Практикант 6 (СИ) - Дмитрий Анатольевич Гришанин
Эльф многое бы мог возразить в ответ на эту «милость» со стороны гранд-мастера. Чертово право Тени за минувшее столетие, пройдясь частым гребнем по некогда многочисленному потомству падшего эльфийского Дома, теперь почти свело наследие легендарного Жемчужного Вихря к ничтожным величинам. От некогда могущественных хозяев этого города в живых осталась лишь жалкая горстка в полудюжину чистокровных эльфов. Да и то состоящая, увы, почти целиком из таких же бесполезных вековых старцев, как он сам… И, вот, очередная, чудом уцелевшая, вынырнувшая из какого-то непонятного закутка, юная надежда Дома, не спросясь совета умудренной сединами родни, как десятки юных смертников до нее, словно мотылек на огонь, мчится перво-наперво в Колизей, чтобы успеть реализовать дарованное лишь на сутки злосчастным вещим сном право Тени.
А поставленному в известность постфактум несчастному родственнику остается лишь, до хруста стиснув зубы, смотреть как на белоснежном песке арены разминается, готовясь к смертельной схватке, одинокая хрупкая фигурка отчаянной остроухой претендентки.
— Благодарю за разъяснения, гранд-мастер, — переборов свой гнев, проворчал в ответ эльф.
— Похоже там вот-вот все начнет. Присаживайтесь, мастера, прошу вас. Ждать остальных, думаю, уже нет смысла. Все, кто пожелал увидеть сегодняшнее представление, давно уже здесь, — так же не оборачиваясь, провозгласил созерцающий арену старик в рясе.
— Конечно, гранд-мастер…
— Благодарю вас, гранд-мастер…
— Как скажите, Ваше Величие… — наперебой загалдели три других гостя ложи, поспешно рассаживаясь на самые престижные места вдоль парапета.
Примерно на четверть заполненные горожанами трибуны вокруг арены вдруг разом смолкли. И в воцарившейся над Колизеем зловещей тишине все зрители, затаив дыхание, наблюдали, как в противоположном от разминающейся девушки углу из песка арены стало медленно выползать здоровенное ростовое зеркало — будущий портал в потустороннюю теневую параллель монстров.
Как только полотно зеркало полностью выбралось из песка, по зеркальной поверхности пробежала волна ряби, и естественное отражение песка арены там мгновенно сменилось потусторонним видом на поляну розовой травы.
Трибуны ахнули от случившейся у всех на глазах метаморфозы обычного зеркала в потусторонний портал. И на несколько секунд томительного ожидания над ареной снова повисла напряженная тишина. Нарушенная вдруг свирепым ревом первого жуткого рогатого пришельца.
Кроваво-красная бестия, размером с матерого волка, первой вывалилась из портала на песок арены и тут же диким взором заозиралась по сторонам, растерявшись на пару мгновений от обилия беззащитной лакомой плоти вокруг. Но стеганувший по ушам приветственный вой толпы вынудил бестию тут же ответить алчущим крови голодным ревом, а обозначившаяся совсем рядом на белом песке арены цель, с нелепо вытянутым единственным блестящим когтем на неуклюже оттопыренной верхней лапе, стала сигналом для стремительного атакующего рывка…
Через секунду белоснежный песок арены испачкался фонтанами первой пролитой крови.
Смертельно опасное Испытание претендента началось.
Глава 18
С рядовыми борками дальше порешали мы всё быстро и четко. Я, под иллюзорной личиной мастера Зронса, строго наказал «своим» белошкурым бойцам следовать указанием госпожи Линды. И розоволосая тут же, обежав восьмерку клыкастых рыл, засветила перед рожей каждого «новобранца» по очередному своему читерскому расходнику, заточенному на суточное подчинение чужого сознания…
Почему аналогичный трюк мы не провернули так же и с бедолагой Зронсом?.. Увы, в его случае коса, что называется, нашла на камень. Ясновидящие (к числу которых принадлежали местные мастера) имели врожденный иммунитет на воздействие теневого гипноза — об этом факте, на собственном опыте, я узнал еще в первые минуты знакомства со своим бедующим наставником. Принцип же действия зеркальных артефактов подчинения, используемых Линдой, базировался как раз-таки на эффекте теневого гипноза. Соответственно, на Зронса расходник розоволосой попросту бы не подействовал. Вот и пришлось мне поневоле становиться палачом бедняги и хладнокровно расстреливать белошкурого здоровяка в закрытом от посторонних глаз салоне фургона.
Запущенный навык «Разоблачение уязвимости» подтвердил, что расположение жизненно важных внутренних органов в теле борка сходное с человеческим. Самые большие пятна уязвимости у заскочившего в салон мастера обозначились на голове и в левой части груди. Черепушку его, из-за опасения забрызгать все вокруг расплескавшимися мозгами, крошить пулями я не стал, и всю очередь выпустил в район сердца. С выбором не прогадал — помеху нашему заданию, в виде выскочки борка, ликвидировал четко, быстро и без лишней грязи.
Ну уж коль скоро о борках зашла речь, пожалуй, и по поводу экстравагантного вида местных блюстителей порядка требуется чутка прояснить. Раса этих белошкурых разумных является подвидом народности орков — эдаким морозоустойчивым этносом клыкастых громил. Что, собственно, фактически и следует из их названия: борки, то бишь белые (или снежные) орки. Своей морозоустойчивостью борки гордятся и всячески подчеркивают ее легкой, не по погоде, одеждой. Потому городские стражники Вээля (или попросту городовые) борки младших чинов в любое время года и при любой погоде патрулируют город с обнаженными торсами, в одних лишь форменных кожаных штанах…
После стремительных линдиных манипуляций, под нашим контролем оказался уже внушительный отряд аж из десятка лично преданных госпоже городовых борков, и следующее ее объявление, что их мастер Зронс поедет дальше с нами в фургоне, было встречено марионетками, как само собой разумеющееся. С оставшимся без седока ездовым ящером мастера разобрались очень просто: тупо привязав его за поводья к пустому багажному сундуку фургона. Старину Фривза, по понятным причинам, с собой в салон на сей раз мы не позвали, отправив консьержа с ружьем наверх к вознице. Последний на своей скамейке с готовностью потеснился, без объяснений сообразив, что втроем с гигантом мастером Зронсом нам внутри салона теперь и так будет тесновато.
Во второй части пути почетный эскорт из десятка грозных клыкастых громил давал на городских мостовых «зеленый свет» нашей процессии до самого Колизея. К обозначенной вознице цели, в итоге, фургон примчался с ветерком и, лихо выкатившись на огромную площадь, гигантским кольцом огибающую отвесные стены грандиозной многоэтажной махины Колизея, тут же без проблем припарковался среди других колясок и повозок, которых здесь вдоль закругленной стены уже не меньше сотни дожидалось хозяев, сбежавших на кровавое представление.
Однако мое намерение, по прибытии на место, поскорее удрать на волю (разумеется, уже безо всякой иллюзорной маскировки, а в собственном виде) из опостылевшего салона, с лежащим напротив мертвецом, в корне пресекла розоволосая душнила-соседка. Мол, сиди, Сережа, на попе ровно и не отсвечивай раньше времени. Потому как на трибунах Колизея нам пока что делать решительно нечего. Ибо мы приехали не на драку претендентки с тварями смотреть, а повышать шансы последней на благополучное прохождение испытания и,
