинуясь порыву, заходит в храм, и дракон оставляет ее там одну, потому что есть вещи, которые нужно делать в одиночестве.

Они доходят до Базара, и Ангелину оглушает шум голосов, льющаяся переливами музыка — то тут, то там музыканты играют на народных инструментах, запах специй, духов и масел, блеск золота и камней, крики торговцев, просящих зайти именно в его лавку. Нории улыбается, но не отдает предпочтения никому, и она тоже удерживается от того, чтобы посмотреть наряды и белье, шелка, цветные пояса и обувь, покрывала и накидки.

Когда-то она могла много часов проводить в торговых центрах, и сейчас что-то шевелится в ее душе, то, что испытывает каждая женщина перед магазинным изобилием.

Базар остается позади, и они снова шагают по мостовым вниз, к окраинам, мимо фонтанов и цветочных островков, и когда она оглядывается, то видит на возвышении дворец, словно парящий птицей над Городом.

У окраин деревьев становится больше, а домов меньше, то тут, то там встречаются караван-сараи, у которых во дворах стоят верблюды и лошади. Людей уже меньше, потому что гуляют они больше трех часов, окна начинают гаснуть, а они все идут, пока не выходят туда, где домов почти нет, зато горят костры, стоят шатры, блеют животные, ревут верблюды, а погонщики звонкими гортанными криками загоняют их к привязям.

— Это стоянка кочевников, — говорит Нории, и она чуть ли не вздрагивает от его голоса, потому что в этот вечер он очень молчалив. — Заглянем?

Он подходит к шатру, у которого прямо на земле сидят люди, что-то говорит им, и они вскакивают, кланяются, приглашая внутрь. Принцессе неудобно, но она заходит и видит настороженные глаза молодой женщины, засыпающих, прижавшихся друг к другу детей, которых не хочется будить, ковры, застилающие пол шатра, сундуки и небогатую утварь. Дракон стоит рядом, пока она осматривается, и она, чтобы не потревожить деток, берет его за локоть и показывает, что нужно выходить. Не нужно вторгаться в чужую жизнь, даже простые люди должны иметь что-то неприкосновенное.

— Все ли у вас здоровы? — тихо спрашивает у владельца шатра Нории, на ее языке, чтобы понимала, и кочевник кивает, гордый вниманием Владыки. Они перебрасываются еще парой фраз и уходят.

Нории поглядывает на спутницу, видно, что она устала, но жаловаться не будет, и предлагает:

— Хочешь, донесу до дворца?

Она смотрит круглыми глазами и отрицательно качает головой. В гору ко дворцу идти труднее, чем вниз, и она чуть пыхтит, но не сдается, и спина такая же прямая. Упрямая дочь Красного с горячей греющей аурой.

Когда они, наконец, добираются до дворца, он спрашивает на прощание:

— Выйдешь за меня замуж, принцесса?

— Нет, — говорит она и улыбается, — но спасибо за прогулку. А ты отпустишь меня?

— Нет, — улыбается он в ответ и уходит.

Ангелина, придя в покои и ополоснувшись в купальне, заснула, едва ее голова коснулась подушки. Сил не было даже поесть, хоть она и проголодалась за время прогулки.

А Нории с братом всю ночь летали по сараям, пытаясь найти у кочевых торговцев драгоценный и редкий сейчас в Песках чай.

На следующее утро она проснулась привычно рано. Мышцы болели после физических нагрузок прошедшего дня, и Ани немного полежала с закрытыми глазами, потянулась и встала.

На столике у кровати на маленькой жаровне дымился парком пузатый, черный, покрытый блестящей глазурью чайник. Стояли чашки, на салфетке лежали ложечки, сверкали золотой росписью розетки с кусковым желтоватым сахаром, с медом, с орехами и цукатами. А посреди стола, на блюде, очень похожем на то, на котором ей приносили золото, лежал небольшой мешочек, перевязанный тесьмой.

Она развязала тесьму, поднесла мешочек к лицу, вдохнула горьковато-пряный запах черного чая, улыбнулась. Вернулось очарование вчерашнего вечера, и принцесса, перед тем, как отправиться в купальню, заварила себе чашечку и оставила дожидаться, пока вернется.

Пока лежала в теплом бассейне, а пузырьки щекотали ее тело, думала — вчера она видела парадную часть Истаила. Но теперь очень хотелось узнать о его изнанке. Куда вывозят мусор? Как устроена канализация? Где хоронят умерших? Есть ли школы, детские сады, государственные службы? Налоги? Работает ли аналог полиции? Есть ли армия? Откуда на Базаре столько товаров, налажена ли с кем-то торговля? Откуда вообще берутся ресурсы для существования города? Есть ли роддома, медицинские учреждения, тюрьмы?

Вопросы роились в голове, и она пожалела, что под рукой нет ручки с бумагой, чтобы записать их и задать Нории.

Зашла служанка, поздоровалась, положила стопку свежих полотенец, платье, туфли, и вышла, уже приученная к тому, что госпожу не нужно вытирать и одевать. И Ани, одевшись, поспешила в спальню, предвкушая, как обдумает все это за чашкой горячего, ароматного чая.

В спальне ее ждал дракон, и она даже не возмутилась привычно — так сильно было очарование вчерашнего вечера. Подошла, села напротив, взяла чашку, сделала глоток.

— Я рад, что ты наконец-то приняла мой дар, — пророкотал он с удовольствием.